Надежда Волгина - Любовь под Новый год
— Привет, — крикнул он, еще не поравнявшись. — Я тут подумал, раз мне все равно нечем заняться, пойду-ка, поохраняю колодец от посягательств невнимательных девиц.
— Нет уж, — невольно засмеялась Катя. — Второй раз в одну и ту же ловушку я не попадусь.
— Как прошел день? — Сергей подошел поближе, и теперь они разговаривали посреди двора.
— Как ни странно, хорошо, — Катя рассказала про сочинения и лояльность директора, про конкурс и поймала себя на мысли, что готова рассказать ему всю свою жизнь, как будто они знакомы уже тысячу лет.
— Может, зайдем в кафе и выпьем по чашке кофе? — Сергей зябко кутался в полупальто, в то время как Катя чувствовала себя замечательно в длинной дубленке, за что опять мысленно его поблагодарила.
— С удовольствием, — Катя подумала, что прозвучало это так раскованно, словно ее через день молодые люди приглашали в кафе. На самом деле она уже не помнила, когда была в кафе последний раз. Наверное, около года назад, с Диной.
Выбрать кафе не составило проблемы. Совсем рядом было одно под названием «Интеллектуальный совенок». Туда они и направились. Почему интеллектуальный, Катя так и не поняла. Она ожидала увидеть что-нибудь в интерьере кафе, раскрывающее тайну названия, но отделано оно было скорее в буржуазно-мещанском стиле, с многочисленными вазочками и кружевными салфетками, чем в интеллектуальном.
— Мне рассказывали, что кафе пользуется популярностью у местных писателей и любителей читать, — пояснил Сергей, видя ее удивление. — Вы здесь впервые?
— Да. Мне некогда ходить по кафе, — Катин ответ прозвучал слегка агрессивно. Она и сама почувствовала это и сразу же застеснялась. Глупая привычка — стараться защитить себя от всего, даже от чьих-то подозрений ее в бедности, что на самом деле было правдой.
— Скорее, это название сделало его популярным среди литературной братии, — Сергей сделал вид или на самом деле не заметил Катиной агрессии. — Моя мама была писательницей и тоже частенько заходила сюда. Вернее, писательницей называл ее я, — улыбнулся он, помогая Кате усаживаться за стол. — Она занималась переводом иностранной литературы и называла себя переводчиком. А я считаю, что перевести с иностранного языка художественное произведение не каждый сможет хорошо. Для этого нужен талант, и у мамы он был.
— Как интересно! — Катя всегда завидовала тем, кто умеет писать книги, и в вопросе грамотного перевода была согласна с Сергеем. Один раз она даже попыталась написать роман, частично автобиографичный, о старшеклассниках. Только дальше первой главы дело так и не пошло, все застопорилось на описании внешности главной героини. Не себя же ей описывать, а представить кого-то другого, да еще и описать она так и не смогла. И сейчас она представила, как неизвестная ей женщина, чей портрет она видела на стене в квартире Сергея, приходит сюда, выбирает столик возле окна, раскрывает ноутбук и начинает творить, вживаясь в образы героев. И не важно, что она всего лишь переводит с другого языка, пока она пишет, она проживает их жизнь.
— У вас сейчас такое лицо… — Сергей внимательно наблюдал за сменой эмоций на Катином лице, пока она была занята своими фантазиями.
— Какое? — она вдруг испугалась, что могла выглядеть глупой. Может, у нее открылся рот, пока она мечтала?
— Одухотворенное, — нашел он подходящее слово. — И очень красивое.
Вот еще придумал! Так ее точно никто не называл и, наверное, не считал такой. Хорошенькой — возможно, но точно не красивой. Красивая у них Дина, и мнения всех на этот счет единогласно.
Катя подозрительно косилась на Сергея, пока он делал заказ, пытаясь разглядеть признаки иронии на его лице, но он оставался совершенно спокойным. Себе он заказал еще и коньяк, предварительно извинившись и сославшись на то, что замерз, пока ждал ее во дворе.
— А почему совенок? — поинтересовалась Катя, когда бойкая девушка принесла заказ.
— Что? Ох, простите, отвлекся. — В какой-то момент Сергей задумался о своем. По его лицу было видно, что мыслями он унесся далеко отсюда. Хотела бы знать Катя, о чем он думал в тот момент, что его заставило внезапно нахмуриться, а потом едва заметно улыбнуться. Она и вопрос-то задала только потому, что почувствовала себя подсматривающей чужую тайну, так внимательно она за ним наблюдала. — Думаю потому, что работает оно всю ночь, и посетители здесь как совы сидят, вместо того чтобы спать по ночам, — улыбнулся Сергей. — Моя очередь задавать вопросы.
— Что? — удивилась Катя, едва не обжегшись горячим кофе.
— Почему вы сегодня такая грустная? Я думал, что вас в школе кто-то обидел, но вы говорите, что там все хорошо. Значит, причина в другом.
Тут Катя, сама не понимая, как и зачем, рассказала ему про глупое пари и свое отношение к нему.
— Значит, подруга решила, что вы засиделись в девках, и занялась сводничеством, — усмехнулся Сергей.
— Ну, не совсем сводничеством, — улыбнулась Катя, а про себя подумала, что еще только этого ей и не хватает. — Просто у нее пунктик касательно меня. Она считает, что я неправильно живу.
— А вы правильно живете? — уточнил Сергей.
— Живу как живу. Стараюсь не забивать себе голову всякой ерундой, — сказав это, Катя подумала, что в последнее время только и занимается, что думает о разных глупостях.
— И что вы решили?
— Не поняла. Вы это про что? — В мыслях Катя была еще в тех самых глупостях, о которых думала.
— Ну, пойдете вы или нет?
— Естественно, не пойду! — возмутилась Катя, правда, моментально сдувшись и загрустив. — Только я не знаю, как сказать об этом Дине.
— А почему вы так категорически против этой затеи? Не потому ли, что боитесь? — Катя опять залюбовалась его руками и пальцами, перебирающими тоненькую ножку дорогого бокала с янтарной жидкостью.
— А вы бы пошли?
— Ваша жизнь настолько однообразна, что этот поход влил бы в нее яркую струю. Но вы, скорее всего, боитесь хоть что-то поменять, — он рассуждал, а Кате стало неприятно, что он с легкостью игнорировал ее вопрос и ведет себя сейчас как профессор на лекции по психологии, разбирая по косточкам очередную нестандартную ситуацию. Она не хотела опять ругаться с ним, но волна возмущения в ее душе все нарастала. — Вы закрылись в своей раковине и выползаете из нее один раз в день, следуя на работу. Там вы добросовестно отсиживаете положенное количество часов и быстрее спешите обратно в раковину, — он говорил, прихлебывая маленькими глотками из бокала, не глядя на Катю.
— Это что, мысли вслух? — Катя натянулась, как струна, в любой момент готовая выскочить из кафе. Еще никто, кроме Дины в ее индивидуально-грубой манере, не позволял себе так разговаривать с ней, вернее, о ней. — Какое право вы имеете препарировать мою жизнь?
