Памела Кент - Мечта из прошлого
Обзор книги Памела Кент - Мечта из прошлого
Памела Кент
Мечта из прошлого
Глава 1
Внизу убаюкивающе урчало море. Валентина помнила, что в теплые летние дни оно всегда было таким. Зовом морских сирен называли она и Роксана их томный манящий рокот…
Валентина оглянулась на особняк, и, как всегда, ей показалось, что он скользит и удаляется. Край зубчатой серой башни — сторожевой — выделялся на фоне голубого неба, массивная парадная дверь, которую она все отчетливее видела по мере подъема и приближения к ней, слегка покосилась, будто захмелев, подпертая каменными колоннами с тремя фигурами парящих соколов над потрескавшейся аркой.
Три парящих сокола входили в герб Бледонов. Они многократно повторялись в каменной отделке здания. Их изображения, как своего рода талисман, украшали даже предметы современной мебели. Во всяком случае, это было так, когда особняк принадлежал Бледонам.
Приближаясь к дому, Валентина смотрела на заброшенный сад. Когда-то здесь радовали глаз аккуратно подстриженные аллеи, обсаженные кустарником. Розарий наполнял воздух в пору цветения нежным ароматом роз. Фруктовый сад славился великолепными сортами яблок и ранних груш. Блестели на солнце стекла оранжерей и теплиц, зеленели грядки с овощами. Просторные залы особняка, вознесенные над денно и нощно рокочущим морем, освещались бликами, играющими на водной глади.
Валентина остановилась у лестницы, которая вела к парадной двери, и подумала, что стучать нет смысла. Она знала, что дом пуст. Миссис Даффи сообщила ей, что новый дворецкий с женой приедут только на будущей неделе и примутся готовить помещение к приезду Ричарда.
Валентина гадала, как выглядит Ричард после двухлетних скитаний по лесам Бразилии. Ей казалось странным, что такой человек, как он, — которому здесь принадлежало все, за исключением Роксаны, — не может осесть в своем поместье и наслаждаться тем, чем он по праву владеет. Неужели особняк «Бледонс-Рок» — а Валентина обожала каждый камень этой старой постройки — не в силах принести ему утешение? Он мог бы здесь писать, завершить задуманные пьесы. Мог бы выращивать помидоры в просторных теплицах, разводить малину, клубнику, салат…
Разве ему не было бы приятно отправлять на местный рынок грузовики с плодами своего труда? Даже на лондонский рынок! Здешние жители с радостью нанялись бы к нему в работники.
Но вот беда — Ричард так богат, что ему нет нужды трудиться. Это походило бы на игру в труд, и он знал об этом. Он всегда считал, что любое дело должно иметь своей целью какую-то практическую пользу. Он шел на прогулку потому, что тропинка вела к реке, а там на приколе стояла его старая лодка. В скалах вырубили ступени, чтобы добраться до птичьих гнезд с яйцами, а не для того, чтобы просто лазить в свое удовольствие. Он намеревался жениться, когда будет готов к этому, для того чтобы провести остаток своих дней с Роксаной. Но, к сожалению, у Роксаны на этот счет были совсем другие соображения. Замужество в ее планы не входило.
Она с большим успехом сыграла в первой пьесе Ричарда. И сумела спасти его вторую пьесу от беспощадной критики. Пресытившись успехами на сцене, она отправилась путешествовать по Европе и позже написала книгу о своих впечатлениях. Она пожила в цыганском таборе, потом связалась с красными и, как писали, за «железным занавесом» даже завела роман с каким-то врачом. Валентина часто задавалась вопросом: уж не вышла ли она за него замуж? Но Роксана была не из тех, кто стремится к замужеству, и забавлялась тем, что не заводила об этом речи. Роксана откровенно пренебрегала общественным мнением и вела себя самым вызывающим образом.
При последней их встрече два года назад Роксана по-прежнему была очень хороша собой, ее красота, пожалуй, стала еще ослепительнее.
Что же произошло с Роксаной с тех пор, как они виделись?
Миссис Даффи приготовила для Валентины чай к ее возвращению из особняка в коттедж. Это был маленький скромный домик, однако тетка Валентины украсила свое жилище кое-какими дорогими вещицами. Среди них была фигурка слона из слоновой кости, которую кто-то привез тетушке Кит из Бангкока, целый набор восточных чаш и ваз, коллекция жадеитовых кошек, расставленных на полках инкрустированного перламутром шкафа. Вся же остальная обстановка в доме имела довольно неказистый вид. Стоявшее в гостиной бюро из розового дерева, хотя и в стиле XVIII века, было так оббито и поцарапано, что уже не годилось для продажи на аукционе. И всякий раз, когда Валентина входила в дом тетки, ей хотелось убрать с пола выцветшие ковры и снять с окон пропыленные шторы.
Но всему свое время. Она не собиралась преждевременно менять что-либо. Ее тетушка Кит умерла совсем недавно, оставив ей по завещанию этот коттедж, и было бы черной неблагодарностью со стороны Валентины начать стирать следы индивидуальности старой дамы еще до того, как юристы введут ее в права наследования.
Наливая себе чашку чаю и беря ломтик хрустящего хлеба, Валентина рассказала Даффи, что она собирается сделать, когда окончательно решится осесть здесь.
— Я пристрою к этому дому студию с видом на море и буду там работать. — При этой мысли Валентина ощутила душевный подъем, и подавленное настроение, вызванное посещением Бледонс-Рока, рассеялось. — Я решила отказаться от своей лондонской квартиры, — добавила она.
Толстенькая и приветливая миссис Даффи лучезарно улыбнулась ей:
— Представляю себе, какая замечательная выставка была у вас в Лондоне, о ней писали в газетах, и одну заметку я даже вырезала и положила в ящик комода. Ту, которая начиналась словами: «Выставка работ мисс Валентины, чьи прелестные изделия высоко котируются…» Я слышала, это головки детей и птиц, да? Вы будете работать над этим здесь, мисс Вал? Вы, наверное, хотите стать художницей?
— Я недостаточно хорошо рисую, Даффи. Но конечно, здесь я буду делать зарисовки — солнечные закаты и восходы и все такое прочее. Как тут устоять, когда живешь рядом со всем этим!
Она подошла к окну и раздвинула шторы. Мягкие золотистые лучи закатного солнца, отражаясь от морской глади, зажгли свет в ее глазах.
— Здесь, в родных местах, я буду счастлива. Знаете, Даффи, мне всегда нравилось ездить к тетушке Кит. Эти места мне больше по душе, чем Хэрроугейт. Если бы мой отец не работал там, если бы я смогла уговорить его оставить службу и переехать жить сюда, я бы давно это сделала! Но пришлось ждать, пока мне исполнится двадцать шесть лет, чтобы поселиться там, где хочется!
Миссис Даффи бросила на нее недоверчивый взгляд:
— Вам не дашь двадцать шесть, мисс Вал. Вы выглядите не больше чем на двадцать.
