Кара Колтер - Фантазёрка
С усилием улыбнувшись, он произнес:
— Конечно, я в порядке. Настолько, насколько может быть в порядке мужчина, проигравший четырехлетней девочке в игре «крестики-нолики».
Он взглянул на Сиси, которая рисовала на обратной стороне использованной бумаги картинку: мама, папа и ребенок, державшийся за их руки. На лицах у всех были широкие улыбки.
Его, словно пуля, пронзила мысль. А ведь сын его должен быть на три года старше племянницы. Похож ли он на Сиси? А может, что еще хуже, похож па него?
Джошуа тихо выругался, проведя рукой по волосам.
— Мистер Коул! — Сиси хихикнула, восхитившись собственным тоном, который она заимствовала у няни.
— Прошу прощения, - пробормотал он. — Давайте где-нибудь поедим. Здесь, за углом, есть прекрасный итальянский ресторан.
Денни округлила глаза.
— Разве вы когда-нибудь водили таких маленьких детей в ресторан?
Нет, захотелось ему крикнуть, потому что я отказался от такой жизни.
— Ну тогда закажем пиццу, — отрывисто произнес он.
— Пицца, - выдохнула Сиси. - Моя любимая еда.
— Пицца, маленькие дети и диваны из белоснежной кожи. Хмм... — сказала Денни.
— Меня не волнует эта чертова кожа! — воскликнул Джошуа.
Он ожидал от нее еще возражений, но она смотрела на него внимательно, слишком внимательно. Будто не только он знал о ней нечто, чего Денни не знала о себе, но и она видела в нем то, что было неизвестно ему самому.
— Пицца — звучит заманчиво, — произнесла она успокоительным тоном.
Радуясь возможности отдалиться от нее и начать распоряжаться, даже в столь малом, Джошуа отошел к столу и поднял телефонную трубку.
— Какую пиццу заказать? — спросил он.
— С сыром, — велела ему Сиси.
— Только с сыром?
— Все остальное я терпеть не могу.
— А вам, мисс Принни? Может, нам заказать пиццу для взрослых?
— Там есть анчоусы?
- Да.
— О, мне кажется, я оказалась на небесах.
Он взглянул на ее влажную кофточку, обтягивавшую прекрасные округлости настоящей женщины, и подумал, что, может быть, именно он оказался на небесах.
Денни увидела его взгляд — и лицо ее мгновенно вспыхнуло. Она подошла к нему и отдала ребенка, завернутого в полотенце.
— Мне надо переодеться во что-нибудь сухое.
Ребенок был теплый, полотенце немного влажное. Ноздри ему защекотал запах — чего-то такого чистого, что у него защипало глаза.
Он понял, что мир его разрушится, если в жизни его будут оставаться эти дети, и она вместе с ними.
Она хочет уехать. И он хочет того же.
Денни появилась в комнате, когда заказ уже стоял на столе. На ней были свободные черные брюки в стиле «йога» и соответствующая просторная рубашка. Возможно, она намеревалась скрыть свои пышные формы, подумал он, но это мало помогло. Фигура ее была потрясающе сексуальной.
Лицо ее по-прежнему было розовым после купания. Или под его откровенным взглядом?
Джошуа напомнил себе о том, что она совсем не относится к тому типу женщин, к которым он привык. Искушенным. Опытным. Ожидающим восхищения мужчин.
И что же он будет делать с ней, если добьется ее?
Он чуть не выругался вслух. Надо накормить гостей пиццей и отдать распоряжение помощнику, который занимался его поездками, отправить их домой.
— Хотите вина? — спросил он.
— Нет, спасибо, — ответила Денни. Недовольно.
Это хорошо. Бокал вина сослужил бы плохую службу в этой неразберихе. Особенно для нее. Она, возможно, опьянела бы только от запаха пробки.
У них не было высокого детского стульчика, поэтому Джошуа посадил малыша к себе на колени и стал кормить его кусочками сыра и хлеба. Несмотря на его старания, Джейк выглядел так, словно был частью пиццы.
Во время завтрака зазвонил телефон, и Сиси, с вымазанным томатным соусом ртом, хмуро взглянула на Джошуа, который полез в карман за телефонной трубкой.
— Мой папа не отвечает на звонки, когда мы едим, — сообщила она.
— А я и не отвечаю, — он увидел предостерегающий взгляд мисс Принни и нажал «отбой».
Когда в последний раз он делал что-то, чтобы получить чье-то одобрение? Под взглядом этих сияющих женских глаз, обращенных на него, ему захотелось оказаться за рулем своего автомобиля. Как можно скорее.
Возможно, после ужина.
В ту же секунду раздался звонок городского телефона и послышался голос, записанный на автоответчик:
— Мистер Коул, это мистер Бейкер. Как только у вас появится возможность, срочно перезвоните мне...
Джошуа буквально кинул измазанного соусом малыша на руки Денни и вскочил на ноги. Сиси, решив, что дяде нужна ручка, мигом спрыгнула со своего стула.
— Нет! — воскликнула Денни. — Сиси, посмотри на свои руки!
Но было уже слишком поздно. Отпечатки пальчиков, державших пиццу, украсили его белый кожаный диван.
— Майкл, — сказал Джошуа владельцу угодий на Лосином Озере, — рад вас слышать.
Сиси уставилась на жирные пятна, украшавшие диван, и попыталась вытереть их краем своей кофточки. Увидев, что Денни двинулась к ней, она закричала:
— Я сама их вытру! Я не хотела этого делать!
— Секундочку, - Джошуа прижал трубку к груди. - Ничего страшного, - сказал он ребенку. -Забудь об этом.
Но Сиси решила, что случилось непоправимое. Она принялась плакать. И каждый раз, когда Денни приближалась к ней, держа в руках малыша, Сиси увертывалась от нее и рыдала еще сильнее, повсюду размазывая томатный соус.
— Простите, — сказал Джошуа в трубку. Как может одна маленькая девочка устраивать такой шум, будто разразилась Третья мировая война? Малыш, уставившись на свою сестру, тоже начал орать. Очень громко.
Джошуа мог скрыться от этого бедлама в своем кабинете, но почему-то не решился оставить Денни одну. Он вздохнул.
— К сожалению, я не могу с вами сейчас разговаривать. Я перезвоню вам через несколько минут. — Положив трубку, он подошел к Денни, взял у нее малыша и сел на диван.
— Я хочу к маме, — рыдала Сиси.
Джошуа даже не понял, откуда у него взялся мягкий тон:
— Конечно, ты хочешь к маме, малышка. — Возможно, он говорил с такой интонацией потому, что тоже хотел, чтобы мама ее оказалась здесь. Именно здесь, а не на солнечном пляже Канарских островов.
Что-то в его голосе, возможно искреннее сочувствие, заставило Сиси замолчать. Она взглянула на дядю широко открытыми глазами, затем подошла и уселась рядом с ним на диван.
Прижавшись головой к его руке, Сиси вздохнула, засунула палец в рот, и в комнате вдруг возникла небывалая тишина. Было слышно лишь дыхание девочки, которое становилось все ровнее и ровнее. Глаза ее заморгали, открылись, а потом закрылись. И больше не открывались.
