Сьюзен Кэррол - Любовное заклятие
– Мой бог! - прервал наконец молчание Рэйф. - Ты… так ты…
– Ваша дочь? Да, к сожалению, это так, - с горечью сказала Кейт.
Девушка так сильно дрожала, что Рэйф мог бы сейчас с легкостью разоружить ее. Однако он даже не попытался этого сделать. Он только потянулся к ней, словно хотел погладить по голове, но Кейт отшатнулась от него.
– Не прикасайтесь ко мне! Никогда не смейте этого делать! - прошипела она сквозь стиснутые зубы., Рэйф мгновенно опустил руку.
– Да, конечно… Прости.
Кейт глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Я приехала сюда вовсе не за вашими никому не нужными извинениями. И не потому, что искала отца. Должна предупредить, я не питаю к вам нежных чувств, папа! - Кейт фыркнула. - Особенно с тех пор, как провела свое детство в самом страшном месте Лондона, пытаясь выжить, постоянно борясь за то, чтобы просто не умереть с голоду.
– Ох, Кейт… - пробормотал Рэйф.
Глубокая печаль в его глазах потрясла ее. Она никак не ожидала, что ему есть до этого какое-то дело. - Я говорю все это вовсе не потому, что мне нужна ваша жалость, - продолжала Кейт, гордо вскинув голову. - А просто, чтобы вы поняли. Я научилась быть жесткой и абсолютно безжалостной в тех случаях, когда хочу получить то, что мне надо.
– И что же тебе надо от меня, Кейт? - тихо спросил Рэйф. - Денег? Или… в некотором роде, признания?
– Боже, нет, конечно! - воскликнула она с резким смешком. - Последнее, что мне надо, - это быть признанной вами. Не хватало еще, чтобы все узнали, что я принадлежу к Мортмейнам! Хотя, надо признаться, я не была так уж сильно удивлена, когда узнала, кто я такая, - продолжала Кейт прерывающимся голосом. - Я всегда знала, что у меня дурная кровь, что во мне есть какая-то порочность.
– Не говори так, Кейт. Может быть, это справедливо в отношении меня, но, уж конечно, к тебе это не относится. Все Фитцледжи были достойными людьми. Твой дед был всеми уважаемым викарием, а… Эффи - очень милой молодой женщиной.
– И именно поэтому вы решили ее соблазнить и бросить? - презрительно спросила Кейт. - Или это был еще один способ отомстить Сентледжам?
– Не знаю. Возможно, и то, и другое понемногу. В то лето, когда мы стояли в Портсмуте, я был очень обижен на Сентледжей за несправедливые обвинения, заставившие меня покинуть Торрекомб. И старик Фитцледж приложил к этому руку в не меньшей степени, чем грозный лорд Анатоль.
– И поэтому вы решили отыграться на бедняжке Эффи?
– Но она отнюдь не возражала против моих ухаживаний.
– Потому что она была романтической глупой девчонкой! Она думала, что вы - замечательный, красивый, хоть и опасный человек. Она была влюблена в вас!
– Но во мне тогда не было абсолютно ничего опасного, Кейт. Просто очень одинокий, несчастный парень. Мне было немногим больше лет, чем Эффи. И, надо сказать, на короткий сладкий миг я нашел тепло и уют в ее девичьих объятиях…
– Вы воспользовались ее глупой влюбленностью в вас, ее неопытностью!
– Да, это так. И поверь мне, я не слишком горжусь этим, - печально сказал он.
Не такой ответ ожидала услышать Кейт от злодея Мортмейна. И уж во всяком случае, она не ждала раскаяния и угрызений совести. Но именно это она увидела в его темно-серых глазах, так похожих на ее собственные, в горькой складке его губ. Кейт сильнее сжала рукоятку пистолета, пытаясь ожесточить себя, - она очень боялась, что ее разжалобит его взгляд, молящий о прощении и понимании.
– Я не могу изменить прошлого, Кейт. Бог свидетель, я бы многое изменил, если бы смог. Но если есть хоть что-то, что я могу сделать для тебя или Эффи… пожалуйста, скажи мне.
– Да, можете! Вы можете вернуть мне человека, которого я люблю!
Рэйф в растерянности приподнял брови.
– Боюсь, я не совсем понимаю…
– Вэл Сентледж! Вы едва его не убили. А сейчас он умирает. Рэйф вздрогнул, как от удара.
– О боже! - прошептал он хрипло. - Кристалл!
– Да, этот чертов кристалл, который вы отдали ему в ночь Хэллоуина. Вэл очень изменился с тех пор. В нем появилось столько гнева, горечи, столько муки… и это все как будто сжигает его изнутри.
– Тогда тебе нужно сейчас же ехать назад и отобрать у него проклятый кристалл!
– Слишком поздно, - прошептала Кейт. - Потому, что его губит не только этот чертов камень. Все это случилось в ту грозовую ночь, когда Вэл взял вас за руку и попытался вылечить. Он вобрал в себя вместе с вашей болью и весь ваш яд, все зло, которое разъедало вам душу!
– Я знаю, - тихо сказал Рэйф. - Я вовсе не хотел губить его… - Он осекся, а затем, поморщившись, медленно произнес: - Хотя, по правде говоря, был момент, когда я хотел именно этого. Но не сейчас. Ты должна поверить мне, Кейт. Я не желаю ему больше зла. Этот человек спас мне жизнь. Более того, он дал мне новую жизнь, о которой я никогда не смел мечтать.
– Тогда вы должны помочь ему! - горячо воскликнула Кейт.
– Как? Я готов все для него сделать.
– Есть только один способ. Вы должны вернуться в Торрекомб, снова надеть кристалл и держать Вэла за руку, пока все снова не станет, как прежде.
Лицо Рэйфа вновь застыло. Он отвернулся от Кейт.
– Я действительно готов сделать для него все… Все, кроме этого.
У Кейт упало сердце. Он отказывается! Собственно, она не должна была бы удивляться этому или особенно разочаровываться, но отчего-то почувствовала сильнейшее разочарование. И что же ей теперь делать? Ткнуть пистолет ему в спину? Ударить по голове, связать и оттащить в Торрекомб силой?…
Но ей вовремя припомнились слова Просперо о том, что Мортмейн должен пойти на это добровольно, иначе все будет бесполезно.
Этого оказалось достаточно, чтобы Кейт обуздала свой гнев и опустила пистолет.
– Пожалуйста! - взмолилась она. - Вы должны помочь ему! Только вы один можете это сделать!
Рэйф печально посмотрел на нее и покачал головой.
– Ты не знаешь, о чем просишь, Кейт. Вэл избавил меня не только от моей болезни. Он забрал весь мой гнев и боль прошлых обид. Впервые в жизни у меня появился шанс на настоящее счастье! Я чувствую сейчас такой мир и покой в душе, какого не знал никогда за всю свою жизнь…
– Потому, что это его мир и покой, которые вы у него отобрали! Его доброту, его благородство… Вы забрали себе саму его душу, и вы обязаны вернуть ее назад!
Рэйф отошел от нее и растерянным жестом провел рукой по волосам. Его взгляд отражал сейчас такое смятение, такую мучительную нерешительность, что Кейт задержала дыхание в безумной надежде. Быть может, в этом негодяе сейчас достаточно благородства Вэла, чтобы переломить его собственный эгоизм? Может, ей все же удастся уговорить его?
Но Рэйф медленно покачал головой.
– Нет. Извини. Я не могу.
Последняя надежда Кейт погасла. В отчаянии она забыла слова Просперо и вновь подняла пистолет, направив его прямо в сердце Мортмейна.
