Кристи Голд - Отважная любовь
Так же как и я, подумал Джед. Но сейчас ни к чему анализировать свои чувства. Он обдумает все попозже, когда сможет размышлять здраво.
Брук резко развернулась и направилась к дому.
— Эй, помедленней! На костылях мне за тобой не угнаться, — попробовал остановить ее Джед.
Она сбавила шаг, и с некоторым трудом ему удалось нагнать ее, взять за руку и развернуть расстроенную девушку к себе.
— Извини меня, — сказал он, не чувствуя на самом деле ни капли раскаяния. — Я не мог удержаться.
— Нам обоим следовало бы контролировать свои эмоции.
— Хочешь сказать, что тебе не понравилось? — рассмеялся Джед. — Ты меня не обманешь.
— Мне очень понравилось. В этом-то и проблема. Вы удовлетворены моим ответом, доктор?
Нет, он был далеко не удовлетворен. Ему хотелось идти дальше по дороге страсти, зажечь такую же страсть в ней и вместе наслаждаться тем, что они могут дать друг другу. Но Брук выглядела так, словно была готова ударить его, и Джед понял, что ему нужно быть осторожнее, чтобы не отпугнуть ее.
— Брук, успокойся, это был всего лишь поцелуй, — он улыбнулся самой обаятельной улыбкой, на которую был способен. — Он ничего не меняет в наших отношениях.
— Я ничего не хочу обсуждать. Давайте вернемся в дом и займемся тем, зачем я, собственно, сюда и пришла, — холодно произнесла она.
— Ладно.
Джед облегченно вздохнул: гроза миновала, и Брук не собирается отказываться заниматься с ним. Не собирается исчезать из его жизни.
Когда они оказались в доме, Брук сразу же занялась его рукой. Сеанс физиотерапии протекал в молчании. Брук только заметила вскользь, что благодаря усилиям домработницы дом стал выглядеть гораздо лучше.
Где-то на середине процесса Джед заметил, что ее кожа, и так достаточно бледная, побледнела еще больше. Брук старалась дышать ровно, но было видно, что она с чем-то борется.
— С вами все в порядке? — спросил Джед.
Брук сунула руку в сумку и достала оттуда два ингалятора. Вдохнув сразу из обоих, она откинулась на спинку стула и лишь через несколько минут смогла сказать:
— Аллергия.
— Астма.
— Никогда не нужно пытаться обмануть врача, — усмехнулась Брук и убрала ингаляторы обратно в сумку.
Джеда начали мучить угрызения совести. Он прекрасно понимал, что его спонтанный поцелуй мог спровоцировать приступ этой болезни.
— Почему ты не сказала мне раньше?
— Ничего страшного. Я уже привыкла жить с этим, — пожала она плечами. На ее лицо медленно возвращалась краска. — Болезнь пытается взять надо мной верх, но я всегда побеждаю.
Уважение Джеда к ней резко возросло. Астма — достаточно серьезное заболевание, но эта женщина старается жить нормальной жизнью. Она борется и побеждает. А еще заставляет бороться его самого.
— У тебя врожденная астма или приобретенная? — спросил он, искренне желая знать.
— Она у меня столько, сколько я себя помню. Одна из тех вещей, которые всегда с тобой. Я научилась не обращать на нее внимания, но она всегда находит время напомнить о себе.
— Если бы ты сказала мне, я не стал бы…
— Целовать меня? — она приподняла изящно очерченную бровь. — Не думаю, что поцелуй способен довести меня до смерти.
— Все равно. Я был бы осторожнее.
Она вернулась к массированию его руки.
— Поцелуй здесь ни при чем. Я просто понервничала.
Джед прикоснулся к ней здоровой рукой.
— То есть ты хочешь сказать, что поцелуй даже не заставил твое сердце биться чаще?
Она подняла на него темные глаза. В них он не заметил ни гнева, ни сожаления. Скорее… смирение с его навязчивостью.
— Чуть-чуть.
— Рад это слышать, потому что мое собственное сердце билось как сумасшедшее.
— Может быть, хватит? — нахмурилась она.
— Прости, я мешаю тебе выполнять твою работу, — он убрал руку.
— Я не об этом. Прекратите флиртовать со мной.
— Разве я флиртую?
— Вы прекрасно знаете, что да, — ее голос был полон скептицизма.
— Ничего не могу с собой поделать.
— Вы мне нравитесь другим.
— И каким же?
— Когда злитесь на меня.
Он мягко приподнял пальцем подбородок девушки, заставляя ее поднять на него глаза.
— На тебя? Я злился на себя. На весь мир. И на эту проклятую травму. Но во мне нет больше злости. И все благодаря тебе.
— Ничего подобного. Вы все сделали сами.
— Неправда. Если бы не ты, я отступил бы на полпути.
— Любой другой физиотерапевт смог бы помочь не хуже, — она вновь отвела глаза.
— Ты тысячу раз не права, Брук.
Брук могла недооценивать свой вклад в выздоровление доктора Грейнджера, но она не ошибалась насчет своих чувств. Во время поцелуя ее сердце тоже билось как сумасшедшее. И самое неприятное — ей хотелось, чтобы поцелуй продолжался бесконечно.
Но так нельзя. Врачебная этика запрещала любой контакт с пациентами, кроме профессионального, и Брук чувствовала странное раздвоение. Ее разум только приветствовал запрет, но сердце твердило обратное.
Сеанс физиотерапии закончился, и Джед Грейнджер пошел провожать ее до двери. На холодном крыльце, где ноябрьский ветер перешептывался с деревьями, Брук решилась сказать Джеду то, что должна была сказать.
— Доктор Грейнджер, — начала она деловым тоном, — мне кажется, вы переоцениваете свое отношение ко мне. Лечение проходит успешно, и вы ощущаете обычную благодарность, которую принимаете за нечто большее. Пациенты часто испытывают подобные чувства к своим лечащим врачам. Вам ли не знать.
— Прекрати говорить ерунду, Брук, — его голубые глаза потемнели. — Этим вечером я не был твоим пациентом. По крайней мере, когда ты была в моих объятиях.
Брук сделала небольшой шаг назад. Ей вдруг стало страшно, что его сексуальный магнетизм пробьет ту стену здравого смысла, которую она так тщательно возводила. Она не могла позволить Джеду сделать это.
— Но мы…
— Сейчас моя очередь говорить, а твоя — слушать.
Брук открыла рот, собираясь возразить, но потом снова закрыла. Пусть Джед скажет все, что собирался. Она просто не будет относиться серьезно к его словам. Все мужчины одинаковы. Если она ему поверит и он получит от нее желаемое, его интерес быстро пропадет. Она уже проходила через это.
Только бы он прекратил смотреть на нее такими глазами. У него был вид человека, решительно настроенного получить то, что он хочет. Правда, Брук не совсем была уверена, что понимает его желания. Хотя подозрения, конечно, имелись, и сводились они исключительно к плотскому влечению.
На его лице появилась точно такая же угрюмая гримаса, как в их первую встречу в госпитале. Тогда Брук была уверена, что он с трудом выносит ее присутствие.
