Энн Макалистер - Пурпурное пламя
— И все равно ты не останешься. На двоих тут не хватит места. — И в подтверждение своих слов Сьерра взмахнула рукой, чуть не задев одну из стен.
Доминик бесстрастно пожал плечами:
— Ты сама так захотела.
— Я не приглашала тебя сюда!
— Но ты отказалась пойти ко мне, — резонно заметил Доминик.
— Потому что мне нечего делать у тебя дома! — начала закипать Сьерра. — По твоей просьбе я сходила с тобой на ужин и чуть не довела твоего отца до инфаркта. Я избавила тебя от необходимости жениться на Вивеке. Чего же еще ты от меня хочешь?
— Пятьдесят три года.
— Что?!
Доминик провел пятерней по волосам. Потом оторвался от стены, не в силах стоять на одном месте — ему и вправду было тесно в этой комнатушке.
— Ничего, — пробормотал он. — Забудь. Ты сама так сказала.
— Это Томми так сказал, — взвилась Сьерра.
— А кто поддержал его тост? — выпалил Доминик.
— А ты хотел бы, чтобы я сказала «дай бог продержаться полгода»? Иначе твой отец не воспринял бы наш брак всерьез.
— Он и не воспримет его всерьез, — парировал Доминик, — если ты будешь жить отдельно от меня.
— А ему необязательно знать об этом.
— Да он все равно узнает рано или поздно! Наверняка кто-то следил за нами по пути из клуба. Я вообще удивлен, что он не потребовал от нас свидетельства о браке.
На самом деле Дуглас, конечно, ничего такого не сделал бы — по крайней мере, на людях.
— Отец ждет, что мы будем вместе. Значит, я остаюсь.
И Доминик начал ослаблять узел галстука.
— Прекрати! — потребовала Сьерра.
— Что?
— Прекрати раздеваться!
— Так ты ведь уже видела меня без галстука, — насмешливо напомнил ей Доминик, резким движением стянул галстук и швырнул его на стул. Потом расстегнул верхнюю пуговицу своей крахмальной рубашки. — Как я припоминаю, ты нашла ему самое разнообразное применение. — Одно воспоминание об изобретательности Сьерры заставило его бедра напрячься.
Сьерра залилась ярким румянцем.
— Это было тогда!
— А теперь мы женаты. — Доминик приподнял бровь. — Или ты спишь только с холостыми мужчинами?
— Я не спала ни с одним женатым мужчиной!
— Это разрешается, — уверил ее Доминик, — если ты за ним замужем.
Он закончил с пуговицами и снял рубашку. По сравнению с его разгоряченной кожей воздух в комнате показался слишком холодным. Доминику захотелось подойти к Сьерре и привлечь ее к себе в объятья.
Но она смотрела на него как олененок, внезапно оказавшийся в свете прожектора. И это Сьерра. Кто бы мог подумать?
Доминик опустил руки к ремню брюк. Сьерра шумно втянула воздух. Он раздраженно посмотрел на нее.
— Ты хочешь сказать, что ответила «да» по какой-то другой причине?
Сьерра заморгала, потом сглотнула, и на миг Доминику показалось, что она сейчас будет отрицать свое влечение к нему. Но, Сьерра лишь коротко кивнула:
— Только частично.
— Верно. — Доминик сжал челюсти. — Был еще чек. Всего-то дел — полмиллиона баксов.
Сьерра обожгла его сердитым взглядом.
— Деньги не имеют никакого отношения — ну, почти никакого — к нашей свадьбе, — с вызовом заявила она.
Доминику очень хотелось спросить, что Сьерра собирается делать с пятьюстами тысячами долларов, но сейчас это было неважно. Ему требовался ответ на другой вопрос.
— Отлично. Тогда зачем сопротивляться? Мы оба хотим одного и того же. Если, конечно, ты не считаешь ту ночь случайностью и ошибкой.
— Конечно, нет!
— Тогда, ты наверно струсила.
Глаза Сьерры вспыхнули.
— Никто не может обвинить меня в трусости!
— Правда? — мягко заметил Доминик. — Тогда докажи это.
Долгое мгновение Сьерра оставалась неподвижна. Потом что-то переменилось. В ее глазах появился некий блеск, и Доминик вспомнил, что однажды уже видел его. Уголки ее губ изогнулись в улыбке, от которой сердце в его груди гулко забухало. Рассчитанным движением Сьерра потянулась и взяла галстук Доминика со стула.
Она пропустила его сквозь пальцы, шагнула навстречу Доминику, и его сердце грохнуло о ребра, когда она прошептала:
— Как удачно, что ты напомнил мне, как я могу использовать эту штуку…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда Доминик проснулся, то обнаружил прильнувшую к нему женщину. Он резко открыл глаза, и все его тело напряглось от неожиданности.
Кто? Что?
Он никогда не оставался в постели с женщинами, с которыми занимался сексом. Ни разу! Так как же… Доминик немного отстранился, чтобы разглядеть головку, покоившуюся у него на груди.
Она была пурпурного цвета.
Воспоминания нахлынули на него — словно кто-то ударил в солнечное сплетение. Отец. Вивека. Ультиматум.
Его женитьба. На Сьерре. Господи!
Он женился на Сьерре Келли. Он спал со Сьеррой Келли! Доминик заставил себя успокоиться и подумать. Это оказалось не так-то просто.
Волнение Доминика, видимо, потревожило и ее. Сьерра вздохнула, теснее прильнула к нему, обняла покрепче и скользнула ногой по его бедру. Пытаясь, пристроиться поудобней, она потерлась щекой о его грудь, Доминик ощутил ее теплое дыхание на своей коже и с шумом втянул воздух.
После такой бурной ночи, Доминик опять захотел ее. Физически, только физически, уверил он себя. А что, если разбудить Сьерру и они опять займутся любовью?
Доминик отогнал эту мысль и взглянул на часы. Десять минут восьмого. Пора вставать и ехать отсюда — и лучше успеть до того, как Сьерра проснется.
По утрам Доминик всегда чувствовал себя неловко. Кроме той единственной ночи со Сьеррой, в мотеле, он всегда уезжал еще до рассвета. Он просто не представлял, как следует общаться с женщиной после того, как проснешься, — и уж точно понятия не имел, как это происходит у женатых людей!
Одно Доминик знал точно: нельзя допустить, чтобы Сьерра успела проснуться, потому что от одного ее прикосновения он позабудет обо всем на свете, включая работу.
Осторожно, затаив дыхание, Доминик стал отодвигаться. Это оказалось не так-то просто. Стоило ему шевельнуться, как Сьерра начинала прижиматься к нему теснее. Хуже всего было то, что ему это нравилось. Нравилось ощущение пальчиков Сьерры у себя на боку. Нравилось ощущать тяжесть ее тела. Нравилось то, какой мягкой кажется ее кожа, по сравнению с его собственной.
Уходить никуда не хотелось, но Доминик не мог позволить себе остаться. Сантиметр за сантиметром он сползал к краю дивана, сгребая одеяло в валик и подвигая к Сьерре, чтобы она не ощутила его отсутствия.
Преодолев последние дюймы, Доминик освободился. Бесшумно поднялся на ноги — и остановился, глядя на Сьерру.
