Марион Леннокс - Чудо двух континентов
— Думаю, это не годится. — За то небольшое время, которое Маркус провел с Петой, он успел понять, что такой номер с ней не пройдет. — Я должен к ней сам поехать, — наконец сказал он.
— Конечно, должен, — согласилась Руби. — Маркус Бенсон спешит на помощь. Боже праведный!
Но Маркус не слышал ее, потому что его уже не было в комнате.
* * *
Когда Роберт привез Пету в гостиницу, она была просто без сил. Девушка легла на жесткий матрац и попыталась уснуть. Она очень мало спала с тех пор, как приехала в Нью-Йорк. В больнице доктор дал ей болеутоляющие таблетки, предупредив, что они оказывают снотворное действие. Она должна была давно уснуть, но сон не шел к ней.
Дело было даже не в шуме. Она жила в этой гостинице уже более недели и научилась отключаться от пьяной какофонии, царившей здесь.
За свою безопасность она тоже не волновалась. Красть у нее было нечего, а паспорт и авиабилеты находились в специальном денежном поясе.
Пета продолжала думать о Маркусе. Каждый раз, когда она закрывала глаза, он появлялся перед ней, а его нежные глаза смотрели на нее... Внезапно в голове мелькнула мысль, что Маркусу понравился бы Гарри и, возможно, Гарри бы он тоже понравился...
Ее разбудили крики. В этом месте люди постоянно кричали, но на этот раз происходило что-то необычное.
Комната, в которой она жила, вмещала восемь кроватей, и сейчас четыре из них были опрокинуты дерущимися людьми. Кто-то кричал, люди били друг друга кулаками, царапались, катались по полу.
Послышался звон разбитого стекла, взвизгнула женщина.
Пета открыла глаза, когда кто-то схватил ее и потащил.
— Оставьте меня! — Это был инстинктивный крик жертвы.
— Не привлекай к себе внимание, — прошипел Пете ее будущий муж. — Это твоя сумка? Помолчи, пока я буду вытаскивать тебя отсюда, ладно?
Находясь под действием таблеток, которые ей дал доктор, Пета нашла в себе силы на протест лишь тогда, когда они уже стояли на пороге его квартиры. Все, что она могла видеть, — это черный мрамор и зеркала.
— Я не привыкла подчиняться, — заявила она.
— И как это я не догадался? — Маркус криво улыбнулся.
— Я не могу остаться здесь с тобой.
Он указал на три двери.
— Здесь ванная, спальня и кухня. Я буду ночевать в моем клубе. Увидимся завтра утром.
— Но... — Пета смотрела на него, боясь поверить его словам. Сегодняшний день, начавшийся с катастрофы, заканчивался каким-то обаятельной образом благодаря мужчине в замечательном костюме, с замечательными глазами и обаятельной улыбкой. — Спасибо тебе, — прошептала она и, взяв его за руку, нежно поцеловала в губы.
— Мне лучше уйти... — Голос у Маркуса был странный: неуверенный и немного хриплый.
— Ты можешь остаться. — Она хотела сказать, что может спать и на диване, и ей еще хотелось что-то сказать, но усталость и таблетки клонили в сон.
— Я все-таки думаю, что мне лучше уйти. — Он провел пальцами по ее щеке. — Закрой за мной дверь и отдыхай до утра. Никаких возражений.
Вот и все. Он ушел, и дверь за ним закрылась.
Маркус лежал на диване в своем клубе и размышлял.
Казалось бы, короткая церемония — и он покончит с этой историей.
Но когда он пришел к ней и увидел дерущихся мужчин в женском номере, совершенно обезумевших от спиртного, разбитое стекло, а посередине всего этого спящую Пету, настолько изможденную, что она не могла даже проснуться и защитить себя, у него внутри что-то дрогнуло.
И еще она поцеловала его. Ее поцелуй, он был таким обезоруживающим. И теперь Маркус не знал, что делать.
Я присмотрю за ней, пока она в Нью-Йорке, а потом забуду про нее.
Да, это будет правильно.
Утром, проснувшись, Пета осмотрела квартиру и пришла к выводу, что она не в ее вкусе.
Растянувшись на огромной роскошной кровати, она оглядывалась по сторонам.
Все вокруг напоминало обстановку из журнала «Вог». Но не из обычного «Вога», а какого-то «Гигиенического "Вога" для мужчин», если бы такой существовал.
Вероятно, дизайном квартиры занимался профессионал, который сделал это место похожим на больницу, современную и в мужском духе. Все было выдержано в серо-черных тонах. Много стекла и хрома, и ничего лишнего.
Все чрезвычайно дорогое.
Она взяла костыли и подошла к окну. Вид на Центральный парк. Проезжала повозка, запряженная парой лошадей.
Это был прекрасный вид.
Пета отвернулась от окна и невольно поежилась — ни одной фотографии, никаких личных вещей. Все как в номере гостиницы.
Кем же был человек, за которого она собиралась замуж? И что она делает в его квартире?
У нее не было времени отвечать на эти вопросы. Пета взглянула на часы и едва не взвизгнула.
Похороны тети Хетти должны состояться через... полчаса?
Ей надо бежать. Она снова огляделась по сторонам и подумала, что покидает этот дом без сожаления.
Это был дом Маркуса.
И что? Ничего, потому что этот мужчина ничего не значит для нее.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Маркус!
Его разбудил звонок Руби, и это было необычно. Как правило, он просыпался на рассвете, чтобы проверить состояние мировых рынков ценных бумаг. Но эту ночь он провел почти без сна, настолько его взволновали события прошедшего дня.
Маркус думал о Пете, своей невесте. Он не мог понять, как ей удалось сломать его защиту и вовлечь в свою жизнь.
Мысль о том, что она сейчас одна в его пустой квартире, не давала ему покоя, и впервые Маркус задумался о том, что ему следовало бы позаботиться, чтобы квартира выглядела более уютной.
Может, стоит добавить в интерьер несколько мягких диванных подушек или что-то в этом роде? Раньше это мало его волновало. Дом был для него местом, где он спал и переодевался. Незнакомые ему люди, которые работали под началом Руби, приходили в его дом, убирались там, приводили в порядок его одежду и оставляли обеды в холодильнике на тот случай, если он решит поесть дома.
— Ты забрал ее оттуда? — требовательно спросила Руби.
— Откуда?
— Из того ужасного места, где она жила? — Голос Руби звучал взволнованно.
— Да, она у меня дома.
— У тебя дома? — с любопытством спросила Руби.
— А я у себя в клубе. Руби, что тебе нужно?
— Я звоню тебе по поводу свадьбы. Я нашла судью, который готов сочетать вас браком, а юристы уладят все формальности.
— Тогда в чем дело?
— Дело в том, что Пета покидает страну и это мне не нравится. Она ведь улетает завтра?
— Думаю, да.
— А ты остаешься здесь?
— А что еще я должен делать?
