Этель Куимторп - Любовные колокола
— Я правильно понимаю, что ты уже ненавидишь это место, даже еще не побывав там?
— Да, правильно. Меня воротит от него, даже когда я слышу о нем. Мои друзья и я презираем такие места, как «Стрит-Кафе». Мы не верим, что волшебная атмосфера действительно хорошего ресторана может быть создана дизайнерами или приклеена к стенам, как обои. И мы категорически против превращения исторических зданий в места развлечений для молодых лоботрясов.
— А ты бы предпочла, чтобы об этих зданиях все забыли и они спокойно разваливались бы по частям?
— Думаю, тогда они были бы целее. — Мадж насмешливо улыбнулась.
— Надеюсь, пять минут ты сможешь там вынести, сидя за столиком с закрытыми глазами, пока я закажу пару блюд и сделаю тебе предложение. Я чертовски голоден.
Мадж сглотнула, вспомнив об аппетитах этого человека.
— Я не иду.
Тогда Олджи взял ее за запястье и слегка сжал его. Мадж сморщилась и выдернула руку.
— Зачем ты это сделал? — вскрикнула она взбешенная. Ее нежная кожа заметно покраснела от его прикосновения. — Ты что, хотел переломать мне кости, как в тот раз, когда пожимал мне руку? Я иллюстратор. Мои руки мне еще пригодятся.
— По-твоему, я так груб, что способен искалечить твои драгоценные ручки только потому, что ты отказываешься пообедать со мной, так? — Олджи медленно вздохнул. — Знаешь, для меня это невыносимое оскорбление. Вижу, ты всегда сумеешь сказать гадость, если захочешь. Слава Богу, мы не будем женаты «на веки веков».
Мадж ничего не успела ответить: двери лифта распахнулись перед ними. Войдя в кабину, Олджи протянул руку и нажал на кнопку. Посмотрев на его красивую загорелую руку, длинный указательный палец которой своей мягкой сухой подушечкой нажал на кнопку, а другие пальцы свободным, красивым жестом слегка коснулись его ладони, Мадж призналась сама себе, что эти руки не могут нести разрушение. Наоборот, они выглядели скорее как руки создателя. И в волнении Она поспешно отвела взгляд.
— Если я говорю, как ты выражаешься, «гадости», то только лишь потому, что это — мое единственное оружие против тебя, — пробормотала Мадж. — У тебя дар заставлять меня чувствовать себя абсолютно бесполезной, что бы я ни делала и что бы ни говорила. Лучше бы я сюда не приходила. Можешь не верить, но я действительно чувствую себя сокрушенной. — Она удрученно покачала головой.
— О, да перестань… — голос Олджернона лился, уговаривая ее, тягучий и густой, словно патока. — Не считай себя бесполезной, наоборот, ты докажешь, что очень полезна, если выйдешь за меня замуж. Вот увидишь, ты почувствуешь себя совсем иначе, приняв мое предложение.
— Почему ты все время об этом говоришь? Зачем тебе нужно, чтобы я вышла за тебя замуж?
— Естественно, не потому, что я влюбился в тебя с первого взгляда, Мадж, это уж точно, — ответил Олджи лаконично. — Я хочу заключить с тобой деловой договор.
— Но я не занимаюсь бизнесом и не руководствуюсь в своей жизни его принципами.
— Может быть, сейчас — нет. Но будешь.
— О нет! Я больше не уступлю тебе. Это заводит меня абсолютно не туда, куда я хочу. И я не намереваюсь начинать все сначала.
— Давай посмотрим на сегодняшний день, как на исключение, хорошо? Скоро я объясню тебе, зачем так хочу поступить. Но не в лифте. Пока мы будем обедать, я разверну перед тобой перспективы твоей жизни, и ты поймешь, насколько продуктивнее она может стать, если ты будешь следовать моим принципам.
— Принципам! Ха! Ты и понятия не имеешь о смысле этого слова.
— Значит, ты объяснишь мне, когда мы поженимся, — ответил он спокойно.
— Нет. Ни за что! И никуда с тобой не пойду. Вряд ли захочешь втащить меня, кричащую, в самый престижный ресторан Лондона.
Олджи хохотнул своим низким смехом.
— Не искушай меня.
Маджи следила за цифрами, мелькавшими на контрольной панели лифта, и облегченно вздохнула, когда двери, наконец, открылись. Она вышла первой. Но Олджи в одно мгновение оказался рядом с ней.
— Хочешь узнать, какую пользу тебе принесет наш договор?
— Мне это неинтересно, — заявила она, задрав подбородок.
— Во-первых, — продолжил он, загибая пальцы, — ты сможешь заняться поисками своего документа. Во-вторых, у тебя будет шесть месяцев почти полного уединения, чтобы закончить свои красивые картинки. В-третьих, все твои расходы будут оплачены, так что тебе не придется заниматься книгами по садоводству…
Мадж нахмурилась.
— Ты будешь жить в моем доме шесть месяцев, Мадж, — произнес он твердо. — И искать рукопись до тех пор, пока не найдешь.
— Шесть месяцев?
— Ведь тебе столько и надо, не так ли?
— Да, но я не понимаю…
— Запрыгивай в такси, я все объясню тебе в ресторане.
Мадж безвольно опустилась на просторное сиденье лондонского такси, снова не в силах противиться Олджи.
— Змея искушала меня… И я поддался искушению, — прошептал Олджи, захлопнув дверцу и вплотную придвинувшись к Мадж.
Она испуганно вздрогнула и постаралась отодвинуться как можно дальше, запаниковав от его близости и от этих странных слов.
Ресторан «Стрит-Кафе» оказался огромным и светлым, изысканным и продуманным до последней мелочи. А балкон был просто идеальным местом для предложения руки и сердца. Он нависал над серой водой. Надежная конструкция из стекла и железа отделяла посетителей от непредсказуемой лондонской погоды и в то же время позволяла чувствовать себя участником уличной суеты шумного города. Мадж сидела, нахмурившись, боясь снова очутиться в неловком положении.
— Ладно, — пробормотала она. — Я поем. Можешь заказать мне то же, что и себе. Без сомнения, ты сможешь выбрать самые аппетитные блюда из всего меню.
— Я, конечно, не совершенство, — начал Олджи, откидываясь на спинку кресла и засовывая пальцы за пояс брюк, — но мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Ха! Ты думаешь, я буду мириться со всеми твоими недостатками? — спросила Мадж с сарказмом.
Он непринужденно рассмеялся, сверкая голубыми глазами из-под длинных темных ресниц.
— Пусть я и не совершенство, Мадж, но и ты не святая простота. Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж исключительно ради моего бизнеса.
— Ты хочешь, чтобы твоя компания звалась «Вэнс, сын и внук»? Тебе нужно, чтобы кто-то обеспечил тебя сыном и наследником?
Олджи удивленно прищурился, взглянув на Мадж как-то по-новому.
— Это никогда не приходило мне в голову. А ты что, это предлагаешь?
Она фыркнула, разъяренная своей бездумно произнесенной репликой. Его губы расплылись в насмешливой улыбке.
— Не такая плохая идея, а? С твоей красотой и моим умом наш ребенок мог бы править миром. Но если бы бедное дитя унаследовало твое умение все делать не так, как надо, и мое стремление… э-э… все крушить, нам пришлось бы нести ответственность за величайшего вандала после Чингисхана.
