Ким Лоренс - Любовь и прочие неприятности
Обзор книги Ким Лоренс - Любовь и прочие неприятности
Ким Лоренс
Любовь и прочие неприятности
Глава 1
Журналисты следили за ним с пристальным вниманием. Кто-то другой был бы недоволен, но не Исандро. Он считал, у него нет поводов жаловаться на жизнь. А еще он знал, что даже владелец крупной финансовой империи может уберечь свою личную жизнь от посторонних глаз. Конечно, будь у него привычка вываливаться из ночных клубов на рассвете или регулярно посещать кинопремьеры под руку с полуодетыми моделями, избегать внимания было бы труднее. Но подобные развлечения Исандро не привлекали. Охрану он считал необходимым злом, побочным эффектом успеха, но за трехметровым забором не прятался.
Если бы Исандро беспокоился о семье, то, возможно, думал бы об опасностях, таящихся в каждом темном углу. Но с отцом он практически не общался, а с бывшей женой они успешно перешли от обмена оскорблениями к обмену открытками на Рождество, только и всего. Исандро оставалось заботиться только о себе самом, поэтому он не встревожился, когда подъехал к своему английскому имению и нашел ворота — в действительно трехметровом заборе — широко открытыми.
Притормозив, Исандро подозрительно прищурился, оглядывая окрестности. Открытые ворота еще не говорили о криминале, скорее уж о халатности, которой он не ожидал от своих работников. Он сильнее нахмурил густые брови, когда увидел гроздь ярких воздушных шаров, привязанную к ветке дерева над элегантным знаком «Поместье Рэйвенвуд. Частная собственность». Исандро владел Рэйвенвудом три года и за это время ни разу не получил повода для претензий к персоналу. И по-другому не могло быть, потому что Исандро нанимал лучших, от члена совета корпорации до садовника. Он платил щедро и ожидал за это полной отдачи. А еще он не отличался терпением и снисходительностью, ни в делах, ни в личной жизни, и если работа его сотрудников не отвечала его высоким стандартам, подобные сотрудники на своих местах не задерживались.
Исандро потянулся из окна машины, поймал конец ленточки, которая зацепилась за ветку, и потянул. Два шара лопнули, остальные радостно поднялись в воздух. Хмуро глядя на их полет, Исандро вернул руку на руль. По открытым воротам и шарам рано было делать выводы, но он не мог не думать о недавних переменах среди персонала.
Должность экономки была ключевой в поместье Рэйвенвуд. Предыдущая дама, занимавшая этот пост, вела дела не только эффективно, но и незаметно. Исандро не мог представить ее навязчивой, как не мог представить открытые ворота, отсутствие охраны или воздушные шары. Хотя все это могло быть и не связано с новой экономкой. Исандро придерживался презумпции невиновности и допускал склонность людей к ошибкам. Чего он не терпел, так это непрофессионализма. Пока что он был готов верить в то, что его новая экономка полностью соответствовала его требованиям. Так утверждал Том, его личный помощник, который занимался отбором и собеседованием с кандидатами. Исандро доверял Тому — молодой человек обладал прекрасным чутьем и вложил немало времени и сил в налаживание контактов с местным населением. Три года назад Исандро, купив эту землю, столкнулся с подозрительностью на грани с враждебностью. В течение нескольких десятилетий от семьи, чье имя носило поместье и близлежащая деревня, не было никакого прока для местной экономики, а последний владелец проводил больше времени в ночных клубах и клиниках реабилитации, чем в попытках заработать денег на ремонт поместья. И при этом местные жители были по-прежнему слепо преданы семейству, что Исандро казалось ненормальным.
При помощи Тома он подошел к ситуации с привычным прагматизмом. Не стремясь к дружбе с соседями, Исандро все же не хотел с ними войны. Он нарочно нанимал только местные фирмы для ремонта и реставрации, а также сделал весомое пожертвование, которое обеспечило местную церковь новой крышей взамен протекающей. На этом сложности прекратились.
Из всех домов, которыми Исандро владел, именно в Рэйвенвуде он расслаблялся, насколько он вообще умел это делать. Дом был прекрасен, и Исандро наслаждался красотой. Он приглашал сюда только самых близких друзей, и то редко. Каждый раз, проезжая ворота, он чувствовал, как его отпускает напряжение работы. Исандро чуть улыбнулся, предвкушая несколько дней отдыха, и миновал украшенный колоннами въезд. В следующий момент он выжал тормоза.
Если воздушные шары еще могли быть случайностью, то перевернутая коробка, прислоненная к одной из колонн, — уже нет. С растущим недоумением и раздражением Исандро прочитал написанное от руки объявление: «Яйца свежие, два фунта за дюжину». Упомянутых яиц не наблюдалось, вместо них стояла банка с бумажными и металлическими деньгами — местные жители отличались крайней честностью. Длинные загорелые пальцы Исандро выбили раздраженную дробь на руле. Пытаясь вернуться к предвкушению отдыха, он проехал половину каштановой аллеи, когда его накрыло волной шума. Музыка, смех, собачий лай и громкие голоса смешивались в жизнерадостную какофонию.
— Что за…
Выругавшись, Исандро сжал зубы и прибавил скорость, чтобы через минуту с визгом тормозов остановить машину на подъеме дороги. С этого места открывался прекрасный вид на сам дом — жемчужину итальянского ренессанса в оправе из парка с озером, беседками и ухоженным английским садом. Безупречный газон, на котором редкие гости Исандро играли в крокет, сейчас едва виднелся под большим шатром, несколькими палатками, наскоро сооруженной сценой и небольшой… каруселью? Все это напомнило Исандро карнавал, особенно когда он понял, что это гигантские чашки-сиденья кружились под музыку такую громкую, что даже на этом расстоянии он чувствовал ее костями. Завороженный как в ночном кошмаре, Исандро не мог оторвать глаз от невероятного зрелища. Чей-то голос через громкоговоритель объявил, что приз за самого воспитанного питомца получает Херб, и парк огласили аплодисменты и крики радости. Вздрогнув от новой волны шума, Исандро выругался на нескольких языках.
Человек, ответственный за этот произвол, вылетит с работы немедленно. И, возможно, не один: даже если задумала это вторжение только новая экономка, остальные ей не воспрепятствовали, никто, включая высокооплачиваемую и предположительно профессиональную охрану. Исандро скрипнул зубами, прощаясь с мечтой об отдыхе, которую так лелеял.
Ощущение, что он попал в какую-то параллельную реальность, усилилось, когда гроздь воздушных шаров, которую он отвязал, проплыла над его головой. Ленточка запуталась в ветвях ближайшего дерева, шары лопнули, и резкий звук выдернул Исандро из мрачного разглядывания кошмара на его газоне. Визжа покрышками, он дал задний ход и развернул машину к конюшням за домом — эта часть поместья казалась не затронутой безумием карнавала. В дом Исандро вошел через оранжерею, по дороге сорвав гроздь винограда с лозы, что вилась через крышу. В доме не было ни души, никого, чтобы потребовать объяснений или сорвать злость. Однако, добравшись до святая святых — своего кабинета, Исандро обнаружил там ребенка. Незнакомая рыжая девочка крутилась в его вращающемся кресле. Увидев Исандро, она уцепилась за стол и остановилась. Исандро скривился от отвращения, глядя на липкие отпечатки на антикварном дереве. Его общение с детьми сводилось к редким визитам на крестины, потомство его друзей еще не доросло до… пяти? шести?
