Джулия Милтон - Снежные оковы
Перехватив недоуменный взгляд Эмили, блондинка объяснила:
— Выбираю, что надеть к ужину. Ты случайно не знаешь, какая одежда больше нравится Джеку Колторну?
Эмили удивленно посмотрела на нее.
— Понятия не имею. А зачем тебе это?
— Хм! — Роуз высокомерно вскинула голову. — Я собираюсь доказать этому грубияну, что со мной нельзя обращаться, словно с простой горничной. Я больше не позволю ему издеваться надо мной.
— Доказать? С помощью одежды? — не поняла Эмили.
Роуз взглянула на нее с явным сожалением.
— Бедняжка, неужели ты действительно не понимаешь? Я собираюсь влюбить Джека Колторна в себя! Вот увидишь, совсем скоро наш грозный профессор будет ходить передо мной на задних лапках. И тогда он горько пожалеет о каждом сказанном грубом слове. Я заставлю его пережить все, что выстрадала сама!
Эмили ослышалась или Роуз Лантон и в самом деле сошла с ума?
— Роуз, ты что, серьезно? Заставить профессора влюбиться? — Не сдержавшись, она громко расхохоталась: — Но это же невозможно!
Роуз обиженно насупилась.
— Между прочим, ты смеешься совершенно зря. У меня богатый опыт в амурных делах. Я могу заставить полюбить себя любого.
— Но только не Джека Колторна! — убежденно воскликнула Эмили.
— Отчего же? — снисходительно поинтересовалась Роуз. — Разве я недостаточно для него красива?
— Дело совершенно в ином. Просто профессор не такой, как все. Он… он…
Видя, что Эмили никак не может подобрать нужные слова, Роуз вызывающе произнесла:
— Не мужчина? Эмили вдруг смутилась.
— Нет, почему же… Конечно, мужчина.
— Вот и я так думаю. А не родилось на свете еще мужчины, который остался бы равнодушен к моим чарам. Колторн может сколько угодно строить из себя жестокого и неприступного. Но он даже не представляет, насколько быстро я сумею растопить его ледяное сердце! — Роуз сделала паузу, чтобы перевести дух. Затем, уже более будничным тоном, добавила: — Что ж, пойду приму душ. Сегодня мне надо выглядеть на все сто. — И плавной, чуть покачивающейся походкой удалилась в ванную.
Эмили лишь покачала ей вслед головой. Неужели Роуз не понимает, насколько безумен и неосуществим ее план? Да ведь единственное, что ценит Колторн в женщине, — ее мозги!..
Вдруг Эмили почувствовала, что наполняется беспричинной радостью. Хотя почему беспричинной? Раз Роуз только собирается завоевывать Джека Колторна, значит, между ними до сих пор ничего не было! Бетти ошиблась. Сердце профессора принадлежит только науке. И даже такая сногсшибательная красотка, как Роуз, не в силах тут ничего изменить. Колторн — не мужчина, а гипертрофированный мозг, по иронии судьбы заключенный в привлекательную мужскую оболочку.
Эмили вдруг вспомнила тот день, когда они вместе с профессором тащили стол, и ее сердце забилось чаще. Однако обидно, что такой черствый сухарь волей случая стал обладателем столь роскошной мускулистой фигуры. Эти невероятно широкие плечи и мощная спина созданы не для того, чтобы гнуться и сутулиться за письменным столом. Вот если бы хоть разочек прикоснуться к его обнаженной коже ладонями, почувствовать, как под пальцами возбуждающе перекатываются мускулы…
Громко хлопнувшая дверь ванной прервала чувственное видение. Вмиг очнувшись, Эмили судорожно сглотнула и попыталась придать лицу самое что ни на есть будничное выражение. И с бешенством почувствовала, как предательская краска все же заливает щеки. К счастью, Роуз, слишком увлеченная собой, ничего не заметила.
Впрочем, даже начало атомной войны едва ли смогло бы оторвать блондинку от такого важного и захватывающего занятия, как макияж, укладка волос и окончательный выбор наряда. Перед ней стояла конкретная задача: выглядеть на миллион долларов. А уж это-то в отличие от какого-то там гербария у нее никогда не вызывало особенных затруднений!
И когда наконец Роуз была полностью готова и во всеоружии, Эмили не на шутку забеспокоилась. Конечно, сердце профессора подобно айсбергам Антарктики, но все же, все же… Сама Эмили оделась лишь чуть наряднее, чем обычно. Строгий брючный костюм и классическая белоснежная блузка — единственная взятая с собой в командировку выходная одежда. Темные волосы вместо обычного хвоста уложены в высокий пучок, серебряная цепочка на шее. Минимум косметики. И хотя созданный образ очень шел Эмили, все же рядом с яркой и блистательной Роуз она ощущала себя серенькой мышкой.
Настроение привычно пошло на спад.
Едва девушки успели собраться, как в дверь номера постучали. Это был Колторн.
— Дамы, вы готовы?
— Да! — звонко воскликнула Роуз и поспешила открыть дверь.
Эмили с мрачным видом последовала за ней. Ну вот, сейчас профессор хорошенько разглядит Роуз, и…
Однако, войдя, Джек Колторн, вместо того чтобы рассыпаться в комплиментах по поводу божественной внешности Роуз, равнодушно прошел мимо блондинки и замер перед Эмили.
— Мисс Дин, мне не нравится выражение вашего лица. Вы себя неважно чувствуете или у вас просто плохое настроение?
Эмили растерянно подняла на него глаза. Неужели она не ослышалась и профессор действительно впервые за полгода проявил хоть какую-то заботу о ней?
Она смущенно пролепетала:
— Нет-нет, со мной все в порядке… Это просто жара… Я еще не привыкла к здешнему климату.
Ничего не ответив, профессор выразительно посмотрел на кондиционер. Эмили предательски покраснела. Температура в номере и в самом деле была вполне комфортной. Торопливо отвернувшись, девушка сделала вид, будто что-то ищет в своей сумочке.
Тогда профессор повернулся к раздосадованной его невниманием Роуз и наконец-то изволил сказать и ей несколько слов:
— Прекрасно выглядите, мисс Лантон. Однако не советую тащить все эти каблуки и рюшечки с собой в экспедицию. В сельской местности вам очаровывать будет некого. Лучше сдайте все эти финтифлюшки в камеру хранения, а себе подберите что-нибудь поудобнее… Что ж, дамы, идемте ужинать. Не знаю, как вы, а я чертовски проголодался.
И он спокойно направился к двери, словно бы не замечая злобно-разъяренных и растерянно-униженных женских взглядов, направленных ему вслед.
ГЛАВА 4
На следующий день, как и предупреждал Колторн, они выехали очень рано.
Поскольку проводника решили найти на месте, за рулем сидел сам профессор. Рядом с ним устроилась Эмили. Заднее сиденье джипа было целиком отдано Роуз, твердо решившей отвоевать положенные ей еще несколько часов сна.
Некоторое время ехали молча. Дорога пока была вполне сносная. Вдруг профессор, время от времени поглядывавший в зеркало дальнего вида, неожиданно тепло улыбнулся:
