Ты выбрал её (СИ) - Лейк Оливия

— Конечно, мы разные, — снисходительно улыбнулась. — Я моложе. Тебе сколько? Сорок?

Конечно, она выглядела максимум на тридцать с коротким хвостиком, но я не девочка-ромашка, которая молча сглатывает.

— А ты стерва, — сузила глаза.

— Зато ты сущий ангел.

— Только попробуй к моему мужу…

— Моему, — поправила с милой улыбкой, затем строго произнесла: — Мне эти танцы с бубном не интересны. За Руслана я в рукопашную с тобой не пойду.

— Конечно, он ведь уже выбрал меня.

Я промолчала. Она права.

— Ты так безвкусно обставила квартиру, — поджала губы, брезгливо осматривая интерьер мною подобранный. — Ничего, я сделаю тут все по высшему разряду. Хорошо, хоть на что-то сгодилась, — и победно улыбнулась, выплюнув: — Нянька!

— Ладно, мать года, — я отмахнулась от ее назойливых оскорблений. Это даже не обидно, смешно. Такое идет от неуверенности в себе и прочности своего положения, — Соня у себя?

— Соня, доченька, спустись, пожалуйста, — елейным голосом. Я обернулась к входу в гостиную, смотрела на лестницу, от которой исходила вибрация шагов.

— Ты… — Соня застыла на предпоследней ступеньке и смотрела на меня как чужая. — Зачем ты здесь? — сложила руки на груди, а в глазах слезы.

— Соня… — я опешила. — Что случилось?

— Скажи ей, доченька. Скажи, что знаешь правду! — Алиса к чему-то ее подначивала.

Я резко обернулась, пыталась понять, что происходит, но на меня посыпался шквал обвинений. Со всех сторон.

— Я знаю, что это ты развела маму с папой! Что со мной доброй была, чтобы папу удержать! Что хотела потом меня в детдома отдать! Я тебе всегда мешала! — высказалась Соня, одновременно злясь и плача.

— Да-да, — дополнила Алиса. — Мы могли быть счастливы все вместе, а эта женщина все разрушила! Она забрала у меня тебя Сонечка и папу, — и, театрально заломив руки, начала громко рыдать.

— Ненавижу тебя! Уходи! — Соня топнула ногой. — Ты мне ни мать! Ты никто! — и убежала наверх.

— Соня… — шепнула одними губами. Как же так… В голове болезненным набатом билось:

Ты — ни мать. Ты — никто…

Я никто. Никто для мужа. Никто для дочери. Лишняя. Нянька. Замена. Черновик. Я жила с ними, пока была нужна. Теперь не нужна: ни ему, ни ей.

— Услышала? — озлобленно скривила губы Алиса. — Держись подальше от моей семьи! Моя дочь больше не твоя забота. Про Руслана вообще забудь!

Я не стала отвечать. Просто бросила на стол ключи. Как-то забыла отдать. Теперь все, баста. Нужно иметь силу прошлое оставить в прошлом. Если нужно с мясом отодрать, буду отдирать. Жить любовью к людям, которым ты не нужен — самое бездарное как можно прожить жизнь.

— Скатертью дорога, — услышала в спину.

Я спустилась вниз, села в машину, на автомате ехала в сторону дома. Не было слез, только глухое тихое оцепенение.

Доехала удивительно без происшествий: скинула обувь, пальто на пол, не раздеваясь, забралась на кровать и накрылась одеялом с головой. Разбудил звонок. В комнате мрак, за окном дождь, вокруг тихо и уныло. Я ответила на автомате.

— Оля, что случилось у вас с Соней? — и такая холодная строгость в голосе. Конечно, ему наплели, что я главное зло семьи Гордеевых! Ну и пошли они! Все! Такая ярость меня взяла, что я не сдерживалась и не пыталась привычно сгладить ситуацию. Я не буду больше удобной для них.

— Да оставьте меня в покое! Все, я вам никто! Сами живите, сами разбирайтесь! Мне на вас плевать!

Я отключилась и отправила Руслана в черный список. Завтра же выброшу сим-карту. У меня будет новый номер, новый дом (да, это уже решила) и новая жизнь. Настоящая! Я больше не буду заменой и черновиком. Я буду жить для себя! Осталось развестись. Неделя — и я полностью свободна!

Глава 10

Глава 10

Руслан

Это очень странно. Я убрал телефон и снова постучал в детскую. Дочка плакала и отказывалась спускаться к ужину. Я пытался максимально облегчить расписание, чтобы проводить с ней больше времени, помочь подружиться с Алисой и адаптироваться к новой реальности. Сегодня что-то капитально пошло не так.

— Соня, — вошел в темную спальню, только лампа на письменном столе светила, разбавляя густой полумрак, — расскажи мне, что случилось?

Она лежала на кровати, отвернувшись к стене и спрятав голову под подушку.

— Нет, — буркнула. — Я буду спать. Уходи.

— Соня, поговори со мной…

— Я сказала нет! — повернулась, крикнула, затем снова залезла в раковину.

Я тяжело поднялся и пошел на выход. Если бы знал, что будет настолько трудно и сложно, что дочь замкнется и будет страдать, если бы… Что бы я сделал? Прогнал Алису, как только увидел на парковке? Не набросился бы на нее и не изменил бы Оле? Не стал бы скрывать от жены правду и устраивать тайные встречи с биологической матерью? Я и сам не знал. Факт в том, что я сейчас не был счастлив. В моем доме не было легкости и покоя. Моя дочь страдала. Единственное, что получил — ежедневные оргазмы. Алиса даже усталого и больного поднимет и ублажит. Иногда казалось, что это единственная доступная ей форма общения. То что нас объединяло.

В столовой Алиса накрывала к ужину: суши, роллы, сашими из ресторана и тарелка покупных пельменей — это, видимо, для Сони.

— Ну что там? — поинтересовалась, присаживаясь на высокий стул, эффектно закидывая ногу на ногу.

— Что произошло здесь? Почему Соня подавлена? Оля приезжала?

Алиса расстроенно надула губы.

— Каюсь, это я позвонила твоей бывшей. Нужно что-то решать, поэтому попросила ее приехать. Может быть, дни их встреч определить, — очень рационально объясняла, прямо даже как-то не обычно для Алисы. — Но твоя Оля устроила скандал, кричала, что она мама Сони. Что я бросила дочь, — обиженно всхлипнула. — Соня меня защитила. Сказала, что я ее мама. Ольга взбеленилась и ушла.

Я нахмурился. Это совершенно не вязалось с образом Оли. Но то, как говорила со мной по телефону, реакция на нее дочери…

— Рус, — накрыла мою руку своей, — оставь Соню. Ей нужно адаптироваться к новой реальности. Принять, что люди могут вести себя по-разному, — медленно и томно поглаживала мою ладонь. — Захочет, сама расскажет. Не лезь в душу.

Я только откинул голову, разминая шею. Надеюсь, Соня придет в себя и поговорит со мной. А Оля… Не знаю, она тоже остынет, и мы все решим. Наша история не может так закончиться.

— Опять роллы? — осмотрел стол. За эти несколько недель они осточертели. У меня реально глисты заведутся.

— Я их обожаю! — воскликнула Алиса и ловко взялась за палочки.

— А это? — кивнул на тарелку заветренных пельменей.

— Для нашей дочери.

Я подвинул к себе тарелку. Соня вряд ли спустится, а если вдруг, то так поздно она ест только шоколадные шарики с молоком. А вчерашние пельмени только голодные непривередливые мужчины едят.

В пятницу после школы я сам забрал дочь и отвез к маме в Подольск. Она просила. Естественно, очень живо интересовалась, какая обстановка в доме. Про Олю спрашивала. Мама не одобряла моего финта относительно встреч Алисы и Сони, но она ведь не в курсе, почему я сразу не объявил о появлении первой жены. Потому что изменник. После секса с Алисой ничего уже не могло быть как прежде.

— Почему Соня такая грустная? — спросила мама.

— Все сложно. Оля, Алиса. Алиса, Оля.

— Я пыталась позвонить Оле, но она не отвечает, — покачала головой. — Ты, сын, втянул меня в обман. Теперь я себя виноватой чувствую.

— Нет, мам, виноват только я, — устало ответил. Я вообще в последнее время в личной жизни какой-то несчастный. Когда все устаканится и начнет приносить удовольствие? Когда станет спокойно? Одними оргазмами сыт не будешь. Да и самый фееричный секс через время становится просто сексом.

— Конечно, ты! — мама ткнула пальцем в грудь. — Если уж решил, что эту вертихвостку любишь, бог с тобой. Но Олю не нужно было обижать, она много добра для тебя сделала. Соню как родную любила, — мама озабоченно покачала головой. — Эх, Руслан, сынок… Ты, главное, со своими любовями дочь не упусти…