Холли Престон - Нарисованное сердце
Холли Престон - Нарисованное сердце краткое содержание
Холли Престон
Нарисованное сердце
1
Они прилетели в Лондон ранним утром. Аэропорт Хитроу встретил их мелким секущим дождем и холодным ветром, которые не прекращались в течение всего часа, пока они добирались на такси до квартиры Карлы.
В ее жилище ничего не изменилось. Цветы, которые поливала соседка, книжные полки, ковры, узорчатые шторы на окнах — словом, все было в том же виде, в каком она их оставила, когда улетала в Штаты…
— Я соскучился по тебе. — Билл подошел к ней сзади, обнял за талию. — Я так хочу тебя!
Карла повернулась к мужу и руками обвила его шею.
— А я тебя, — услышал он ее шепот.
Минуту спустя они уже лежали на кровати и терзали друг друга ласками, словно истосковавшиеся любовники, встретившиеся после долгой разлуки…
А там, на техасском ранчо, остались их сыновья. Но Карла была спокойна за них. Во-первых, за малышами ухаживала их домоправительница Маргарита, а во-вторых, с ними нянчились сестренки-близнецы…
Прошел всего год с небольшим. Но за это время как круто изменилась ее жизнь! Сколько всего произошло! А началось все здесь, в Лондоне, когда на ее имя неожиданно пришло письмо из Техаса. Кто мог написать ей из далекого североамериканского штата? Карла терялась тогда в догадках…
Она получила письмо в середине июня. Утро выдалось серое, дождливое, начинающийся промозглый день будил в душе жажду солнечного тепла и света… С таким настроением рассматривала Карла незнакомый почтовый штемпель на конверте, присланном на ее имя из Штатов.
Письмо было из Техаса и сразу же рождало мысли о Диком Западе? Но ведь в этом штате у нее никогда не было ни родных, ни знакомых. Разве только… Карла нахмурилась, вспоминая.
Ну конечно же! Письмо наверняка пришло от того пожилого американца в великолепной ковбойской шляпе и костюме с иголочки. Она спасла ему жизнь, буквально выдернув из-под колес такси.
Как оказалось, он ехал на встречу в Сити, и Карла объяснила, как лучше добраться до этой делового центра столицы. Но прежде чем выслушать ее, мужчина настоял, чтобы она сообщила ему свои имя и адрес. И девушка решила, что опасаться ей нечего: незнакомцу, судя по всему, перевалило уже за семьдесят.
Впрочем, она удивилась, когда американец предложил ей вместе поужинать, поэтому сказала, что подумает. Но когда ее босс, управляющий престижной картинной галереи, недвусмысленно посоветовал отказаться от приглашения, тут же решила, что обязательно пойдет. Ибо Карла отличалась немалым упрямством — чертой характера, унаследованной от бабки-итальянки, чей неукротимый нрав порой проявлялся во внучке, будоража ее кровь.
Карла отложила письмо и подошла к окну. В узком проеме виднелась привычная панорама крыш соседних домов с телевизионными антеннами. В Лондоне Карла страдала клаустрофобией, потому что город для нее был прежде всего замкнутым пространством. И именно в такие серые, мрачные дни, как сегодняшний, она с тоской вспоминала просторы и чистый горизонт норфолкских равнин.
На ферме, которая передавалась из поколения в поколение по линии ее отца, она выросла. Однако после трагической смерти родителей в ужасной автокатастрофе ее пришлось продать. Карле тогда исполнилось всего шестнадцать лет, и, конечно, об управлении фермой не могло быть и речи. В последние годы перед гибелью отец отдавал все свое время и страсть выведению новой породы скота. Это требовало значительных финансовых затрат и гораздо больших познаний по сравнению с теми, которыми могла обладать любая девочка-подросток.
Однако и сейчас, девять лет спустя после смерти родителей, Карла все еще скучала по ферме, испытывала неимоверную грусть всякий раз, когда проезжала мимо ухоженных полей или видела пасущихся на лугах коров. Глубоко в душе она всегда чувствовала неистребимую привязанность к земле — ту привязанность, которую может ощущать только дочь фермера.
Карла тяжело вздохнула, представив то шоковое состояние, в котором оказался бы Крис, доведись ему заглянуть ей в душу. Босс был воплощением изысканности и элегантности. И Карла знала, что он готов в любой момент перейти грань их нынешних отношений работодателя и сотрудницы, стоит ей лишь дать повод.
Для нее не было секретом и то, что, по мнению большинства подруг, Крис являл собой образец идеального кандидата в мужья. Он имел приличный доход. Ему принадлежал особняк в престижном районе города, а в ближайшие пять лет он, по слухам, мог войти в совет директоров галереи. Так почему же она продолжала держать его на почтительном расстоянии? Привлекательный блондин, он подходил ей также и по возрасту. Однако Карла знала: если она расскажет ему о своей глубокой потребности жить на земле предков, быть частью этой земли, он просто не поймет ее.
А может, Крис и не стремился понять ее? Может, его интересовала только ее внешность? Ведь Карла ничем не напоминала выросшую на ферме девушку. Тонкая и гибкая, как ива, она обращала на себя внимание шелковистым потоком золотистых волос, ниспадающих на плечи. Ее миндалевидные, слегка раскосые глаза имели глубокий темно-желтый оттенок, как у камышовой кошки. А высокий рост, стройная фигура, слегка выступающие скулы и изящный овал лица могли бы вызвать неподдельный интерес у профессиональных модельеров.
Когда она была совсем еще девочкой, ей и в самом деле предрекали карьеру манекенщицы. Но в те годы ее влекло лишь одно — любовь.
Губы Карлы тронула грустная улыбка. Предметом ее обожания в ту пору был Робин, сын соседа-фермера. Однако она на этого здоровяка с холодной головой, крепко посаженной на могучие плечи, не произвела должного впечатления. Когда костер первой любви Карлы начал угасать, погибли ее родители, и девушке пришлось перебраться в Лондон, к тетушке и дяде, которые взяли племянницу под опеку.
Выйдя на пенсию, престарелая чета обосновалась в португальском городе Альбуфейре, поближе к теплу и солнцу, и Карла фактически оказалась предоставленной самой себе.
Так почему же она до сих пор не дала Крису повода для сближения? Ведь он по-прежнему ждал от нее такого шага. Этот мужчина мог бы стать хорошим мужем и отцом. А создать семью, родить детей всегда было заветным желанием Карлы!.. Что же в поведении Криса настораживало ее? Может быть, его пассивная, выжидательная позиция, отсутствие чисто мужской решительности, своего рода вызова?
Карла вновь грустно улыбнулась и повертела в руках конверт. Интересно, с чего бы вдруг старый техасец Том Даррелл надумал писать ей?
Тогда Карла по его просьбе показала ему почти все самые известные достопримечательности Лондона. Быстро привыкнув к несносному характеру американца, она даже стала получать удовольствие от общения с ним. Но когда он предложил ей кругленькую сумму за потраченное на него время, наотрез отказалась от денег.
К концу недельного пребывания Тома в британской столице между ними установились очень доброжелательные, более того — доверительные отношения. Карла рассказала ему о смерти родителей и о желании вернуться на родную ферму. А он поведал о том, что владеет огромным ранчо около неизвестной ей реки Нуэсес и нефтяным месторождением в Аризоне, которым занимался его единственный сын. Тогда как сам Том подобно отцу Карлы не мыслил себе жизни без земли и скота.
После скоропостижной смерти сына нефтяное месторождение перешло к отдаленному родственнику, а фактическим хозяином ранчо стал внук Даррелла. Хотя Том лишь вскользь упоминал о делах в семье, Карла неизменно замечала, как при этом его лицо искажалось от боли. И она догадалась, что в жизни старого фермера было полно нерешенных проблем.
Она действительно получила тогда удовольствие от общения с этим американцем и ни разу не пожалела о том, что не провела недельный отпуск у тети и дядя в Португалии. Тем не менее у нее даже и мысли не возникало, что Том Даррелл еще когда-нибудь даст о себе знать. Это был волевой, суровый человек, в облике и характере которого не было и намека на сентиментальность…
Карла вскрыла конверт… и вздрогнула. Слова поплыли перед глазами.
Письмо было не от Тома, а от его адвоката, который сообщал, что мистер Даррелл скончался, и согласно воле покойного она является одним из лиц, включенных в завещание. А посему Карле надлежало прилететь в Штаты и прибыть на фамильное ранчо усопшего, где ей будут объяснены подробности.
Известие повергло Карлу в шок. Горестно было сознавать, что Тома больше нет в живых. Несмотря на проблемы с сердцем, он казался таким жизнестойким и бодрым. В редкие минуты откровения или даже, может быть, обычной человеческой слабости он признавался ей, что не собирается умирать, потому что ему еще многое надо успеть сделать…
— Ведь я не один, у меня есть внук…
После этих слов Том обычно качал головой, и Карле становилось ясно, что между двумя мужчинами не все ладилось. У Тома на все были собственные взгляды — бескомпромиссные, подчас не общепринятые. Но ведь ему и жизнь пришлось прожить суровую, в жестокой борьбе за то, что он считал своим по праву. Его дед тоже был таким же несгибаемым. Он создавал ранчо с нуля. Порой вступая за него в схватку буквально голыми руками, чтобы удержать землю и хозяйство за собой и сохранить для потомков.
