Алекс Вуд - Золотая бабочка
– Понимаешь, мне было неудобно спрашивать у Элли, почему она не может пожить в гостинице, – пояснил Даниэль. – Она была такой уставшей, она рассчитывала на меня. Это было бы просто невежливо… И потом, не так уж часто Питер просит меня об услуге…
– Конечно, – протянула Тэдди, быстренько прикидывая про себя, какую выгоду можно извлечь из пребывания племянницы Питера в доме Дана. – Значит, ее зовут Элли?
– Да. Элеонора Хасл. Но она предпочитает, чтобы ее называли Соловьиной Трелью. – В голосе Дана слышалась еле заметная ирония. – Так ее звала няня-индианка.
– Замечательно, – фыркнула Тэдди. – Почему столь экзотично? Юная дева прекрасно поет?
Тэдди чувствовала, что начинает злиться. Несмотря на заверения Дана в том, что эта девица напоминает бродягу, ей было не по себе. Только представить себе – целых две недели под одной крышей с ним будет жить вполне взрослая девушка. Кто знает, чем это все может закончиться. Семнадцать лет – самый подходящий возраст для сумасбродной влюбленности, и для этого у девчонки все условия. Сама Тэдди отдала бы полжизни за такой шанс – провести столько времени в квартире Даниэля. Увы, она всего лишь лучший друг и правая рука, в то время как другие ночуют у него!
– Слава Богу, я не знаю, как поет эта юная дева, – с сарказмом ответил Даниэль. – И не имею ни малейшего желания узнавать. Через две недели я благополучно передам ее Питеру и забуду о ней навсегда!
Тэдди с удовлетворением заметила, что Дан без восторга отзывается о своей вынужденной подопечной. И, кажется, он не притворяется…
– Дан, ты не справедлив к бедняжке, – улыбнулась Тэдди. – Конечно, никто не требует, чтобы ты превращался на это время в заботливого старшего брата, но ты мог бы повнимательнее относиться к ней.
– То есть? Предлагаешь развлекать ее? Водить в кино и есть с ней мороженое?
– Конечно, нет. Но ты можешь хотя бы не оставлять ее на целый день одну… Приводи ее сюда, мы покажем ей компанию, даже дадим возможность немного поработать… Я готова уделить ей время. В конце концов, она родственница Питера, и мы просто обязаны позаботиться о ней.
Мысленно Тэдди просчитывала все вероятности. Скорее всего, Дан согласится на ее предложение и приведет девчонку в «Хьюстон Эдвертайзинг». А там она употребит все свое обаяние, чтобы завоевать симпатии этой Элли. Естественно, девочке захочется как можно чаще видеть свою новую знакомую, и Тэдди с удовольствием предложит ей свои услуги и во внерабочее время. Кажется, у нее появилась прекрасная возможность подобраться поближе к частной жизни Даниэля Хьюстона…
Тэдди не спрашивала себя в тот момент, надо ли ей это. Она действовала импульсивно, повинуясь естественному желанию хоть на мгновение приподнять занавес, разделяющий ее и Дана в личной жизни. Все благие намерения выкинуть Даниэля Хьюстона из головы и найти себе мужчину были моментально забыты.
– Ты хочешь, чтобы я привел Элли сюда? – переспросил Дан, не веря собственным ушам. – Все будут шокированы.
– Ну и что? – Тэдди была полна решимости настоять на своем. – Мы же не строгая деловая корпорация, куда вход без галстука строго воспрещен. Если девочка придерживается неформального стиля, то я уверена, это внесет свежую струю в нашу жизнь.
Дан пожал плечами. Тэдди продолжала настаивать.
– Только подумай, две недели с нами будет человек, который сможет со стороны оценивать наши проекты, возможно, даже делать замечания. Новый взгляд всегда необходим, а для Элли это будет неоценимый опыт…
– Тэдди, ты преувеличиваешь, – поморщился Дан. – Ну какой от нее прок? Хотя, если ты считаешь, что огородное пугало может служить источником вдохновения, то хорошо, я приведу сюда Элли.
Теодора внутренне возликовала. Пусть она несколько перегнула палку в своих доводах, но она добилась своего!
– Вот и отлично! – просияла она. – Значит, завтра мы ждем тебя с Элли?
– Да, – нехотя кивнул Дан. – Будем надеяться, что она в какой-то степени унаследовала способности дяди…
День пролетел незаметно. Дан был настолько увлечен работой, что с сожалением встал из-за стола, когда пришло время отправляться домой. Конечно, он лучше бы остался в офисе и потрудился еще немного, но где-то в сердце Нью-Йорка его ждет взбалмошная девица, над которой необходим самый тщательный надзор. А то она вполне способна натворить всяких дел…
Однако если Даниэль рассчитывал быстро добраться до дома, то он сильно ошибался. Потому что в этот час его ждала не только Элли Хасл, но и Лючия Грациано. Черный лимузин Лючии стоял прямо у дверей «Хьюстон Эдвертайзинг». Как только Дан увидел эту машину, его настроение резко испортилось. Он настоятельно просил секретаря не соединять его сегодня с мисс Грациано и думал, что избавился от нее на время. Не тут-то было. Лючия решила лично наведаться, чтобы выяснить, в чем дело.
Даниэль нехотя направился к машине. Лимузин внезапно напомнил ему хищника, поджидающего его за углом и готового наброситься и пожрать. И как я мог увлечься Лючией? – горестно размышлял про себя Даниэль, вспоминая, как всего лишь несколько дней назад с нетерпением ждал ее звонка.
– Привет, Даниэль! – Лючия стремительно выскочила из машины, как только он подошел ближе.
Даниэль невольно отпрянул назад. Если Лючия рассчитывала на приветственный поцелуй, то ее надежды не оправдались.
– Добрый вечер, – вежливо, но холодно сказал Даниэль, без особого интереса разглядывая дочь Эдуардо Грациано.
Лючия, несомненно, была очень хороша. Копна ухоженных черных волос, пухлые чувственные губы и большие темные глаза на белоснежном личике. В каждом ее движении ощущался немой призыв, и редкий мужчина мог устоять. Лючия знала, что она привлекательна, и беззастенчиво пользовалась этим. Ее итальянские знакомые с ума сходили из-за ее дразнящей сексуальности и бархатного голоска, однако Даниэль оставался на удивление холодным. Это и бесило, и раззадоривало Лючию одновременно.
– Как продвигаются наши дела? – Она двусмысленно улыбнулась, давая Даниэлю возможность подхватить ее игру.
– Прекрасно. – Он был по-прежнему равнодушен. – Думаю, что в конце недели я смогу показать вам нечто стоящее.
– Действительно стоящее? – Лючия намеренно понизила голос до призывного шепота, подошла к Даниэлю ближе и положила руку ему на плечо. Не понять ее было нельзя.
По лицу Даниэля мелькнула тень неудовольствия. Ему претила подобная настойчивость. Дан Хьюстон не привык к тому, что его пытаются заарканить, словно дикого жеребца, прибегая при этом к довольно грубым методам. Лючия нравилась ему вначале, но ее бесцеремонность уже принесла свои отрицательные плоды. Больше всего на свете Дан не любил, когда женщина посягала на его личную свободу. А Лючия, видимо, решила, что раз он проявил к ней вполне естественный интерес, то она уже имеет на него какие-то права…
