Сандра Мартон - Ради счастья дочери
– А что ты ей сказала?
– Что я могла сказать?
– Для начала – что наши ошибки не имеют к ним никакого отношения.
Энни махнула рукой.
– Дон заявила, что лучше все прекратить сейчас, пока они любят друг друга, чем дожидаться, когда… когда они будут друг друга ненавидеть.
– Бог мой, Энни, разве мы ненавидим друг друга? Ты же ей это сказала?
Энни кивнула.
– А она считает, что я обманываю себя, твердит, что любовь и ненависть – две стороны одной медали и середины тут нет.
Чейз вздохнул.
– Моя дочь – философ.
– Что нам делать? – шепотом спросила Энни. – Сердце Дон разбито. Должен же быть какой-нибудь выход. Мы не можем позволить ей расстаться с Ником. Она любит его, а он любит ее.
– Знаю. – Чейз запустил руку в волосы. – Дай мне подумать минутку.
– Наша дочь боится замужества, и это наша вина!
Чейз поднялся.
– Глупости. Конечно, плохо, что мы не смогли сохранить наш брак. Но, черт побери, с какой стати мне чувствовать себя виноватым в том, что брак Дон под угрозой? Ты меня слышишь, Энни?
– Тебя слышит весь дом, – шикнула она. – Говори тише, а то разбудишь детей.
– Они не дети. Не ты ли мне только что это сказала? Наша дочь достаточно взрослая, чтобы решить, готова ли она к браку. Хотя, если верить тебе, ты ее отговаривала.
– Если верить?.. – Энни соскочила с подоконника, уперла руки в бока. – Я действительно старалась отговорить ее. Но ты уже вмешался со своей чепухой! «Следуй своему сердцу». Ты посоветовал ей поступать так, как она хочет.
– Это неправда. – Чейз шагнул к Энни, его глаза сверкали. – Я просил ее подумать еще и еще. Говорил, что она чертовски молода, чтобы сделать такой серьезный шаг. И был прав.
Энни опустила плечи.
– Хорошо, хорошо. Значит, мы оба старались внушить ей, чтобы она подождала. Она могла бы нас послушать, но не стала.
– Да, не стала. Поступила по-своему. А потом вдруг видит, как мы танцуем, превращается в Зигмунда Фрейда и осознает, что совершила ужасную ошибку. Дон поступила так, как хотела, а теперь пытается свалить свою вину на нас… Из-за нашего развода.
– Она не старается свалить вину на кого-то. Просто расстроена.
– Она расстроена? А как насчет остальных? Она думает, мы тут получаем удовольствие от легкой болтовни? – Лицо Чейза потемнело. – Ты знаешь, каково мне было увидеть у своих дверей Ника и услышать, что Дон сбежала и он не мог ее найти? Ты представляешь себе, что мы с ним выдержали?
– Криком здесь не поможешь.
– Но и быть козлом отпущения тоже не выход. – Он ударил кулаком в стену. – Если бы только ты решительно этому воспротивилась…
– Черт побери, – горячо возразила она, – но так и было!
– Не знаю. Я ведь не был здесь последние пять лет.
– И чья это вина?
Они уставились друг на друга, потом Энни махнула рукой.
– Ладно, бессмысленно ворошить прошлое. Дон нуждается в нашей помощи. Мы не можем позволить ей бросить Ника и разрушить брак из-за каких-то глупых домыслов.
– Я согласен. Черт, почему они просто не пожили какое-то время вместе? Зачем нужно было жениться?
– Совсем недавно ты был в ярости из-за того, что она жила с ним!
– Ты не учила ее держать себя в руках? Если бы она не позволила своим гормонам управлять собой…
– Как ты смеешь? Как ты смеешь так говорить? Если бы ты держал себя в руках, мы могли бы сохранить наш брак!
– Я устал оправдываться, Энни. Кроме того, если бы ты не обращалась со мной как с прокаженным…
– Правильно. Сваливай все на меня.
– Ну а на кого же еще?!
– Я тебя ненавижу, Чейз Купер. Я тебя ненавижу, слышишь? И сожалею о том, что позволяла тебе прикасаться ко мне!
– Ты лжешь!
– Я лгу?
Чейз приблизился к ней, схватил ее за плечи и рывком привлек к себе.
– С самого начала ты таяла в моих руках.
– Только потому, что была так неопытна! – Энни сжала зубы и попыталась вырваться. – Я была ребенком, когда мы встретились. Или ты об этом забыл?
– Ты была самым чувственным ребенком, которого я когда-либо видел. Первый раз, когда я тебя поцеловал, ты взорвалась как фейерверк. Все, о чем я мог думать, – это чтобы быть с тобой всю оставшуюся жизнь.
– До того, как обнаружил, что жизнь – это больше, чем постель.
– О да, – сказал он, скривив рот. – Да, этот урок преподала мне ты. «Не сейчас, Чейз… У меня нет настроения, Чейз».
– И кто же был в этом виноват, по-твоему?
– Ведь это не я поворачивался к тебе спиной, правда, детка?
– Не называй меня «детка», – сердито сказала Энни. – И если я поворачивалась к тебе спиной, значит, у меня на то были достаточно веские причины. Ты мне был безразличен. Ты хотел, чтобы я притворялась?
– А разве не так ты ведешь себя с Хофманом? Разве не притворяешься, что он тебя возбуждает? – Рука Энни мелькнула в воздухе, но Чейз успел схватить ее за запястье до того, как она достала до его скулы. – Тебе не надо было притворяться, когда мы с тобой занимались любовью, – прорычал он. – Даже в конце, перед разводом. Но ты, конечно, была слишком горда, чтобы в этом признаться.
– Бедный Чейз. Твое «я» не может вынести правды?
– Я покажу тебе «правду»!
– Нет! – вскрикнула Энни, но было слишком поздно. Чейз уже притянул ее к себе и прижался губами к ее губам.
Его поцелуй был полон ярости. Энни боролась с Чейзом, упираясь кулаками ему в грудь, стараясь оторваться от него…
Но вдруг она почувствовала, что с нее спали какие-то внутренние оковы. Может быть, сказалось спокойствие ночи за окном. Или безысходное напряжение бесконечного дня. Внезапно на смену гневу пришло другое, более опасное чувство. Голод. Тот голод, который всегда сжигал их в прошлом и которого, она думала, уже больше нет.
Чейз тоже почувствовал это.
– Энни, – прошептал он. Его руки погрузились в ее волосы, приподнимая лицо. Со вздохом поражения она обвила руками его шею, их губы снова встретились, и она отдалась поцелую.
Это было похоже на танец, который они разучили когда-то… и уже не смогут забыть. Их тела устремились друг к другу с той легкостью, которую дарит взаимная страсть. Энни сцепила руки на его шее, а он медленно провел руками по ее телу, обхватил за бедра и приподнял ее. Она всхлипнула, почувствовав его твердую плоть, он застонал, когда она крепко прижалась бедрами к его бедрам.
На какое-то время они забыли обо всем. Потом, тяжело дыша, отстранились друг от друга. Кожа Энни горела, когда Чейз взял ее лицо в свои руки и коснулся ее губ легким поцелуем. Чейзу больше всего сейчас хотелось взять ее на руки и унести в темноту.
– Энни? – прошептал он, и она улыбнулась и сжала пальцами его запястье.
