Диана Гамильтон - Испытание любви
– Ты дрожишь. – Он взял ее бледные руки в свои, стараясь их согреть.
– Честно говоря, я не ожидала увидеть что-либо подобное. – Она очень выразительно обвела глазами комнату. – Я поражена тем, как живет моя половинка. Подобное видишь не каждый день!
– К этому легко привыкнуть. – Его улыбка согрела ее, а взгляд обжег. Он обнял ее, и она, прижавшись к нему, почувствовала, что тает в его объятиях. Неужели это всего лишь сказочный сон? Неужели через несколько мгновений она проснется и вновь окажется одна? Нет, нет. Все это было наяву. Она чувствовала объятие сильных рук, ощущала их тепло. – Когда я приезжаю в Лондон, то всегда останавливаюсь здесь. Стараюсь жить без чемоданов. Конечно, я мог бы работать в хорошо оборудованном кабинете с парой преданных постоянных помощников. Но я предпочитаю активно участвовать в действии, быть на месте событий. При необходимости беру на работу секретарей и переводчиков. – Он присел и снял с Оливии промокшие туфли, затем вновь поднялся и расстегнул ее пиджак. – Но сейчас не играет роли, каким образом мы зарабатываем себе на хлеб. – Взгляд его был нежен, глаза улыбались, тихий голос искушал. – Как тебя зовут?
– Оливия. – Она улыбнулась. Что за абсурдная ситуация! Две половинки одного целого, неотъемлемые друг от друга, а до сих пор не познакомились.
– Это имя тебе идет. Натан Монро, – представился он. – Расскажи мне о себе. – Он помог ей снять промокший пиджак, прилипавший к шелковой блузке. – Для начала – какое твое любимое блюдо.
– О! Итальянское мороженое. – Оливия громко рассмеялась. Натан провел ее в ванную комнату, отделанную бледно-голубым и кремовым мрамором. Низкая ванна была настолько большой, что в ней можно было свободно плавать. – Конечно же, я люблю традиционную английскую рыбу с жареной картошкой, с солью и уксусом. Пожалуй, это моя самая любимая еда!
– По тебе не скажешь. – Его глаза с восхищением скользили по ее стройному телу. Оливия почувствовала, что этот взгляд пробуждает в ней желание.
– Я не слишком часто балую себя. Хорошего понемногу.
– Я с этим не согласен. – Его красивая улыбка ошеломила ее, а выразительные глаза вновь заскользили по ее фигуре. Его взгляд, коснувшись самых потаенных мест, зажег в ней пламя. Тело Оливии стремилось в объятия этого мужчины, оно трепетало, горело…
Никогда прежде Оливия не испытывала подобного чувства. Глядя на Натана, который отвернулся и включил кран, чтобы наполнить ванну, она ясно поняла, что жаждет отправиться с этим мужчиной в путешествие в страну любви.
Обхватив себя руками, Оливия наблюдала за Натаном. Он снял пиджак. Под тонкой белой тканью рубашки четко вырисовывались широкие плечи, мускулистая грудь. Проверив температуру воды, он добавил в нее немного ароматического масла и взбил облако пены с каким-то превосходным экзотическим ароматом, затем выпрямился и повернулся к Оливии. Только сейчас она поняла, что стояла все это время затаив дыхание.
– Залезай. Хорошенько погрейся, а то ты вся продрогла. Сырую одежду и белье оставь за дверью. Я попрошу их выстирать.
Дверь за ним закрылась, и Оливию охватила еще большая радость. Правда, другого свойства. Если бы Натан решил принять ванну вместе с ней, она не смогла бы ничего возразить. Но он этого не сделал – он был готов ждать. А это значит, он ей доверял.
Согревшаяся, одетая в мягкий махровый халат, который Натан оставил для нее на кресле, Оливия вошла в просторную гостиную, утопая босыми ногами в мягчайшем роскошном ковре.
На ее губах играла едва заметная улыбка. Глаза, похожие на фиалки, были широко раскрыты. Впервые со времени их встречи Оливия почувствовала себя неуверенной, глупой молоденькой девчонкой.
Неужели это действительно с ней произошло? Неужели это не сон? Одно она знала наверняка. Это действительно случилось, случилось с ней, она с первого взгляда влюбилась в Натана Монро. Но чувствовал ли он то же самое?
– Ливи. – Он поднялся с мягкого кожаного кресла и улыбнулся. Выражение его глаз, когда он протянул ей руки, в одно мгновение развеяло все ее сомнения. Так тает утренний туман под жаркими лучами солнца.
Натан переоделся в удобные домашние брюки и черный хлопчатый свитер. Как и она, он был босой. Обняв Оливию, он посмотрел ей в глаза, стараясь заглянуть глубоко, в самую душу, а потом поцеловал ее. Поцеловал так нежно и с такой осторожностью, что ей захотелось расплакаться – настолько красивым и трогательным был этот момент.
Ее пальцы ласково, с любовью касались лица Натана. Он взял их в руки и поцеловал, один за другим. Она прижалась к нему и почувствовала, как сильно бьется его сердце, как напряглось его тело. И вдруг совершенно неожиданно он сделал шаг назад.
– Я обещал накормить тебя, моя дорогая. – Он нажал кнопку у двери. – А пока мы будем, есть, ты можешь рассказать мне о себе. Я хочу знать все до мельчайших подробностей.
Он подвел ее к необычайно красиво накрытому столу в алькове. Тончайший фарфор, массивные серебряные приборы и прелестный букет цветов не могли не вызвать ее восхищение. Натан подал ей бокал шампанского и одобрительно кивнул вошедшему официанту, который молча подошел к столу. В руках у того был небольшой бумажный пакет.
– Самая лучшая рыба и жареная картошка, какую только можно найти во всем Лондоне. Так, по крайней мере, меня заверяли, – сказал ей Натан. Оливия, громко смеясь, выложила содержимое пакета, который поставили перед ней, на фарфоровую тарелку и, отказавшись от ножа и вилки, стала, есть руками. Насладившись любимой едой, она облизала каждый палец. Официант в ту же минуту убрал тарелку и поставил перед Оливией серебряную креманку, доверху наполненную мороженым. Попробовав его, она закрыла глаза от восторга. Это было настоящее итальянское мороженое. Вкуснейшее! Оливия была на седьмом небе от счастья. Но Натану, подумала она, такое угощение, очевидно, стоило немалых хлопот. Едва ли в столь престижном отеле пользуется популярностью такая незатейливая еда.
– Ты рассказала о себе очень мало, – сказал Натан, когда официант оставил их одних, подав кофе. Он откинулся на спинку стула и улыбнулся. – Но, возможно, ты права. Важнее всего – наше будущее. Важнее его нет ничего!
* * *Когда, наконец, они подъехали к дому и Натан выключил мотор, Оливия была готова разрыдаться.
– Ты помнишь нашу первую встречу? Ты сказал, что для нас важнее всего наше будущее. Не ставь его под угрозу, Нат, – не выдержав, прошептала Оливия. Ее глаза умоляли его повернуться к ней, успокоить. Но он продолжал смотреть прямо, в ветровое стекло.
– Мяч на твоей половине, – неожиданно раздался его голос. – Ты знаешь, что тебе следует делать. – Он вышел из машины, даже не взглянув в сторону Оливии. Ее мир рассыпался, и она не знала, сможет ли собрать разлетевшиеся кусочки в единое целое.
