Сильвия Холлидей - Рассвет страсти
– Чарли, если ты будешь грубить, я не стану больше беседовать с тобой, – обиделась Аллегра.
– Ну и чума с тобой, Анни, – сплюнул он с досады. – Чума забери вас всех. Отправлюсь-ка я лучше в Белсайз: там и игра идет по-крупному, и народишко не дерет друг перед другом нос, как здесь. – И он развернулся и выскочил вон. Грей даже не успел дать волю скопившемуся гневу.
– И ты по-прежнему веришь, что он исправится? – тоскливо вздохнула Аллегра. – Я все чаще начинаю думать, что мой прежний Чарли давно умер: жизнь выбила из него все доброе и чистое.
Они еще немного пробыли в зале, останавливаясь поболтать с прежними сослуживцами Грея по армии. На пороге отведенного для картежников кабинета их тепло приветствовал Ричард Холфорд. Они втроем вошли внутрь.
– Ты еще играешь нынче вечером, Дик? – поинтересовался Грей.
– Нет, хватит. Ставки для меня слишком высоки. – И он указал на один из столов, за которым сидел сэр Генри Кромптон с двумя джентльменами. – Похоже, Кромптону сегодня везет. Он уже обобрал до нитки человек шесть, а остальных просто распугал. – Как бы в подтверждение его слов два джентльмена с расстроенными лицами бросили на стол карты и покинули поле боя.
Самодовольно улыбаясь, Кромптон откинулся на спинку кресла и похлопал себя по обширному брюху. Щелчком пальцев он подозвал лакея и велел принести бокал вина, с нарочитой небрежностью сунув ему крупную монету. Тут его взгляд упал на Грея, и в самоуверенной улыбке проскользнула растерянность.
– А, Ридли, – буркнул он. – Кажется, у вас было что-то такое с моим кузеном, Баттерби.
– Я вполне удовлетворен, сэр, – отвечал Грей, снимая с рукава невидимую пылинку.
– Ну да. – И Кромптон издал странный звук – нечто среднее между нервическим смехом и свистом. – Мой кузен до сих пор жалуется, что вы едва не избили его в кровь своей тростью, как какого-нибудь низкородного конюха!
– И он не ошибается. – В голосе Грея зазвучали стальные ноты. – Я слов на ветер не бросаю.
– Держу пари, сэр, – красная физиономия Кромптона приобрела багровый оттенок, – что с вами надо держать ухо востро!
– Ну, коли так… – Грей уверенно опустился в кресло напротив, – не рискнете ли вы перекинуться со мной в карты?
– Предупреждаю, сэр, я нынче в ударе.
– Посмотрим.
– Ради Бога, Грей. – Аллегра нервно хлопнула веером. – Неужели нельзя обойтись без этого? – Действительно, тратить их первый вечер в свете на карты, да еще в обществе мерзавца Кромптона!
Он посмотрел ей в лицо. Хотя на губах играла беззаботная улыбка, в глазах читалась мрачная решимость.
– Положись на меня, Аллегра, – мягко промолвил он. – Прогуляйся по залу с Ричардом. Отведай закуски. Обещаю, что не потрачу больше часа!
С этими словами он вынул из жилетного кармана серебро и выложил горку монет возле одной из четырех свеч, установленных по углам стола. Тотчас же рядом возник лакей и предложил Ридли две нераспечатанные колоды карт.
– Ну что, Кромптон, – небрежно продолжил он. – Начнем по маленькой? Скажем, пять тысяч фунтов на круг?
Кромптон хрипло охнул, но все же кивнул в знак согласия. Возле стола уже собралась группка зрителей, чувствовавших свежую кровь. Ричард решительно повлек Аллегру прочь:
– Идемте. Они еще не начали, а вы уже белее полотна. Я знаю, как играет Грей. Прежде всего ему нужно сосредоточиться. А не следить за женой, которая вот-вот упадет в обморок.
Она была вынуждена согласиться и с неохотой последовала за Холфордом. В углу главного зала как раз освободился столик, и они попросили подать им чай. Не спеша попивая ароматный напиток, друзья болтали о пустяках и потешались над ужимками одного из хозяйских спаниелей, игравшего бахромой от тяжелой портьеры. Но вот Аллегра вздохнула:
– Как жаль, что с нами нет Долли. Мне так хорошо с ней, Ричард.
– Зато ей самой не очень-то сладко, – помрачнел тот. – Даже если удается вытащить ее на такой чудесный бал, как сегодня. – И он машинально почесал ухо, при крытое коротким седым париком. – Мою сестру словно заколдовали. То она счастлива, как дитя, а уже в следующую минуту может впасть в полное отчаяние, вздыхать и жаловаться. Я от души надеялся, что она выйдет замуж снова. Негоже женщине оставаться одной. И мне казалось, что она хочет того же, особенно после всех этих намеков и перешептываний по поводу Бриггса. Но коль скоро она придает его мнению решающее значение, ей не видать второго мужа как своих ушей.
Аллегра заколебалась. Ведь тайна принадлежала не ей, а Долли. Но было так больно видеть отчаяние на лице лучшей подруги!
– Что бы ни послужило причиной столь подавленного настроения, я уверена, что время вылечит ее. – Ну вот, достаточно обтекаемый ответ. Пусть Долли сама открывает брату свои чувства, если пожелает. А Ричард достал из жилетного кармана часы:
– Не пора ли нам проведать Грея?
В тесном кабинете давно никого не осталось, кроме двух игроков: даже зрителям прискучило однообразие игры, и он предпочли наслаждаться ужином.
Грей выглядел таким же хладнокровным и собранным, каким был час назад. Но Кромптон изменился до неузнаваемости. Его огромный парик съехал набок, обнажая бритый череп, жилет был расстегнут, как будто ему не хватало во духа, а с багровой физиономии не сходила горестная гримаса. Наваленная горой куча расписок перед Греем красноречиво говорила о грандиозном проигрыше.
– Еще валет, и ваша карта бита, сэр, – с улыбкой промолвил Ридли. Кромптон застонал и принялся вытирать пот со лба огромным шелковым платком.
– Все, хватит… Вы до нитки обобрали меня, сэр. Надеюсь, вы как истинный джентльмен не станете предъявлять эти расписки моему банкиру, прежде чем я сам с вами не рассчитаюсь!
Грей вальяжно развалился в кресле и свел вместе кончики длинных сильных пальцев:
– А что, если я предоставлю вам возможность отыграться, сэр?
– Отыграться?
– Насколько я понимаю, здесь расписок на тридцать шесть тысяч фунтов. Предлагаю каждому выбрать по одной карте. Двойная ставка – или ничего. У кого карта старше – выигрывает. Согласны?
– Это же целая прорва денег, сэр, – пробурчал Кромптон, задумчиво грызя ноготь и глядя на пламя свечи.
– Полноте, сэр! – рассмеялся Грей. – Ведь вы игрок! Подумайте о ставке. Сто тридцать тысяч фунтов могут стать вашими. За одну-единственную карту.
Кромптон поколебался, но все же согласился. Вытащил шиллинг и кивнул лакею.
– Только теперь колоду покупаю я, – буркнул толстяк.
– Как вам угодно, – согласился Грей и поманил рукой Аллегру: – Идите ко мне, мадам, вы принесете удачу!
Она поспешила приблизиться и положила руку ему на плечо, стараясь вложить в улыбку побольше любви и уверенности. Но ее сердечко ныло от страха. Ставка и в самом деле была непомерно высока. Неизвестно, сможет ли Грей собрать сразу столько денег в случае проигрыша. И что его толкало на такие безрассудства? Но вот Кромптон распечатал колоду и выложил на стол:
