Натали Вокс - Дочь старого друга
— И я хочу попросить у вас прощения, Джинни, — шепнул в ответ Стоун.
Он склонил голову, и его горячие губы приникли к ее рту. Ошеломленная, Вирджиния сначала просто оцепенела. Митч обхватил ладонями ее голову и привлек к себе! Пока длился этот поцелуй, у нее было время прийти в себя. Она уперлась руками в его грудь, стараясь отстраниться и твердя про себя, что не желает этого. Однако в глубине души она знала, что еще никогда ни один поцелуй не дарил ей такого наслаждения.
8
Стоун поспешил за Вирджинией, которая словно пуля вылетела из фургона и помчалась в дом. С грохотом распахнулась дверь, и Рей Холден был вынужден оторваться от любимой газеты. Дочь тяжело дышала, будто ей пришлось нестись с вечеринки во весь опор.
— Что он на этот раз натворил, Джинни?
— Он поцеловал меня, вот что он сделал! — выдохнула она.
Рей воспринял эту новость довольно спокойно, и Митч подумал, что, возможно, друг не станет гоняться за ним с дробовиком.
— Надеюсь, вы преподали этому мошеннику хороший урок, — предположил Рей.
— Я не подумала об этом в тот момент, папа, — ответила дочь, сурово взглянув на Стоуна.
— Он только поцеловал ее и больше ничего не сделал, верно? — обратился Рей к Стоуну.
Тут только до Митча дошло, что отец и дочь говорят о разных людях.
— Рей, ты не совсем понял… — смущенно пробормотал он.
— Чем же ты был занят все это время? — сурово спросил мистер Холден.
— Он оскорбил меня, вот что он сделал! — вскричала Вирджиния.
Теперь Рей окончательно был сбит с толку.
— Я хочу понять, что случилось! — потребовал он объяснений. — Дадли оскорбил тебя, и…
— Папа, это сделал твой драгоценный мистер Стоун! Он поцеловал меня! — воскликнула Вирджиния и убежала в свою комнату, хлопнув дверью.
Митч подумал, что пора отсчитывать последние минуты жизни. Однако старик Холден был скорее поражен, чем разгневан.
— Ты ее поцеловал? — наконец произнес он.
— К сожалению, да, — признался Митч.
— Ну ты и сукин сын, дружище! Она выглядит более безумной, чем мокрая кошка, забытая хозяином на морозе в снежную бурю.
— Я принес ей свои извинения, — невнятно промычал Стоун.
— Неужели? — недоверчиво проговорил Рей.
— Прежде, чем поцеловать ее…
— Прежде?
— Ну, на случай, если бы я забыл сделать это потом, — растерянно брякнул Стоун.
Рей нервно зашагал по комнате.
— Мне кажется, нам следует договориться о некоторых правилах нашего соглашения.
— Каких? — удивился Стоун.
— Видишь ли, Митч, она хоть и не показывает вида, но то, что натворил Форбз, все еще причиняет ей душевную боль. Ведь Джинни была готова связать свою жизнь с этим парнем, а он разрушил ее доверие. И такое случилось с ней уже не в первый раз. Два года назад один местный недоумок тоже окрутил ее, а потом растоптал ей сердце. Я хочу, чтобы ты дал слово чести, что не воспользуешься этой поездкой и не обидишь ее.
— Не воспользуюсь, — буркнул Митч.
— Слово чести! — потребовал Рей.
— Дьявол! Если ты не доверяешь мне, то почему, черт возьми, хочешь, чтобы я сопровождал ее? — вспылил Стоун.
— Ты дашь мне слово, и я поверю тебе. И давай покончим с этим.
Митч обдумывал ответ. Выбор был невелик. Если он откажется, то, возможно, избежит ловушки и уже скоро окажется далеко от этой Джинни Холден. Но, столкнувшись с Дадли Форбзом, Митч понял, что Вирджиния все равно будет рваться из родного городка. А значит, не о чем и думать.
— Я даю слово, Рей. Но, поверь мне, это был всего лишь случайный поцелуй.
— Очень надеюсь, что ты не будешь больше практиковаться в этом. Когда думаешь завтра отправиться в путь?
— Еще до полудня.
— Тогда мы еще поговорим утром. Она тебе это еще не скоро простит, уж я-то ее знаю.
Вирджиния в ярости оторвала несколько пуговиц, пытаясь расстегнуть платье. Наконец она стащила его с себя и бросила на пол. Потом скинула черные лаковые туфли, сняла нижнее белье и швырнула туда же. Надевая ночную фланелевую рубашку, она злобно бормотала, что если этот Стоун еще раз попробует поцеловать ее, то она откусит ему губы.
Нельзя сказать, что поцелуй был неприятен. По правде говоря, ей хотелось таких поцелуев. Но ведь он не имел никакого права целовать ее! Он не был ее женихом и не смел так поступать с ней. А он оказался настолько аморален, что даже пытался проникнуть языком в ее рот!
Уткнувшись лицом в подушку, она проклинала его самонадеянность. Ведь он уже довольно стар, ему лет сорок, ну хорошо, пусть тридцать. Правда, у него такие морщинки у глаз, когда он улыбается… Усы у него оказались мягкими и шелковистыми, как и волосы. А когда он обнимал ее, какие у него были сильные теплые руки. И целовал он не так, как Дадли, который делал это агрессивно и неумело. Приходилось признать, что поцелуй Митча завораживал, захватывал. Она закрыла глаза и попробовала снова ощутить вкус долгого нежного поцелуя.
Пропели петухи, и Митч, сидя на кровати, перестал бороться с бессонницей. За ночь он так и не прилег.
— Это был всего лишь случайный поцелуй, — громко повторил он.
Но именно из-за этого проклятого поцелуя он не спал всю ночь. В мечтах ему хотелось гораздо большего. Но он дал обещание старому Рею, и, значит, пора успокоиться.
Митч потянулся и зевнул. Вкусный обильный завтрак — вот в чем он сейчас нуждался. Затем они вместе упакуют вещи и двинутся в путь. Стоун быстро оделся и спустился в кухню.
Сощурив глаза от яркого солнечного света, он увидел необычное зрелище — неумело хлопотавшего у плиты Рея.
— А где наша фея? — спросил Митч, сразу почувствовав себя свободнее.
Рей раздраженно ответил:
— Откуда мне знать? Она решила мстить тебе, а я оказался меж двух огней. Скорей всего, она не вернется, пока мы не отравим друг друга этой стряпней. — И он в сердцах швырнул тесто на стол.
Митч почесал затылок и подумал, что обильного завтрака не предвидится, но, наверно, он и не заслужил его.
— Он ее поцеловал, а я отдуваюсь, — ворчал мистер Холден.
— Я поговорю с нею…
— Ты ее лучше не трогай. Садись, а я попробую приготовить что-нибудь. Будем надеяться, что нас не стошнит.
Прошло два часа после восхода солнца, и Вирджиния подумала, что мужчины уже, должно быть, позавтракали. Или сидят голодные, ожидая ее. Она повернула гнедую кобылу к дому.
Стоун сидел на ступеньках крыльца, криво улыбаясь.
— Доброе утро, Вирджиния, — заставил он себя поздороваться.
— Доброе утро, мистер Стоун, — ответила она, слезая с лошади.
