Тайна моя святая (СИ) - Деева Анастасия

Анастасия Деева

Тайна моя святая

Пролог

Говорят, что чудо – это синхронизация событий за гранью простой вероятности. Не знаю, кто придумал данное определение, но мне кажется, что сказано довольно метко.

В истории, которую я хочу рассказать, самым удивительным образом переплелись три Николая моей судьбы.

Двое из них – люди из плоти и крови. Они радуются, грустят, проживают жизнь во всех ее проявлениях.

Третий Николай – один из самых почитаемых христианских святых.

Нет, это не религиозная история. Меня трудно назвать по-настоящему верующим человеком, который соблюдает все традиции, принятые в православии. Я и в церкви порой захожу, как в музей, чтобы посмотреть внутреннее убранство и иконостасы. С таким же удовольствием я захожу в мусульманские мечети, да и в храмы других конфессий, особенно когда путешествую.

Данная книга – рассказ о первой любви и о том, как ее отблеск отразился на всей моей будущей взрослой жизни. Ещё она о том, как мне на собственном опыте удалось прийти к пониманию, что в мире есть сила, которую невозможно объяснить ничем, кроме веры в то, что она – существует.

Эта книга о самом обыкновенном Чуде.

Глава 1. 23.12.95. Среднеуральский роддом

– Скажите мне, какой смысл держать вас в больнице? – врач вздохнула, глядя сверху вниз на постель, где я лежала. – Схватки у вас прекратились совсем. Скорее всего, это всего лишь предвестники. Раз так, не вижу большого смысла держать вас в “Патологии”. Всё равно до родов вам месяц ходить. Пусть малыш пока растет в животике, так будет лучше и ему, и вам. Придёте к нам уже после новогодних праздников.

Я вздохнула, стала собираться.

Было немного обидно. Я уже настроилась на то, что долгожданный человечек должен был появиться на свет, но по какой-то неясной мне причине он передумал.

В день, когда я покидала “Патологию”, мысли в голове у меня были немного тревожные…

Связано это было со странным сном, который мне приснился в ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое, когда я приехала в роддом.

Я же тогда твёрдо была уверена, что мне вот-вот придётся родить. Внезапно, но что поделать?

Тот день начался буднично. Мы тогда снимали маленькую однокомнатрую квартиру в панельной “хрущёвке”. Мужа не было дома, а я делала генеральную уборку.

Я не любитель домашней работы, но почему-то на меня напало настоящее рвение. Хотелось всё вымыть, включая труднодоступные закутки. Ради этого пришлось подвигать диван. Про то, что у меня беременность тридцать шесть недель, не думала. После того, как пол заблистал влажной чистотой, я села передохнуть на тот самый диван. Поясницу тянуло, заныло где-то внизу живота. Ощущение было странным и непривычным.

Что такое “схватки”, представляла весьма смутно. Вдруг они? Ой, правда, что ли? Я не готова! Или… нет? Может, я просто перенапряглась? Дался мне этот диван, не надо было его трогать.

Решила дойти до “Женской консультации”, так как она находилась в нашем же дворе в доме напротив.

– Милая моя, да у вас животик опустился! – жизнерадостно сообщила мне акушерка. – Наверное, схватки начинаются. Идите домой, возьмите сумку с вещами, вызывайте скорую. Видимо, срок настал.

Так о казалась в родильном отделении.

То ли от волнения, то ли еще от чего, боль то накатывала волнами, то отступала. Перерывы между неприятными ощущениями и периодами затишья становились всё более длительными, хотя должны были усиливаться. Я тщательно прислушивалась к организму, но ощущеня "Началось!" у меня так и не возникло.

Волноваться мне по поводу предстоящего события надоело, и я уснула, положив рядом с собой на подушку икону с Богородицей. Пусть я и не самый верующий человек, но в родильном отделении я хотела быть не одна, а со своей святой заступницей.

Проснулась среди ночи от яркого, очень четкого сна, в котором прозвучала фраза: “Твой сын родится на Рождество”.

Сын?

Пол малыша мы с мужем не знали. Каждый раз на УЗИ таинственное существо, находящееся в моем животике, скромно закрывалось ножками. Так как кроху мы ждали с нежным трепетом, нам в конечном итоге было не так важно, кто родиться. Мы знали, что будем любить одинаково сильно и мальчика, и девочку. Это был наш первенец, и событие ожидалось очень волнительное. Если бы родился мальчик, дали бы ему имя – Ярослав, если девочка – стала бы Алёной. Об решении насчет имён мы заранее оповестили всех своих родственников, дав им время смириться с нашим выбором.

Во сне мне было сказано, что родится сын.

“Ярослав! Яська!” – тихо шептала я в ночи.

Тут меня потом прошибло.

Ярослав?! На Рождество?

Впереди маячил Christmas – католическое Рождество.

Получается, мне подан знак свыше с чётко обозначенной датой?

Но кто его подал?

Я взглянула на икону. Нет, голос во сне был не женский. Его вообще было трудно назвать голосом. Это было некое понимание неизбежности, четкое, ясное, не дающее возможность трактовать событие как-то иначе. Я воспринимала сон как некую данность.

“Christmas… Получается, мне сутки помучиться со схватками, а дальше сын родится, – размышляла я. – Забавный подарок от Санта Клауса…”

Тут-то мне и стало по-настоящему жутко. Я вспомнила, что Санта Клаус в переводе на наш – Святой Николай. Именно он – главное действующее лицо в праздновании католиков.

Не сам ли Святой Николай подал мне весточку через этот сон?

Не он ли напомнил мне об обещании, которое дала ему захлёбывающаясяя от рыданий девочка лет восемь назад?

Тогда я дала обет в обмен на Чудо, которое просила у святого. Не пришла ли пора платить по счетам?

Я лежала в темноте палаты, глядя на полоску света в щели под дверью и думала: “Как объяснить мужу, что я отказываюсь называть сына – Ярославом?”

Между тем мой живот вёл себя совершенно спокойно. Малыш периодически пинался, но… боли совсем прекратились.

Днём меня из родильного перевели в палату “Патологии”. Никто не знал, как поведет себя мой организм. Вдруг все же я надумаю родить?

Christmas прошёл, я чувствовала себя превосходно, никаких признаков приближающихся родов и в помине не было.

Меня отправили домой.

Можно было выдохнуть. Мало ли что снится с перепугу перед предполагаемыми родами.

Глава 3. 1986. Крымское детство

Пьеса про космических пиратов

– Настя-я-я! – раздался голос Светки со стороны входа в дом.

Она, откинув тюлевую занавеску, возникла на пороге веранды.

Обычно Настины друзья не осмеливались смело проходить через двор к самому дому. Чаще всего они громко звали её от ворот, а после ждали, когда она выглянет наружу.

Светка была русоголовой невысокой худощавой девчонкой одиннадцати лет. Накануне она состригла русые косички, сделала себе модную стрижку “под Алису Селезнёву”, а потому казалась чуть старше своих лет.

Настя, выскочив на веранду, замела. Она ещё не успела привыкнуть к тому, что у Светки больше нет кос. Ей-то приходилось почти всегда ходить с туго заплетённой головой. Правда, в то утро её светло-русые, почти выцветшие до льняной белизны волосы были рассыпаны по плечам.

– Ты чего как лахудра ходишь? – поинтересовалась Светка, намекая, что с распущенными волосами ходить неприлично.

– Бабушка с дедушкой на рынок уехали, а тётя Оля в магазин ушла.

Настя сама себя заплетать не умела, поэтому всегда ждала, когда это сделают взрослые.

На самом деле она привирала. С утра она вертелась у зеркала в спальне, разглядывая себя, и пыталась приподнять себе волосы, чтобы понять, как она будет смотреться, если и ей тоже постричься “под Алису”.

Настиной мечтой было стать копией Наташи Гусевой – той самой девочки, в которую были влюблены все дети Советского Союза. Гусева сыграла главную героиню в фильме “Гостья из будущего”, летний показ которого не так давно завершился по телевизору.