Патриция Райс - Лорд-мошенник
Алисия мало что знала о текущих событиях, и они ее почти не заботили. Она находилась в безопасном коконе своего жилища и продолжала оставлять зажженную лампу в прихожей на тот случай, если Трэвис вернется поздно. Она работала без устали, благоустраивая дом. Теперь в углу гостиной красовался рояль. В столовой на полках элегантного серванта в стиле королевы Анны была выставлена красивая фарфоровая посуда. На коричневато-красном буфете красовался серебряный чайный сервиз. Цветы в граненых стеклянных вазах и лившийся сквозь окна с раздвинутыми бархатными портьерами солнечный свет создавали радостную атмосферу. Алисия хотела сделать все возможное, чтобы при возвращении дом встретил Трэвиса гостеприимно и чтобы он мог им гордиться.
То, что она делала, вообще не имело смысла. Подсознательно Алисия чувствовала, что этот путь ведет к безумию, но не хотела думать, что Трэвис вернется таким же, каким уехал, и что в их отношениях ничто не изменится. Она предпочитала мечтать о том, как Трэвис войдет в дверь и ахнет при виде того, как она преобразила их дом. Алисия представила себе, с каким изумлением и восторгом он посмотрит на нее, обнаружив, что она в положении. Он сразу поймет, что это его ребенок, обнимет ее, и все опять будет хорошо. Все должно наладиться.
Август был таким же прохладным, как и все лето. Алисия дрожала от холода, когда вставала с постели. Тошнота больше не беспокоила ее по утрам, и двигалась она так же грациозно, как прежде, но на сердце постоянно давила тяжесть. Трэвис отсутствовал уже больше двух месяцев, и от него не было никаких вестей. Когда Алисия отдавала распоряжения работникам, хотя это обязан был делать Трэвис, она видела в их глазах смущение и сочувствие. Из-за беременности прикованная к креслу и поэтому совершенно бесполезная в работе, Бекки разговаривала очень сдержанно, когда рядом оказывалась хозяйка. Алисии не нравилось, что с ней обращаются, как с несмышленым ребенком, но всему этому придет конец, когда вернется Трэвис.
Если он вернется.
Глядя на простирающиеся вдали зеленые поля глазами, полными слез, Алисия наконец задумалась о своем положении. Отец часто отсутствовал месяцами, устраивая свои дела. До Нового Орлеана далеко, и это было самое отдаленное место, куда, как она думала, мог уехать Трэвис. Вполне возможно, что сейчас он находится на пути домой. Но это не объясняет, почему он ей не писал, почему не предупредил ее, что его дела займут несколько месяцев. Он любил эту ферму, строил грандиозные планы по работе на ней — и покинул ее в самый важный для работы сезон. Нет, в его поведении не было никакой логики.
Единственным объяснением могло быть то, что он просто уехал. Навсегда. А может быть, что-то случилось. Он мог оказаться в руках грабителей или бандитов, которых полно в диких местах. Ему мог встретиться медведь. Змея. Все, что угодно. Или, может быть, он просто ушел, как говорил однажды. Индейский вариант развода: уйти и не вернуться. Через несколько месяцев или через год люди станут называть ее вдовой и забудут о Трэвисе. Как он и предсказывал.
Только сейчас слезы заструились по щекам Алисии. Неужели это ее вина? Неужели это она заставила его покинуть свой дом, отказаться от мечты? Неужели это же солнце согревает его, ведущего лодку по какой-то далекой реке, скачущего по заросшей травой равнине в попытке убежать от своей незадавшейся жизни? У Алисии перехватило горло, и она отогнала от себя это видение. Этого не может быть. Он не мог так просто бросить ее. Ее однажды уже покинули, и она познала боль и страдание, которые останутся с ней навсегда. Он не поступит с ней так. Он должен вернуться. Должен. Иначе она не сможет жить дальше.
Глава 35
В единственный в это лето теплый день к ним пришли индейцы. Разбрасывавшая во дворе корм для цыплят Бекки первой увидела их. Она закричала так громко, что в доме все всполошились. Будучи на восьмом месяце беременности, она, смешно переваливаясь, спешила к дому. Откуда-то появился Огаст и, обхватив ее за талию, подтолкнул к входу на кухню.
Алисия стояла наверху у окна и, устремив взгляд на тянущуюся до горизонта равнину, бездумно протирала стекла и рамы. Встревоженный крик Бекки отвлек ее от раздумий и вернул к реальности.
Из тянущейся вдоль реки лесной полосы выдвинулась группа раскрашенных и увенчанных перьями воинов. Алисия не могла сказать, была ли, их раскраска боевой или повседневной, говорящей об их подвигах и положении в племени. Она никогда не видела индейцев в боевой раскраске и не знала, что это означает. Она узнала татуировки, которые видела в стойбище племени Трэвиса.
Заметив работников с ружьями, выбежавших из конюшни, Алисия бросилась вниз. Она не допустит кровопролития на своей земле. Эти индейцы — друзья Трэвиса, и, хотя у них весьма воинственный вид, появились они открыто и не демонстрировали оружие. Ей нечего их бояться.
Когда запыхавшаяся Алисия прибежала на поле, где друг против друга стояла группа воинов и вооруженные работники фермы, Огаст сделал шаг к ней, пытаясь помешать ей идти дальше. Но она оттолкнула его, пробилась сквозь стену мужчин и оказалась перед пестро одетыми индейцами.
Она переводила взгляд с одного индейца на другого, пока не признала в одном из них Медвежью Гору, который выступил вперед, как только понял, что она его узнала.
— Лоунтри? — скорее потребовал, чем спросил он, кивнув Алисии.
Огаст поспешил встать рядом с Алисией, выставив вперед винтовку.
— Чего ты хочешь от него?
Алисия раздраженно оттолкнула его винтовку. Она не спешила отвечать до прояснения кое-каких моментов. Если этот визит не был дружественным, то не стоило сообщать, что Трэвиса тут нет.
Игнорируя Огаста, Медвежья Гора обратился к Алисии:
— Хомасини просила поблагодарить Лоунтри и тебя. Ребенок родился сильным и здоровым, с признаками мужчины. Она хочет разделить радость с женщиной, которую выбрал мой двоюродный брат. Может быть, передать ей, что Лоунтри и сам ждет сына, и поэтому не придет?
Необычно официозная, напыщенная речь звучала как музыка, извлекаемая из расстроенного пианино, но Алисия была рада тому, что он не проявлял эмоций.
— Лоунтри отправился вниз по реке и еще не вернулся, но он будет очень рад узнать, что у его двоюродного брата появился сын. — Она повернулась и махнула рукой одному из стоявших за спиной мужчин. — Скажи Бекки, чтобы передала тебе шаль. Я только закончила вязать ее. Быстрее!
Алисия обратилась к непрошеным гостям, хмуро смотревшим на нее:
— Не хотите ли зайти в дом и подкрепиться? Можете сказать Хомасини, что я ношу ребенка Лоунтри и не могу прийти к ней, но хотела бы, чтобы она приняла подарок для себя и ребенка. Пойдемте, расскажете мне, как она себя чувствует.
