Барбара Картленд - Не смейся над любовью!
Дельфина Шелдон с ее ярко-рыжими волосами, свободно рассыпавшимися по плечам, прекрасными миндалевидными зелеными глазами и такими соблазнительными алыми губами произвела на девушку потрясающее впечатление.
— Ты должна мне все рассказать о своей семье, — сказала графиня, — но позже, после того, как ты как следует отдохнешь с дороги и переоденешься к обеду. Сегодня вечером я устраиваю прием в твою честь, а потом я возьму тебя в «Элмакс».
— Сегодня вечером? — переспросила Антея, которая не ожидала, что ее дебют состоится прямо в день приезда.
— А почему бы и нет? — удивилась графиня. — Чем скорее ты появишься в свете, тем лучше! Мне удалось получить для тебя приглашение от моей подруги княгини Эстерхази. Уверяю тебя, Антея, для девушки, которая только что приехала в Лондон, большая удача сразу получить приглашение в этот дом, его добиваются многие!
— Я вам очень благодарна, крестная!
Как показалось Антее, графиня что-то решила про себя, и лишь потом сказала:
— Я все думаю, Антея, как ты будешь меня называть. Крестная — звучит почти также, как бабушка, а тетя — тоже плохо!
Антея промолчала, и графиня продолжала:
— Думаю, будет лучше, если ты будешь называть меня кузиной Дельфиной. Кузина может быть любого возраста, правда?
— Да, конечно, — согласилась девушка.
— Мы с твоей матерью вполне могли бы быть родственницами. Мы были так близки, и дома наших родителей стояли по соседству. Думаю, так будет лучше всего.
— Да, конечно, — кивнула Антея.
— Значит, ты будешь называть меня кузина Дельфина. Не забывай, пожалуйста.
— Я запомню, — пообещала девушка.
Графиня позвонила в маленький золотой колокольчик, стоявший на низком столике возле софы.
Горничная миледи тотчас же появилась в дверях.
— Мария, это мисс Фортингдейл, — сообщила ей графиня. — Проводи гостью в ее комнату. Надеюсь, служанки уже распаковали ее сундуки. — Да, миледи, — ответила Мария.
— До свидания, Антея. Встретимся в салоне перед обедом. Надень свое самое красивое платье и помни, первое впечатление — самое важное, — напутствовала свою крестницу графиня Шелдон.
Антее пришлось вспомнить слова крестной этим же вечером, когда они были в «Элмакс». Там она поняла, что, без сомнения, одета хуже всех девушек, присутствовавших на приеме.
Ее внешность, как казалось, не имела никакого значения, потому что никто не обращал на нее внимания. Но Антея прекрасно сознавала, что в бальном зале ее простое белое муслиновое платье с одной оборкой никак не может сойти за настоящий бальный наряд.
Платья присутствующих девушек из атласа, газа, шелка, батиста и тюля были расшиты золотыми и серебряными блестками и отделаны кружевом, вышивкой, цветами и рюшами. Каждый туалет представлял собой настоящее произведение портновского искусства, а маленькие рукавчики-буфы были так же изысканны, как и юбки.
Неудивительно, что Антея чувствовала себя среди нарядных девушек бедной сироткой из приюта.
«Я бедная деревенская мышка, — подумала она, — и никто не примет меня за что-нибудь другое».
За обедом в клубе присутствовало два десятка леди и джентльменов в модных дорогих нарядах и драгоценностях. Все они хорошо знали друг друга и, как догадывалась Антея, были близкими друзьями крестной.
Представляя девушку гостям, графиня не назвала ее имени. Она объяснила, что это ее кузина, которая приехала в Лондон, чтобы провести в столице остаток сезона. Джентльмены кланялись, дамы удостаивали ее кивком головы, а затем продолжали прерванный разговор.
Во время обеда за столом рядом с Антеей сидел красивый моложавый мужчина, который в течение всего вечера увлеченно беседовал с дамой, сидевшей слева от него.
Судя по тому, что дама мягким мурлыкающим голосом часто называла его дорогой, Антея решила, что они очень близко знакомы.
С другой стороны рядом с ней сидел краснолицый общительный пэр, который весь обед только и говорил о скачках с мужчиной, сидевшим через два человека от него.
Из разговора двух джентльменов было понятно, что их лошадей сейчас тренируют к предстоящим скачкам в Аскотте [5] и что они — соперники в борьбе за Золотой кубок. Антея, однако, догадывалась, что у них есть и другие соперники.
Так как соседи по столу обменялись с ней не более чем двумя-тремя ничего не значащими вежливыми фразами, у девушки была возможность понаблюдать за остальным обществом.
Она очень хорошо запомнила все, что увидела и услышала, и смогла бы рассказать об этом своим сестрам.
— Не забудь ничего, ни одной мелочи! — наказывала ей Хлоя перед отъездом. — Ты же знаешь, мы хотим услышать каждую мелочь: кого ты встретила, как эти люди выглядели, как были одеты и, конечно, о чем они говорили.
— Пожалей меня, Хлоя! Если я буду все это записывать, то получится целая книга, — возразила Антея.
— Запиши, сколько сможешь, — попросила Таис, — а остальное запомни.
— Постараюсь, — пообещала Антея сестрам.
Во время путешествия в почтовой карете она уже репетировала про себя, как рассмешит сестер, изображая пассажиров кареты — сварливого инвалида, толстую женщину с ребенком и жену фермера, которая случайно выпустила утят из корзины.
Оглядывая гостей, сидящих за обеденным столом, Антея подумала, что ей будет нетрудно сделать портреты некоторых из них.
Девушка решила, что сделает маленькие рисунки в письме, которое она при первой же возможности собиралась написать домой.
Никогда еще она не видела таких изящных украшений на присутствующих за обедом дамах, такого количества лакеев, суетящихся вокруг гостей, столь красиво сервированного стола и таких нарядных платьев с глубокими декольте.
На балах в ее родном Йоркшире, которые она изредка посещала, наряды дам не были прозрачными, а их декольте были очень скромными.
Антее показалось, что платье, надетое на крестной на балу, не менее прозрачно, чем неглиже, в котором она отдыхала в своем будуаре. Когда какая-нибудь из дам наклонялась, то Антея краснела при виде прелестей, открывающихся всем взорам.
Но больше всего ее интересовали, конечно, джентльмены.
Они были гораздо элегантнее и внушительнее, чем все виденные ею до сих пор мужчины. Без сомнения, строгие черные сюртуки, туго обтягивающие плечи и высокие, тщательно завязанные шейные платки очень их украшали.
Антея понимала, что крестная «была на высоте положения», как выразился бы отец.
«Элмакс» был самым элегантным и труднодоступным клубом в Лондоне. Это о нем писали в столбцах светской хроники многих газет:
