Ванесса Фитч - Услышь свое сердце
Одна из темных, резко очерченных бровей вопросительно приподнялась. В его интонации не было ни тени юмора.
— И если информация попадет в чужие руки — в подобные руки с вашей помощью, — это может нанести «Райту и Грехему» непоправимый ущерб.
— Но этого не случится! — взорвалась Хэлен, оскорбленная до глубины души тем, что ее профессиональная честь подвергается сомнению, и горя единственным желанием — дать понять наконец этому нахалу, что она вовсе не то продажное ничтожество, какое рисует ему воображение.
С невозмутимостью, которая могла свести с ума, он едва заметно пожал плечами под дорогим, отлично сшитым костюмом:
— Может быть, а может и нет. Кто знает? В любом случае, — он бросил на стол салфетку, давая понять, что неприятное интервью закончено, — я не намерен рисковать.
В голове у Хэлен стоял туман. Она чувствовала себя разбитой и оглушенной. Необходимо было взять себя в руки, прежде чем он расплатится с официантом и уйдет, оставив ее наедине с тарелкой нетронутого салата и жалким будущим.
Пытаясь говорить спокойно, девушка вскинула острый подбородок и, не давая себе отчета в том, что в ее зеленых прищуренных глазах вспыхнул угрожающий огонь, внятно произнесла:
— Перед тем как вы скажете еще что-нибудь в подобном духе, вы могли бы, по крайней мере, дать высказаться и мне.
И, не обращая внимания на то, что его выразительные глаза сразу же со скучающим выражением прикрылись тяжелыми веками, Хэлен как можно более подробно обрисовала события, которые предшествовали ее выпадению из автомобиля, и окончила свой рассказ словами:
— А Рики и Робин — мои племянники. Элизабет — это моя сестра — сейчас в турне по Греции со своими друзьями. Мы с отцом буквально заставили ее участвовать в этом путешествии. Она занималась день и ночь, чтобы защитить университетский диплом, и очень нуждалась хотя бы в кратком отдыхе, перед тем как начнет работать в литературном агентстве в Брумли. И я действительно не знаю, кто отец ее малышей!
Чувствуя, что ее обычно спокойный и сдержанный голос возвысился до интонаций торговки рыбой, Хэлен передохнула и отвела взгляд от лица Уэстона, а тот молча разглядывал ее булочку, лежавшую на блюдце, от которой девушка, не осознавая того, отчаянно отщипывала крошки.
— Четыре года назад, когда Элизабет было восемнадцать, — проговорила Хэлен уже более спокойно, — она работала в регистратуре в маленькой гостинице в Орлингтоне. Временно, еще до поступления в университет. Папа всегда настаивал, чтобы мы учились, набирались знаний, где только возможно, сам он раньше преподавал в колледже.
На ее губах впервые появилась слабая улыбка, затем она пожала плечами.
— Элизабет всегда мечтала работать с книгами — в издательстве или литературном агентстве. Тут ей и встретился кто-то, увлек ее, и она забыла обо всем на свете. — Хэлен снова пожала плечами, выражение ее лица говорило, что сама она с трудом верит в подобные вещи, и решительно продолжала дальше: — В то время я как раз сдавала выпускные экзамены в университете и не знала, что происходит с сестрой. Но отец о чем-то догадывался. Элизабет стала редко бывать дома, а когда приходила, вела себя странно. Скоро открылась правда — она ждала ребенка. Тот тип обещал жениться, уверял в своей вечной любви, и она поверила ему… — голос Хэлен стал суровым. — А когда он узнал, что она беременна, сообщил ей, что уже женат и имеет троих детей. Больше она его не видела.
— И не сказала, кто он? — его сухой тон дал понять девушке, что во все услышанное ему верится с трудом.
— Нет, — ответила Хэлен твердо. — Элизабет говорить про него отказалась. Она наверняка смогла бы разыскать его и потребовать материальной помощи, но хотела вычеркнуть его из своей жизни, и мы с папой поддержали ее в этом решении.
— Думаю, что появление близнецов несколько затруднило выполнение этого решения. — Угол его рта пополз вверх в иронической усмешке, и Хэлен снова отметила затаенную, скрытую чувственность этих губ. На какой-то миг ей захотелось ударить его, но она сдержала себя и быстро произнесла:
— Никто из нас никогда не думал о малышах иначе как о членах нашей семьи. Все мы страшно любим их. Папа помогает Элизабет заботиться о них всю неделю, а я приезжаю домой на выходные и даю папе возможность отдохнуть. Их рождение никого не шокировало, мы их просто обожаем.
— Вы ни разу не упомянули о своей матери. — В этом вопросе девушке послышались какие-то новые, человеческие нотки, и в ее душе шевельнулась надежда, что Уэстон наконец-то начал ей верить. Эта надежда заставила и ее смягчить свой голос, когда она проговорила тихо:
— Мама умерла четырнадцать лет назад, нас вырастил отец. Он посвятил свою жизнь нам, это было единственное, для чего ему оставалось жить после смерти матери. Отец сумел бы найти новую любовь, жениться, тогда ему не пришлось бы приносить в жертву свою карьеру, как он сделал, а мне не пришлось бы замечать выражение глубокой тоски и одиночества в его глазах.
— Итак, теперь ваш отец стоит перед новой проблемой — как вырастить уже второе поколение, фактически в одиночку, как я понял, и все потому, что у его дочери не хватило здравого смысла сдержать свои порывы.
Напыщенный, самодовольный, бессердечный ханжа! Хэлен даже скрипнула зубами, чтобы не дать вырваться наружу необдуманным словам, которые она жаждала бросить ему в лицо, припомнив к тому же его недавние угрозы — если он собирается привести их в исполнение — сломать её карьеру.
Он был неправ! Элизабет обманули самым бесчестным образом. Сердце ее было разбито, потому что она любила того человека и верила, что он тоже любит ее. Ее жизнь могла бы сломаться навсегда, но у сестры была сильная воля, а Хэлен и отец одобрили ее решение родить. Они обсудили положение дел. Элизабет окончит университет и получит диплом, а когда дети подрастут и хлопот с ними прибавится, отец уйдет с работы и даст возможность молодой маме завершить образование. Хэлен тоже желала ей помочь. Она приезжала каждую неделю, оказывала посильную финансовую поддержку, потому что государственные пособия на детей составляли жалкие гроши. Как может этот человек утверждать, что они переложили всю ответственность на плечи отца? А малыши, разве они были для семьи «обременительной проблемой»? Они были радостью!
Сердитый взгляд зеленых глаз скрестился с его взглядом. Девушка увидела в глазах Уэстона холодное осуждение и поняла, что не сможет отказать себе в удовольствии поставить его на место. Ведь причины, по которым он хочет отстранить ее от работы, отсутствуют, а вряд ли он станет требовать ее отстранения за то, что она недостаточно почтительна.
