Джулия Милтон - Колдовская любовь
— Я рада, что повесть о двух разбитых сердцах и ребенке, оставшемся сиротой при живых родителях, внушает тебе оптимизм, дорогой.
— Естественно, — важно кивнул Джастин, не почувствовав шпильки. — Вне всяких сомнений, оптимизм — чрезвычайно важная черта характера, особенно в наше нелегкое время.
Даниэла стиснула зубы. Джастин безнадежен, с тоской подумала она. И этот человек через две недели станет моим мужем!
Себастьян, по-видимому, думал примерно о том же. Понимающе переглянувшись с Даниэлой, он произнес:
— К сожалению или к счастью, каждый из нас имеет право на собственное мнение. Но что же потом произошло с дочерью свободолюбивой красавицы и несчастного аристократа? Как сложилась дальнейшая судьба вашей матери, Даниэла? Конечно, если это не секрет.
— Мне нечего стыдиться моего происхождения, — с достоинством ответила Даниэла, глядя в упор на Джастина. Себастьян конечно же поймет, что не к нему обращена данная реплика. — Мариетта выросла настоящей красавицей. Черноокой и черноволосой, как и ее мать, но с потрясающей белизны кожей. Говорят, мы с ней были очень похожи.
— Были? — чутко отреагировал Себастьян. — Так, значит, ваша мать…
— О нет! Она жива и, надеюсь, здорова, — рассеяла его опасения Даниэла. — Однако в последний раз я ее видела, едва достигнув четырехлетнего возраста. Но обо всем по порядку. Вообще-то я и так заняла у вас слишком много времени, поэтому постараюсь быть краткой. Итак, Мариетта стала взрослой барышней. Ее жизнь протекала безмятежно и счастливо, но лишь до тех пор, пока она случайно не подслушала разговор отца со старым слугой, посвященным в тайну господина. Речь шла как раз о ней и ее исчезнувшей матери. Так Мариетта узнала тайну своего происхождения. Надо ли говорить, что для девушки подобное известие стало настоящим потрясением. Не в силах простить отца за многолетнюю ложь, она собрала кое-какие вещи и в тот же вечер сбежала из дому.
— Чрезвычайно необдуманный поступок, — назидательно произнес Джастин.
Проигнорировав данную реплику, Даниэла стала рассказывать дальше:
— Как и мать, Мариетта словно канула в воду. Тщательные поиски остались без результата. Однако спустя год девушка неожиданно вернулась. Неохотно она рассказала, что с помощью так называемой «цыганской почты» разыскала мать. Оказалось, что Мариула все эти годы не забывала о дочери, тайком регулярно справляясь о ней, но еще более полагаясь на те сведения, которые получала сама при помощи гадания. Кажется, я уже говорила, что бабушка была настоящей вещуньей…
— Полагаю, она научила вашу мать всему, что знала сама? — проницательно подметил Себастьян.
Даниэла коротко кивнула.
— Так и есть. И именно она уговорила Мариетту вернуться к отцу и простить его за вынужденную ложь. Мой дед так и остался единственной любовью в жизни бабушки. Как и она в его, несмотря на женитьбу и относительно удачный брак. Мариула понимала, что отец не вынесет разлуки с любимой дочерью, равно как и то, что Мариетта не создана для скитаний с табором. Девушка вернулась домой, где ее приняли с распростертыми объятиями. Соседям и родне было сказано, будто Мариетта путешествовала по Европе, чтобы попрактиковаться в иностранных языках, а заодно и расширить кругозор.
— Она больше не виделась с матерью? — спросил Себастьян.
— Какой же вы нетерпеливый, — улыбнулась Даниэла. — Сейчас все узнаете. Вскоре Мариетту выдали замуж. Оговорюсь сразу, ее супруг был молод, красив, весел и добродетелен. Хотя моя мать не сама выбирала спутника жизни, муж пришелся ей по сердцу. Несколько лет они прожили счастливо, душа в душу. Родилась я. Но…
— Опять «но», — скривился Джастин. — Только не говори, что дочь пошла по стопам матери и вторично сбежала.
— Ты угадал, — сухо произнесла Даниэла, уязвленная саркастическим тоном жениха. — Несмотря на внешнее благополучие, в душе Мариетта постоянно ощущала какой-то разлад. Наполовину цыганка, наполовину «голубая кровь», девушка как бы раздвоилась между мирами матери и отца. С одной стороны, утонченная, получившая превосходное образование аристократка наслаждалась комфортом и роскошью, окружающими ее с самого рождения. Но цыганка в ее душе тяготилась праздным образом жизни. Ощущала смутную тоску по бескрайним полям, безбрежным лесам, абсолютной свободе. Мариетта пробовала поделиться своими тревогами с мужем. Однако последний советовал не забивать голову пустяками. А моя мать, нежно привязанная к супругу и дочери, одновременно рвалась прочь, подальше от дома.
— Но почему Мариетта просто не разложила карты и не посмотрела, что делать? — поинтересовался Себастьян. — Обладая даром предвидения, она вполне могла бы с помощью гадания узнать, как выйти из сложившейся ситуации.
— Или найти какое-нибудь компромиссное решение, — вставил Джастин.
Даниэла неопределенно пожала плечами.
— Учитывая обстоятельства, компромисса искать не приходилось, — ответила она сначала на вопрос Джастина. — Нельзя же в самом деле полгода вести светскую жизнь, а полгода пропадать в цыганском таборе!
— Ну а как насчет ворожбы? — напомнил Себастьян.
— Ворожить себе издавна считалось дурной приметой, — слегка нахмурившись, сообщила Даниэла. И вчера я лишний раз убедилась в этом, подумала она. — Не знаю, так это или нет, но ни моя бабушка, ни моя мать ни разу не гадали сами себе.
Каким-то шестым чувством уловив, что молодая женщина о чем-то умалчивает, Себастьян пытливо взглянул на нее.
— А вы, Даниэла?
— Я… — Даниэла смутилась. — Можно сказать, что нет… То есть конечно нет! — поспешно исправилась она.
Ведь я так и не довела гадание до конца, про себя заметила молодая женщина, бессознательно оправдывая маленькую ложь.
В зеленых глазах Себастьяна мелькнуло недоверие. Он подался вперед, явно собираясь возразить. Однако Джастин, которому уже порядком надоела болтовня про все мистическое и сверхъестественное, поспешил вернуться к главному предмету разговора.
— Так что же в конце концов содеяла твоя мать, дорогая? Насколько я понял, решение было принято отнюдь не в пользу аристократического житья-бытья.
Поморщившись от явной издевки, прозвучавшей в словах жениха, Даниэла насмешливо произнесла:
— Ты все понял правильно, мой проницательный. Мариетта вернулась к цыганам, а мы с отцом остались одни. Однако, как впоследствии рассказывала бабушка, мать так и не обрела счастья. Ее душа, разделенная надвое, не нашла покоя.
— Так вы виделись с бабушкой? — изумился Себастьян. — Только не говорите, что тоже сбегали из дому!
