Код любви на кофейной гуще (СИ) - Светлова Анна

Код любви на кофейной гуще

Анна Светлова

Глава 1. Уголок утренних встреч

Утро в кофейне «Уголок» всегда начиналось одинаково — с тихого щелчка замка и скрипа половиц, будто здание лениво потягивалось после сна.

Я любила этот момент больше всего: пустой зал, наполненный тишиной. Можно украдкой поймать в ладонь солнечного зайчика, танцующего на стойке, и вдохнуть коктейль ароматов — кофейные зёрна, корица, ваниль, а ещё что-то неуловимо родное, как бабушкин пирог.

Первые лучи солнца пробивались сквозь окна, рисуя на полу узоры, похожие на кофейные кляксы. Я провела пальцами по барной стойке, отполированной до зеркального блеска множеством прикосновений. Включив кофемашину, прислушалась к её тихому гудению — музыке начинающегося дня.

— Доброе утро, красотка, — прошептала, поглаживая её блестящий бок. — Сегодня у нас будет хороший день. Только не вздумай капризничать, как в прошлый вторник, когда ты решила устроить мне душ из кофейной гущи прямо перед приходом гостей.

Расставляя чашки на полках, я мысленно перебирала лица постоянных посетителей, которые за годы работы стали почти семьёй. Вот-вот должна появиться Анна Петровна — пожилая учительница литературы на пенсии, которая всегда заказывает чай с бергамотом и черничный кекс. Она приходит к нам уже три года — с тех пор, как овдовела, и кофейня стала для неё местом, где всегда выслушают. Следом за ней придёт Максим — студент-медик с вечно растрёпанными волосами и тёмными кругами под глазами, ему нужен двойной эспрессо, чтобы пережить очередной день учёбы. Иногда мне кажется, что в его венах течёт не кровь, а наш фирменный эспрессо.

Тишина кофейни постепенно отступала, уступая место дню. Я включила негромкую джазовую музыку — ещё один ритуал, без которого «Уголок» не был бы собой.

Колокольчик над дверью мелодично звякнул ровно в восемь.

— А вот и моя любимая кофейная фея! — Анна Петровна, как всегда пунктуальная, вошла с улыбкой, от которой разбегались морщинки вокруг глаз.

— Доброе утро, Анна Петровна! — я уже доставала любимую чашку посетительницы — белую, с нарисованными фиалками, которую мы бережно хранили только для неё. — Как прошёл вечер чтения с внуками? Мишенька не заставил вас снова читать про динозавров?

Пожилая женщина просияла, устраиваясь за своим привычным столиком у окна, который негласно считался её территорией. Даже в самые загруженные дни никто не занимал это место до одиннадцати.

— Представляете, Верочка, Мишенька наконец-то полюбил «Маленького принца»! Я ведь вам говорила, что ему просто нужно было подрасти. А вы мне не верили!

— Каюсь, недооценила вашу педагогическую интуицию, — я шутливо подняла руки, признавая поражение. — Значит, скоро он дорастёт и до вашего любимого Достоевского?

— Не торопите события, милая, — рассмеялась Анна Петровна. — Всему своё время.

Заваривая чай, я слушала рассказ о семилетнем внуке Анны Петровны, который раньше считал книгу «девчачьей», а теперь не мог оторваться. В такие моменты чувствовала себя не просто бариста, а хранительницей маленьких историй, которыми делились посетители.

— Ваш чай с бергамотом и свежий черничный кекс, — я поставила на столик чашку, от которой поднимался ароматный пар. — Сегодня утром испекли, ещё тёплый.

— Благослови вас Бог, — Анна Петровна благодарно коснулась моей руки. — Вы единственная, кто помнит, что я люблю, когда черника чуть кисловата.

Колокольчик звякнул снова, на этот раз так энергично, что едва не оторвался. Максим ввалился в кофейню, на ходу пытаясь застегнуть рюкзак.

— Вера, спасайте! Через сорок минут семинар, а я всю ночь зубрил анатомию, — студент рухнул на высокий стул у барной стойки.

— Двойной эспрессо и бутерброд с индейкой уже готовятся, — я включила кофемолку. — И не забудьте сегодня поесть после учёбы. Кофеином сыт не будешь.

Руки двигались привычно: отмерить зёрна, утрамбовать, установить холдер, дождаться, пока густая кофейная струя наполнит чашку. Запах свежемолотого кофе смешивался с ароматом подогретого сэндвича и звуками пробуждающейся кофейни.

— Вы мой ангел-хранитель, — Максим потёр красные от недосыпа глаза. — Кстати, я сдал тот ужасный тест! Помните, я тут сидел до закрытия в прошлый четверг?

— Конечно, помню. Вы выпили пять американо и съели все шоколадные маффины, — я улыбнулась, вспоминая, как Макс бормотал медицинские термины себе под нос.

К десяти часам кофейня «Уголок» превратилась в гудящий улей – уютный, наполненный ароматами и негромкими разговорами. Я проходила между столиками с подносом, запоминая новые лица и приветствуя знакомые.

Для Виктора, программиста из соседнего офиса — латте с карамельным сиропом и корицей. Для Марины, флориста из цветочного магазина напротив — капучино с пенкой, на которой я всегда рисовала цветок. Для пары пожилых супругов, заглядывающих каждую среду — две чашки какао и один чизкейк на двоих.

— Вера, милая, у вас руки волшебные, — восхищалась Ирина Степановна, разглядывая рисунок на пенке своего капучино. Она приходила к нам каждый день после утренней йоги, утверждая, что мой кофе – единственное, что помогает ей вернуться из нирваны в реальность. — Никто так не делает кофе, как вы.

— Секрет в любви, — я подмигнула, протирая стойку. — К кофе, к людям и к самой жизни.

Это была правда. Я вкладывала частичку души в каждую чашку. Может, поэтому посетители возвращались снова и снова — не только за напитками, но и за особой атмосферой, которую я старалась создать.

Ближе к обеду поток посетителей схлынул. Я протирала столики, напевая под нос мелодию, звучавшую из колонок. Солнце заливало кофейню тёплым светом, играя на гранях стеклянных банок с печеньем и конфетами.

Глава 2. Аромат возможностей

Колокольчик звякнул так резко и неожиданно, что я чуть не выронила тряпку. На пороге стоял незнакомец — высокий, с тёмными волосами, падающими на лоб, и хмурым взглядом, будто солнечный свет причинял ему физическую боль. Одет просто, но со вкусом: тёмно-синий свитер, подчёркивающий широкие плечи, джинсы, на плече — потёртая кожаная сумка для ноутбука.

Мужчина окинул помещение быстрым взглядом и, не говоря ни слова, направился к самому дальнему столику в углу, где тени от книжных полок создавали уютный полумрак. Его движения были чёткими, экономными, словно каждый жест выверен заранее.

Я подошла, когда незнакомец уже раскладывал на столе ноутбук и какие-то бумаги.

— Добрый день! Что будете заказывать? — я улыбнулась своей фирменной улыбкой, от которой обычно теплели даже самые хмурые лица.

Но не в этот раз. Мужчина поднял глаза — серые, холодные, как ноябрьское небо — и посмотрел так, словно я была досадной помехой.

— Американо. Без сахара, — голос оказался неожиданно глубоким, с лёгкой хрипотцой. — И, если можно, поменьше... — он сделал неопределённый жест, словно отгоняя невидимых бабочек, — всего этого.

— Всего чего? — я склонила голову набок, пытаясь понять, что именно вызвало его недовольство — музыка, освещение или я.

— Разговоров, — мужчина уже смотрел в экран ноутбука. — Просто кофе, пожалуйста.

Что-то кольнуло внутри — не обида, скорее профессиональный вызов. За три года работы в кофейне я научилась находить подход к любому посетителю, но этот... этот был особенным случаем.

— Один американо, без сахара и без улыбки. Сейчас принесу, — я развернулась, чувствуя спиной напряжённый взгляд.

Готовя заказ, украдкой наблюдала за странным посетителем. Сосредоточенное лицо, сведённые брови, пальцы, летающие по клавиатуре со скоростью пианиста-виртуоза. Время от времени он останавливался, смотрел в пространство перед собой, словно видел что-то недоступное обычным смертным, затем снова возвращался к работе с удвоенной энергией.

Поставив чашку на стол, я заметила на экране какие-то чертежи.