Алисон Джерис - Я сведу тебя с ума
Хуже всего, что камни, вросшие в склон, ничего не скрывали, и она была прекрасно видна с дороги. Задыхаясь, она увидела Ральфа, копающегося в моторе, но, как раз когда в его адрес полетело безмолвное проклятие, Маккензи поднял голову.
— Вы собираетесь провести там весь день? — крикнул он и многозначительно постучал по часам.
Беатрис не удостоила его ответом. Вместо этого она заметалась из стороны в сторону в поисках хотя бы относительного убежища. Тяжелая задача, если на тебе пурпурный свитер. С таким же успехом над ней можно было зажечь неоновую вывеску.
Спуск с холма был почти так же труден, как и подъем. Вереск цеплялся за джинсы и шнурки кроссовок, а уж у самой насыпи она по щиколотку увязла в грязи. Настроение было окончательно испорчено.
— Поздравляю с успешным возвращением! — расплылся в улыбке Ральф, когда она выбралась на дорогу.
— Вы очень любезны! — взорвалась Беатрис, сердито вытирая кроссовки об увядшие листья папоротника с таким видом, словно все это произошло по вине Ральфа. — И знаете… если быть совершенно откровенной, мне тошно от того, что я оказалась в вашей чудесной Шотландии. Последние несколько часов были самыми худшими в моей жизни. Я проклинаю тот миг, когда согласилась на эту поездку.
— Неудивительно, что Лин оставил вас, дорогая мисс Обри. Вы всегда по утрам пребываете в таком дурном настроении? — вкрадчиво упрекнул ее Ральф.
— Любой, кто проведет ночь подобным образом, будет не в настроении. Во всяком случае, Лин… — Беатрис, вздрогнув, остановилась. — А откуда вы знаете о Лине?
— Ночью мне вообще довелось выслушать массу пикантных историй. — Ральф с сарказмом взглянул на нее. — Лин безумно привлекателен, но связался с какой-то «курицей». И это к лучшему, потому что он никогда не понимал устремлений очаровательной Беатрис, которая ни за какие коврижки не желает осесть дома и нянчить детей.
Ральф настолько похоже передразнивал ее, что она почувствовала себя задетой.
— Не понимаю, почему я вам все это рассказала, — пробормотала Беатрис.
— Думаю, потому, что не привыкли к неразбавленному виски, — хмыкнул Ральф. — Надеюсь, вы не имеете обыкновения посвящать в свои жизненные коллизии случайных попутчиков?
В ужасе от собственной неосторожности, Беатрис уставилась на него.
А что, если она проболталась о фальсификации с Терезой? Ральф Маккензи не такой человек, чтобы спокойно принять самозванку. Однако, сам того не ведая, Ральф успокоил ее.
— Вы были восхитительно милы в своих откровениях, — сказал он, жестом приглашая девушку в машину. — Не представлял, что карьера гувернантки несовместима с семейной жизнью. По-моему, постоянное общение с чужими детьми, в конце концов, вызовет желание иметь своих. Или я не прав?
Беатрис припомнила последний уик-энд, проведенный с сестрой, у которой было трое шаловливых карапузов, и сникла.
— Нет… пока нет, — призналась она, забираясь в джип.
— Ну, вы еще молоды, — заметил он равнодушно. — Дети — это огромная ответственность.
— Верно.
Беатрис откинулась на сиденье, благодаря бога за то, что на сей раз подозрительный шотландец не докопался до истины.
— А вы, мистер Маккензи? Не рискуете потому, что приходится много путешествовать?
Ральф повернул ключ зажигания, мотор ожил.
— Это одна из причин, — кратко ответил он.
Беатрис незаметно изучала его из-под ресниц. Почему этот тип не женат? Может быть, пережил роковую любовь? Нет, мужчины подобного склада не тратят время на безрассудные романы. Такие выбирают жен спокойных и разумных, которые способны преданно ждать — если потребуется, всю жизнь. Беатрис хмуро уткнулась в окно.
Незнакомое чувство шевельнулось у нее в груди. Волевого, умного, замкнутого Ральфа ей на самом деле и сравнить не с кем. Он определенно не похож на Лина, такого красивого и обходительного, но очень скучного. Правда, Лин сам прекратил с ней отношения, но она действительно думала, что это к лучшему. Рано, слишком рано для нее обзаводиться семьей. К тому же она почему-то всегда привлекала мужчин, которые готовы жениться, едва познакомившись. Беатрис научилась обходиться с ними с легким безразличием и в конце концов сохранила трех приятелей, но ни один из них не имел шансов быть воспринятым всерьез. И тут девушка поймала себя на мысли, что ей вовсе не хотелось, чтобы у Ральфа сложилось превратное мнение о ней.
— Что я вам еще наговорила ночью? — осторожно спросила она.
— О, немного. — Ральф загадочно улыбнулся. — Только о Тиме, Робе, Томе, Доне, Джиме и Бене…
Не успел он закончить, как ее встревоженное личико прояснилось.
— Не было у меня никакого Бена, никакого Тома… А с Робом только… — Она наигранно спохватилась. — Вы бессовестно придумали все эти имена! — возмущалась Беатрис, ликуя в душе.
— Я просто запутался, — пожал Ральф плечами, но в его взгляде была улыбка. — Любовная жизнь мисс Обри оказалась столь насыщенной, а все друзья имеют односложные имена… Кстати, к тому времени вы выпили почти полбутылки, так что неудивительно, что я окончательно обалдел.
— Как жаль, что я не могу припомнить ничего из того, что говорили мне вы.
— У меня не было возможности что-либо вам рассказать, — помрачнел Ральф. — Если вы захотите узнать мои сокровенные тайны, то в следующий раз вам лучше не прикасаться к виски.
— Следующего раза не будет. Я больше никогда в жизни не притронусь к виски.
Беатрис скрестила на груди руки и сердито замолчала. Если бы он не заставил ее выпить, она бы не наделала столько глупостей.
Кроуфорд стоял на скалистом мысу, где узкий залив сливался с морем. Горы, огибающие его с севера на юг обрывались к воде, багрово-синими очертаниями перекликаясь с разбросанными здесь и там островами, так что невозможно было определить, где начинается суша и кончаются острова. Беатрис показалось, что она очутилась на краю света. Дикие ущелья и вода, вскипающая пеной близ скал… Родовое гнездо Ральфа Маккензи.
Яркое утреннее небо долго закрывали сердитые, торопливо бегущие тучи, но, когда джип свернул на дорогу, шедшую вдоль ветреного берега, солнце прорвалось сквозь них, яркими лучами указывая на зубчатые стены замка.
— Вот мы и дома, — удовлетворенно сказал Ральф.
Издали Кроуфорд выглядел неприступным, с суровыми, устремившимися ввысь укреплениями, узкими окнами, множеством башен. Эти старые камни, должно быть, являются свидетелями страшных битв, подумала Беатрис. В своем воображении она уже видела воинов, штурмующих стены, слышала леденящие кровь крики, скрежет и лязг оружия. Наверное, крепость Макензи осталась неприступной для врагов. В Кроуфорд можно попасть только хитростью. Это наполнило девушку странным ощущением, ведь она тоже стремится коварно проникнуть в замок. Однако запоздалый укор совести был тут же подавлен. Она зашла настолько далеко и преодолела такие преграды, что теперь повернуть назад было бы безумием.
