Карла Кэссиди - Навек с любимым
Обзор книги Карла Кэссиди - Навек с любимым
А потом Фрэнни, еще не зная, что носит под сердцем ребенка, уехала в Нью-Йорк – делать карьеру. Расскажет ли она Трэвису, что малышка Грэтхен его дочь? И как поступит он, узнав правду?..
Карла Кэссиди
Навек с любимым
ПРОЛОГ
Стоя на краю поля, Трэвис Ричардс смотрел на два фермерских домика, видневшихся неподалеку. Конечно же, Фрэнни не уедет, успокаивал он себя. Вчера вечером она просто грезила наяву – как и много раз до этого.
Полная луна озаряла окрестности мягким, серебристым светом. Пахло зрелой пшеницей, но Трэвису казалось: он чувствует и сладкий аромат духов Фрэнни, неотступно преследовавший его целый день.
Прошлой ночью они в последний раз любили друг друга… Это было так чудесно! Такие мгновения навсегда остаются в памяти сердца.
Она не уедет!
Трэвис взглянул на часы. Почти двенадцать.
– Завтра в полночь я уезжаю, – сказала она вчера, лежа в его объятиях. – Хочешь – поезжай со мной, не хочешь – оставайся. Я подожду тебя минут пять, не больше.
Как только ей могла прийти в голову такая мысль – взять да уехать! Теперь, когда мы провели вместе несколько незабываемых часов… Трэвис закрыл глаза, вспоминая ее теплое тело, льнувшее к нему, сладкие стоны, учащенное дыханье… Она принадлежала ему вся, целиком! Весь день он тщетно пытался придумать какой-нибудь предлог, чтобы заставить ее остаться.
Внезапно раздался легкий скрип. Это окно в спальне Фрэнни, догадался Трэвис. Воспоминания внезапно нахлынули на него. Ему было одиннадцать, когда он впервые увидел Фрэнни. Услышав, что на соседней ферме поселилась девочка младше его на один год, он вечером прокрался к ее дому, чтобы хоть краешком глаза посмотреть на нее.
Тогда он стоял на этом же самом месте, укрывшись в высоких зарослях кукурузы, и зачарованно следил за тем, как маленькая, похожая на фею девочка с длинными темными волосами вылезала из окна второго этажа. Она долго искала ногой какую-нибудь опору на деревянной шпалере для роз, затем наконец спрыгнула на землю, удовлетворенно хмыкнула, огляделась по сторонам и скрылась в доме.
За те восемь лет, что Фрэнни потом прожила здесь, она частенько удирала вот так через окно. Сначала – чтобы сбежать от своего сурового деда, а потом, уже позже, – чтобы броситься в объятия Трэвиса.
Раздавшийся рядом негромкий стук вернул юношу в настоящее. Фрэнни ловко спустилась вниз и поставила на землю чемодан.
Трэвис поспешно отступил назад, вглубь зарослей кукурузы, понимая, что если девушка заметит его, то решит, что он едет с ней. А ему никак нельзя уезжать.
Фрэнни выжидающе огляделась по сторонам. «Не уезжай, не уезжай!» – губы Трэвиса беззвучно шептали слова, которые он не решался выговорить вслух. Впервые он надеялся, что дед Фрэнни проснется. Разгневанный Поппи наверняка обрушился бы на внучку с напыщенной речью и заставил Фрэнни вернуться в дом. По крайней мере, я выиграл бы время, чтобы попытаться переубедить ее.
Увы, чудо не произошло, свет нигде не зажегся, старик крепко спал, и Фрэнни, как обычно, беспрепятственно выскользнула из окна.
С комом в горле Трэвис наблюдал, как она взглянула на часики и снова посмотрела по сторонам. Он понимал, что она не может видеть его, однако сердце неистово забилось в груди.
Она верила, что я поеду. Ведь всегда в трудную минуту я находился рядом. Но на сей раз мне придется отпустить ее, хоть я и умираю от желания поехать с ней. Чувство долга заставляет порой отказываться от самого дорого, что есть у тебя в жизни. На кого я оставлю мать и маленьких сестренок. Кроме меня, у них никого нет. И пусть мне безумно хочется убежать из дома вместе с Фрэнни, сделать этого я просто не имею права.
В последнее время мать как назло чувствовала себя особенно плохо, и Трэвис, видя ее беспомощность и слабость и осознавая всю ответственность за младших сестер, принял окончательное решение: «Я остаюсь. Так надо». Фрэнни снова поглядела на часы, и плечи ее поникли. Она всегда была нетерпеливой. И не любила ждать.
О, как бы хотелось ему броситься к ней и еще раз попробовать уговорить остаться здесь, с ним, в Купервиле. Снова и снова любить ее, пока она наконец не откажется от своих безумных планов.
Он заметил, как девушка взялась за ручку чемодана, решительно распрямилась, – и сердце его оборвалось.
– Трэвис! – Ночной ветерок донес ее тихий голос до его укрытия. – Трэвис! Ты здесь?
Он затаил дыхание: зачем подавать ей ложные надежды, а кроме того, вдруг она сумеет заставить его передумать и уговорит поехать с ним. Он не мог бежать с ней, но лишь сейчас со всей ясностью осознал, что и разлуки не вынесет.
– Прощай! – Она поколебалась еще миг, а потом пошла по дороге.
«Не уходи!» Боль пронзила сердце Трэвиса. Он смотрел Фрэнни вслед, слезы обжигали глаза, и сдерживать их становилось все труднее и труднее.
Освещенная сиянием луны девушка решительно ступала по покрытой гравием дороге, и с каждым шагом ее силуэт становился все меньше и незаметнее. Внезапно туча закрыла луну и вокруг потемнело, а когда она проплыла мимо, Фрэнни уже не было видно.
Долгое время Трэвис стоял не шелохнувшись, не в силах поверить в то, что она и впрямь уехала. Покинула Купервиль. Бросила его.
– Фрэнни, – шепотом произнес он ее имя, словно этим мог вернуть девушку.
Острое чувство одиночества овладело им.
Достаточно хорошо зная Фрэнни, он понимал, что она никогда не вернется, если только не произойдет нечто, неподвластное ей. Не вернется никогда.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Пять лет спустя
– Поппи, я вернулась!
Фрэнсин Уэбстер терпеливо ждала каких-нибудь проявлений радости от старика, сидевшего перед камином в кресле-качалке.
– Вернулась, значит. – Голос деда напоминал скрип кресла.
Фрэнсин вздохнула. Что же я за дурочка, печально подумала она, если решила, что дед обрадуется, увидев блудную внучку. Он не слишком-то жаловал меня и пять лет назад, до того как я бросила его и уехала из этого городишка… Похоже она сильно заблуждалась, и теперь, когда она вынуждена била вернуться сюда, полностью сломленная, с незаконнорожденным ребенком на руках и со щенком-дворняжкой в придачу, их и без того натянутые отношения вряд ли улучшатся.
Измученная долгим путешествием, Фрэнсин решила не портить себе кровь размышлениями об этом и устало откинула прядь темных волос со лба. Надеюсь, мне никогда больше не доведется трястись семнадцать часов подряд в допотопной развалюхе, с неугомонным четырехлетним ребенком и со щенком! Хорошо еще, что он всю дорогу спал в коробке на заднем сиденье. Фрэнсин оглянулась на дочурку.
– Грэтхен, иди поздоровайся с прадедушкой!
Маленькая темноволосая девочка подошла к старику. Тот перестал раскачиваться, и в комнате воцарилась тишина.
– Здравствуй, Поппи. Рада с тобой познакомиться, – сказала малышка, старательно выговаривая слова.
