Линси Сэндс - Невинность и страсть
— Почему вы, а не ваша сестра? — спросил Дэниел. — Лиза, да?
— Да, Лиза, — ответила Сюзетта и невольно содрогнулась. — Я старше ее на год, а потому решила, что так будет правильнее. Теперь моя очередь выполнить свой долг.
— М-м-м… — задумчиво протянул Дэниел и, помолчав, добавил: — Значит, Кристиана вышла замуж за Дж… за Дикки, чтобы востребовать свое приданое и выплатить первый круг карточных долгов вашего отца. Я правильно понял?
— Не совсем так. Дикки сам выплатил эти долги, но потом, когда женился на Кристиане, вернул себе деньги из приданого, — объяснила Сюзетта.
— Тогда ваш отец сел играть в карты впервые в жизни? — сузив глаза, продолжал расспросы Дэниел.
Сюзетта со вздохом кивнула:
— Раньше его совсем не привлекали такие вещи.
— Но сейчас он снова начал играть. Второй раз в жизни. И проиграл так много, что еще одна из его дочерей — вы — должна как можно скорее выйти замуж, потребовать свое приданое и рассчитаться с долгами? — Когда Сюзетта снова кивнула, Дэниел нахмурился и продолжил: — Вы ведь сказали, что на этот раз Дж… что Дикки отвел вашего отца в игорный дом, где он спустил все деньги?
Сюзетта ответила еще одним кивком. Губы ее изогнулись в горькой усмешке. Ей и правда хотелось, чтобы Дикки умер! Это было бы справедливо, ведь это из-за него она вынуждена в такой спешке искать себе супруга!
— А в первый раз он тоже ходил с вашим отцом в игорный притон?
Сюзетта удивленно распахнула глаза.
— Нет, — быстро ответила она, но потом задумалась и добавила: — Хотя, может, и ходил.
Дэниел посмотрел ей в глаза:
— Так как же было дело?
Сюзетта закусила губу:
— Я не знаю. Я сидела и читала наверху, когда в Мэдисон вдруг приехал Дикки, и я нечаянно подслушала его разговор с отцом. — Она задумалась, не зная, как объяснить случившееся. — Мансарда в нашем доме тянется по всей его длине. И там есть одно место, где слышно все, что говорится в кабинете отца. Именно там я и сидела.
— Все получилось, конечно, случайно? — с иронией спросил Дэниел.
Сюзетта покраснела, но продолжила:
— В общем, я слышала, как Дикки предложил выплатить долги отца в обмен на руку Кристианы. Потом он действительно сказал что чувствует ответственность за то, что в тот вечер отец сел играть. — Сюзетта нахмурилась. — Я, правда, не помню, чтобы он объяснял, почему он чувствует эту ответственность… но ведь могло быть так, что именно Дикки отвел отца в казино. Как вы считаете?
— Такое возможно, — мрачно произнес Дэниел и задумался.
Несколько мгновений они молчали, потом Сюзетта вдруг выпалила:
— Так как же? Вы на мне женитесь?
Казалось, вопрос поразил Дэниела. Он резко выпрямился.
— О… э-э-э…
— Это лучший выход для нас обоих, — настойчиво заговорила Сюзетта, изо всех сил пытаясь уговорить новоявленного жениха. Ей становилось дурно при мысли, что придется выйти замуж за лорда Уилтропа или за кого-либо из сегодняшних кавалеров. А этот джентльмен… он ей действительно понравился. И пока она не заметила у него никаких неприятных привычек. Он не трогал свои прыщи, да у него и не было прыщей. Он не пялился на ее грудь, не пыхтел. Его дыхание не вызывало у нее отвращения.
На этой теме Сюзетта остановилась и решила убедиться в том, что не ошибается. Чуть подвинувшись к собеседнику, она осторожно принюхалась, но не заметила ничего неприятного.
— Что вы делаете? — изумленно воскликнул Дэниел.
— Ничего, — поспешно отозвалась Сюзетта и выпрямила спину. — Вам нужна богатая жена, чтобы восстановить поместье, а у меня как раз есть деньги. А мне нужен муж, который позволит выплатить долги отца из моего приданого и… — Сюзетта вдруг запнулась и закусила губу, испугавшись, что следующее условие может вызвать сопротивление. Однако для осуществления задуманного плана необходимо было обсудить все детали, а потому она решительно продолжила: — Мне бы хотелось заключить соглашение, по которому я могла бы жить собственной жизнью.
При этих словах Дэниел изумленно поднял брови:
— Что это значит?
— Ну… — протянула Сюзетта, не в состоянии подобрать слова. Честно говоря, она и сама толком не знала, что подразумевает под этим условием. Она просто чувствовала, что не желает оказаться во власти отвратительного субъекта, который будет ей досаждать и портить жизнь следующие сорок — пятьдесят лет. Вздохнув, она заявила: — Думаю, это значит, что у меня будет право путешествовать одной или, например, жить в деревне без вас. Ну, если ваше общество покажется мне… э-э-э… неприятным.
— Понятно, — сухо отозвался Дэниел. — Если мы все время будем жить врозь, то как же у нас появятся наследники?
— О! — Сюзетта отчаянно покраснела. — Ну, я думаю, мы могли бы договориться и время от времени встречаться с целью… э-э-э… произведения потомства.
— Время от времени встречаться с целью произведения потомства! — не веря услышанному, повторил Дэниел, а потом сердито пробормотал: — Звучит просто волшебно!
Сюзетта нахмурилась. Ей показалось, что фраза звучит не волшебно, а сухо и бесчувственно и ничем не напоминает тот страстный бред, о котором она читала в одном из Лизиных романов. С другой стороны, ей было трудно даже представить описанный там экстаз и разгул страстей. Ее никогда и никто даже не целовал. А если ей не понравится целоваться? Тот факт, что у него нет дурного дыхания, еще не означает, что ей доставят удовольствия визиты, о которых она так смело говорила. Приняв решение, она расправила плечи и решительно заявила:
— Мы должны поцеловаться!
Дэниел едва не упал со скамьи.
— Что? — потрясенно спросил он.
— Ну, мы должны убедиться, что сможем… сотрудничать… в этом отношении, — кое-как закончила фразу Сюзетта и жарко покраснела, потом сглотнула и заставила себя продолжить; — Вы должны меня поцеловать, тогда мы все узнаем.
— Моя дорогая леди, — начал Дэниел, который отчасти сердился, отчасти развлекался, — я думаю, что не смогу…
— О Боже мой! нетерпеливо прервала его Сюзетта, еще раз потянулась к нему и на сей раз прижалась губами к его губам. В спешке, стараясь как можно скорее покончить с этим делом, она потеряла равновесие и, чтобы не упасть, ухватилась за его сюртук и застыла в таком положении, ожидая, пока ее охватит то божественное волнение, о котором она читала в романе. К несчастью, никакого божественного волнения она не ощутила и с неудовольствием решила, что такое прикосновение ничем не отличается от прикосновения, например, к чашке. Разжав пальцы, Сюзетта села на место и разочарованно вздохнула: — Да-а… боюсь, что вы не очень сильны в этом.
