Снегопад (ЛП) - Девайн Элли

— Я вижу, кто-то все еще дуется, — сказал он, и Эш нахмурился еще больше.

— Дуются маленькие дети, а мужчины размышляют.

— Нет, шотландские лэрды дуются. Это точно обида, — заявил Оуэн, смахивая несуществующие ворсинки со своего безупречно отглаженного пиджака. — Но не волнуйся, у меня есть кое-что, и я думаю, это поможем тебе взбодриться.

— О? Это предательское сердце Элейны Руис-Ортега в коробке?

— Кто ты? Злая королева? Нет, это не ее сердце, но имеет отношение к этой загадочной женщине, которой ты одержим.

— Я не одержим, — заявил Эш, ненавидя свой сердитый голос.

— Хорошо, тогда я полагаю, тебя это никак не заинтересует? — спросил Оуэн, доставая небольшой манильский конверт.

Эш выпрямился в своем кресле, его собственное сердце внезапно забилось сильно и быстро.

— Что это?

— Я думал, тебе неинтересно? — хитро проговорил Оуэн, пощипывая пальцами подозрительно свободный клапан.

— Оуэн, я тебя уволю.

Впрочем, вместо того, чтобы внушить своему помощнику страх перед безработицей, он лишь заставил Оуэна рассмеяться.

— Видишь? Ты одержим. — Он протянул конверт, и Эш выхватил его из его рук.

— Он уже открыт, — заметил Эш, глядя на своего помощника.

— Конечно, открыт, это моя работа — следить, чтобы никто не присылал тебе ампулы с сибирской язвой или свое нижнее белье. — Он многозначительно вздохнул. — Теперь я живу в страхе перед женским бельем.

Не обращая внимания на своего помощника, Эш залез в конверт и вытащил один лист линованной бумаги.

Дорогой Эш,

Прости, что я ушла так и не попрощавшись. Эти три дня стались лучшим сном в моей жизни, и я не хотела проснуться, услышав от тебя, что мне пора выметаться.

А еще мне жаль, что я солгала насчет фотографий, поэтому вот они, те, что я не сделала.

Теперь мы квиты.

Лейни

Удивительно, как всего за несколько коротких предложений ей удалось снова перевернуть весь его мир. Все то, что Эш говорил себе последние несколько недель, что это просто история, что она лгунья, что все это не по-настоящему, исчезло в брызгах чернил.

Его руки дрожали, когда он развернул конверт и тряс его до тех пор, пока на стол не упала маленькая черная карта памяти. На мгновение он просто уставился на нее, полный надежды и неверия.

— Оуэн, быстро, найди что-нибудь, во что я смогу это вставить.

Оуэн ухмыльнулся поверх плеча Эша.

— Вот почему ты никогда меня не уволишь, — сказал он, доставая из другого кармана устройство для чтения карт памяти, подключенное к USB-шнуру, и триумфально кладя его на стол.

— Скажи: «Спасибо, Оуэн!»

— Спасибо, Оуэн, — повторил Эш, подключая USB к ноутбуку и вставляя карту в слот. — А теперь проваливай.

— Что!? Разве ты не думаешь, что я заслуживаю знать…

— Вон!

Ворча, Оуэн ушел, а Эш открыл на ноутбуке программу просмотра фотографий. Он едва мог дышать, пока загружались фотографии, и кликнул на самую последнюю еще до того, как она появилась на экране. Она была сделана через два дня после того, как Лейни покинула домик. Когда фотография, наконец, оказалась в фокусе, его дыхание сбилось.

Это была Лейни, и теперь он точно понял, что она имела в виду, отправляя ему фотографии, которые не сделала. Вместо фотографий Эша, это были ее фотографии.

В ванне.

Голой.

Мерцающие свечи освещали ванную комнату, в которой она находилась. Свет отражался от матовых стеклоблоков, украшавших стены вокруг глубокой квадратной ванны, где среди гор пузырьков стояла Лейни. Ее темные волосы были уложены на голове, как корона, и она смотрела прямо на него сквозь камеру, словно сирена, вынырнувшая из глубин. Пламя свечей отражалось от воды на ее коже так, что она практически светилась, и его пальцы сжались от желания прикоснуться к ней. Разрешение снимка настолько тонкое, что Эш даже мог видеть, как капельки воды скользят по изгибу ее груди и по изгибу талии, следуя тем же путем, что и его язык, и воспоминание об этом заставило его член дернуться.

Наконец он смог оторвать взгляд и пролистал следующие несколько фотографий. На одной она сидела в ванне, в одной руке бокал вина, в другой — книга. На другом снимке Лейни полностью погрузилась в воду, но здесь ее глаза были закрыты, голова откинута назад, а на лице выражение такого чистого, неприкрытого удовольствия, что не оставалось никаких сомнений в том, где находятся ее пальцы и что они делают. На последней фотографии она сидит на бортике ванны, широко расставив ноги, и полотенце скромно прижато к ее груди, красная ткань едва прикрывает их и сладкое местечко между бедер от посторонних глаз.

Эш погладил эрегированный член, который теперь настойчиво давил на джинсы, и выругался. Он провел последние две недели, убеждая себя, что Лейни стала ошибкой, что она подлая, лживая, мерзкая злодейка, какой он всегда ее рисовал. Она снова его удивила. Эти фотографии не просто подарок или сдержанное обещание, они служили признанием.

А это означало, что пора перестать дуться.

Со стоном Эш отпустил член и встал, аккуратно закрыв фотографии, а затем ноутбук, чтобы никто, например, его любопытный помощник, их не увидел. Вынув карту памяти, он для надежности запер ее в ящике стола. Лейни доверила ему нечто ценное, и он не собирался предавать это доверие.

Оуэн прислонился к стене в коридоре, демонстративно проверяя свой телефон, но явно в надежде на свежие новости.

— Я хочу, чтобы ты нашел ее для меня, — приказал Эш, и медленная чеширская улыбка расплылась по лицу его помощника.

— Значит ли это, что мы закончили дуться?

Эш стиснул зубы.

— Да, мы закончили дуться.

— А если я найду ее, смогу получить прибавку к зарплате?

— Это вымогательство. Твоя работа — доставать мне то, что нужно, — огрызнулся Эш, чувствуя жар и разочарование. Он хотел Лейни и хотел ее прямо сейчас.

— Это не ответ на мой вопрос, — практически пропел Оуэн.

— Отлично! Да! Ты можешь получить прибавку!

— Отлично. — Оуэн потянулся в другой карман и достал листок бумаги, словно какой-то несносный фокусник. — Здесь номер ее телефона, домашний адрес и адрес ресторана ее тети и дяди. Сегодня вечер пятницы, так что я бы посоветовал начать с него, она берет смены, когда у них аврал.

Эш хотел взять листок, но Оуэн его спрятал.

— Что было на карте памяти?

— Моя первая догадка. — Эш выхватил бумажку у своего растерянного помощника и направился к своему гаражу.

— Твоя первая догадка? — Оуэн окликнул его, явно раздраженный, и одновременно сбитый с толку.

Эш посмотрел вниз на имя Лейни, нацарапанное на бумаге, и впервые за несколько недель на его лице появилась улыбка.

— Ее сердце.

***

Ноги Лейни болели, спина ныла каждый раз, когда она наклонялась, чтобы поднять очередной поднос с посудой, но все это не шло ни в какое сравнение с болью в груди. Глупо скучать по кому-то, с кем ты провела всего несколько дней. Еще глупее думать, что знаменитость, которую ты преследовала последние несколько лет, будет скучать по тебе в ответ.

Она не знала, о чем думала, отправляя ему эти фотографии. Просто случился приступ безумия в три часа ночи, вызванный мыслями о том, что он проснется, увидит ее жалкую записку и решит, что она никчемная, беспринципная пиявка. Лейни хотела, чтобы он понял, случившееся между ними, не просто блеск и пыль, по крайней мере, не для нее. Возможно, у нее нет шансов с Эштоном Скоттом, но, вероятно, она могла бы жить в реальности, где он ее не презирал бы.

— Лейни, дорогая, я думаю, тебе пора передохнуть, ты весь день на ногах. — Дядя ворвался в ее Эш-фантазии, и она подскочила, грохоча посудой на подносе.

— Мы работали весь день, — заметила она, одарив его усталой улыбкой. Дядя не улыбнулся в ответ, а это значит он действительно обеспокоен. Когда умерла ее мама, и Лейни переехала к Тиа, Изабель и дяде Гасу, именно его теплая, постоянная улыбка помогала ей выстоять каждый день.