Дина Джеймс - Любимый плут
– Я заберу у вас этого вора, мисс Торн, – сказал Ревилл в пространство, глядя на удаляющегося журналиста.
Джоко опустил плечи.
– Я всего лишь выполнял то, что вы мне приказали, – запротестовал он. – Вы не можете жаловаться…
– У меня есть подписанное вами признание, – напомнил Ревилл.
– Вы можете поступить с этим признанием по-доброму, – Мария вздернула подбородок и взглянула на инспектора в упор. – Или, еще лучше, найдете другой лист и напишете на нем рекомендацию.
– Рекомендацию?
– Правильно. Мистер Джоко Уолтон должен быть срочно взят на честную работу. У него большой опыт работы в правоохранительных органах. Вы использовали его бесплатно. Пора вам начать платить ему.
– Мисс Горн, в одном вы были правы.
– В чем, инспектор?
Он беспомощно потряс головой:
– Я был бы рад видеть вас в последний раз.
– Я обещаю вам, что не буду вмешиваться в его дела после того, как он начнет работать в Скотленд-Ярде, – улыбнулась Мария.
– Вор будет ловить воров, – Ревилл не выглядел смущенным этой идеей.
– Вот именно. Он приступит к работе сразу же после того, как мы поженимся и совершим короткое свадебное путешествие.
– Так вот откуда дует ветер!
– Рия, – предупредил Джоко. – Незачем говорить об этом так безапелляционно.
– Что ты понимаешь под «говорить безапелляционно», Джоко Уолтон? – она остановилась перед ними обоими и помахала пальцем перед носом Джоко. – Ты имеешь в виду, что не собираешься сделать меня честной женщиной? После того, как ты соблазнил меня?
– Рия! – Джоко встряхнул ее за плечи, пытаясь заставить замолчать. – Послушайте, инспектор, она…
Ревилл сдержал смешок. Его нос сморщился, но лицо осталось суровым.
– Он соблазнил меня, – громко заявила она. – Он нашел ко мне подход.
– Мария Торн!
– Ну, не я же его нашла. Ты женишься на мне и сделаешь меня честной женщиной, а себя – честным мужчиной.
– Похоже, ты должен подчиниться ее требованию, мистер Уолтон, – буркнул Ревилл. – А я оставлю у себя твое признание, пока ты не поступишь с этой девушкой как порядочный мужчина.
– О Боже! – только и успел сказать Джоко. Мария обняла его за шею и крепко поцеловала прямо на улице перед «Лордс Дрим».
– Мария…
– Джоко.
Он заключил ее в объятия, его рука, утонув в ее волосах, опустилась ей на шею. Их губы соприкоснулись, поцелуй длился и длился нескончаемо. От счастья он опьянел, у него закружилась голова. На мгновение их уста разомкнулись, и в этот миг он снова прошептал ее имя.
– Не говори ничего, – прошептала она в ответ.
Обитатели Уайтчапела, бродяги и нищие, взлелеяли для себя миф. Об этом они судачили, за это они пили холодными ночами в мрачных притонах. Ссылаясь на это, они утешали тех, кто начинал роптать. Об этом они вспоминали, когда мимо них проезжали важные господа в роскошных каретах, а честные торговцы прогоняли их от своих дверей.
Они считали, что под внешним лоском и приятными манерами богачей скрываются зачастую порочные и мелкие душонки, что леди и джентльмены по своей сути так же ничтожны, как и они сами. Только по воле случая Виктория родилась королевой, а Нельсон был возведен в ранг героя.
Теперь этот миф был развенчан. Джоко держал в объятиях леди… и она была не такой, как другие женщины, которых он знал. Совсем не такой.
Она была небесами – небесами, которых он и не надеялся достичь. Но когда он коснулся устами ее щеки, ее губы снова стали искать его рот. И тогда он понял…
Он понял, что любит ее.
Эпилог первый
Более дюжины свидетелей собрались в церкви Святого Бонифация, чтобы посмотреть, как Мария Торн в последний раз распишется своим девичьим именем в регистрационной книге. Джоко поставил свое имя вслед за ней. Затем, когда миссис Эйвори Шайрс и детектив инспектор Ревилл расписались в качестве свидетелей, он заключил новобрачную в объятия. Его поцелуй был залогом долгой и счастливой совместной жизни.
– Мне кажется, что это сон, – прошептал он.
– Я люблю тебя, – прошептала в ответ Мария. Бет и Панси хихикнули.
Миссис Шайрс подтолкнула Ревилла локтем:
– Вот и нет больше жулика. Верно, инспектор?
– Полное и окончательное исправление, – кивнул ее спутник, раздуваясь от гордости.
Затем вор повел свою леди в розовом подвенечном платье и отделанной кружевами шляпке к выходу из портала, на солнечный свет.
Перед ними шли две девочки-цветочницы, одетые в бледно-розовые платьица и кружевные передники. Они несли корзинки с лепестками роз, которые разбрасывали на пути новобрачных. На их головках были розовые чепчики, отделанные атласными лентами, их улыбки сияли как два маленьких солнышка.
– Мне все так нравится! Джоко такой красивый, – счастливо лепетала Панси. – Я хочу замуж.
– Сначала вырасти, – с терпеливым видом объяснила ей Бет. – Подожди, пока вырастешь.
– Я почти выросла, – Панси встала на цыпочки и выпятила тощую грудку. – Семь – это почти уже взрослая.
– Вовсе не взрослая.
– Но теперь я уже хожу в школу. Я больше не ребенок.
Герцогиня, одетая в прелестный шерстяной костюм с модным турнюром, положила руки на плечи своим питомицам и шепнула им на ушко, что в такой счастливый день, как сегодня, нельзя пререкаться друг с другом.
Леди Клариса сдержала свое слово. Чек с причитающейся долей, положенный на имя Эвелин Монтегю, обеспечил обучение в школе этих малышек и помог Герцогине пристроить других питомиц. Однако имя Эвелин Монтегю осталось только на счете. Хотя Герцогиня поселилась в удобных, пусть и скромных комнатах, она все равно носила свои лохмотья и бродила по улицам, высматривая девочек, попавших в беду.
– Ты выглядишь такой красавицей, Мария, – Мелисса обняла свою сестру, а затем и зятя. – Джоко, ты тоже выглядишь замечательно. Ты понимаешь, как тебе повезло?
Волосы Джоко были расчесаны до золотого блеска, лицо сияло счастьем. Он крепко прижал к себе Марию.
– Кажется, понимаю. Она красива, как ангел, и очень умная. Я женился на машинистке.
Мария лучезарно улыбнулась ему:
– Скажу то же и про тебя, милок, – сказала она на уличном жаргоне. – Ловкий как кнут. Крутой. О-о, я вышла замуж за проклятого легавого!
Герцогиня положила ладонь на руку Марии:
– Ты заботься о нем получше.
Они обменялись красноречивыми взглядами.
– Надеюсь, что буду, – вздернула подбородок Мария.
Длинные ресницы Герцогини опустились, а затем снова поднялись.
– Уверена, что будешь, Мария Уолтон. По-моему, ты даже позволишь ему красть, если ему этого захочется.
Мария улыбнулась ей, и каждая из них прикоснулась губами к щеке другой. Затем Герцогиня встала на цыпочки и звонко чмокнула Джоко. Тот наклонился, чтобы обнять Пан и Бет, а те восторженно расцеловали его.
