Ширл Хенке - Возвращение в рай
— Чья идея была заняться любовью в воде? — спросила она, отпуская его и выбираясь из ванны.
— А кто соблазнил меня? — возразил он. Рани засмеялась.
— Посмотри, что за безобразие мы учинили. Пол совершенно мокрый.
— Это все твои волосы. Ты отряхиваешься совсем как Веро.
В этот момент Веро открыл дверь и тихо вошел в комнату. Он обошел вокруг ванны и принюхался, потом сел и внимательно посмотрел на них.
— Думаешь, он тоже хочет помыться? — спросил Бенджамин, его глаза искрились смехом.
Рани внезапно повернулась к Бенджамину и взглянула в его глаза, прижав влажные ладони к его груди.
— Бенджамин… а об этой свадьбе…
— Не говори мне. Ты хочешь, чтобы и Веро услышал, — он, казалось, задумался, прекрасно понимая, как ей хочется, чтобы он подтвердил свое обещание.
— Если старший брат Риго, доминиканец, вполовину так терпелив, как тот говорит, пожалуй, он согласится провести брачную церемонию, свидетелем на которой будет волк.
Она замерла, глядя на него полными любви глазами.
— Думаю, это будет чудесно!
Аарон сидел в большой библиотеке дворца Колонов в Санто-Доминго, изучая письмо и присланные вместе с ним документы. Потом отложил все в сторону и закрыл глаза.
В это время в зал вошла Магдалена.
— Тебя что-то тревожит? Мария сказала, что прибыл посыльный с ранчо. Мы не можем не помочь Бенджамину, им одним трудно справиться с Эльзоро.
Аарон улыбнулся и взял ее за руку.
— Нет, не тревожься. Уже все кончено. Бенджамин вызволил свою цыганку, все уже в безопасности. Знаешь, он собирается жениться на ней…
— Ну, — задумчиво произнесла Магдалена, — если твоя семья смогла принять меня, чем дому Торресов может повредить Цыганская кровь? Я вижу, что он действительно любит ее так, как говорит. Думаю, сейчас тебя больше беспокоит вовсе не выбор Бенджамина. А что с Эльзоро?
— Он мертв. Против него восстали его собственные рабы. Все его люди или мертвы, или закованы в цепи. Риго, Бенджамин и Бартоломео справились сами.
— Тогда что же не в порядке?
— Помнишь, я рассказывал тебе о покушении на Риго на корабле и здесь, как только они прибыли.
— Я знаю, это дело рук Эльзоро. Тот человек был французом. Он получил деньги за голову Риго.
— Да, но он был только преданным слугой человека, который действительно желает смерти Риго.
Сердце Мириам дрогнуло, когда до нее начал доходить смысл сказанного.
— Этот человек — кто-то, посылающий деньги из Марселя?
— Иуда Талон. — ответил Аарон.
— Но если он платил Эльзоро и Бриенну, почему они начали донимать нас задолго до того, как мы нашли Риго?
— Это придется выяснить Исааку, — печально сказал Аарон. — Следующим кораблем я пошлю эти бумаги в Марсель. Потом мы сможем отправиться домой. Я слышал, что Мария получила весточку от Диего. Думаю, все обернется так, что она и без нас будет в Санто-Доминго в безопасности. Мы нужны на ранчо нашей собственной семье.
Она кивнула и бросила взгляд на бумаги.
— Иуде Талону есть за что ответить.
Марсель. Июль 1525 года
Исаак Торрес вошел через массивную ореховую дверь в городской дом Талона. В прошлом, входя в этот зал, он всегда чувствовал радушие хозяина дома. Толстый турецкий ковер поглощал звуки шагов. Его сердце тревожно забилось, когда он последовал за дворецким в контору Талона.
Слуга доложил о нем. Исаак вошел, и Иуда с широкой улыбкой поднялся над кипой бумаг навстречу ему.
— Исаак, мой старый друг, какой приятный сюрприз! Входи же, я прикажу принести вина.
— Думаю, вино нам не понадобится. Я пришел по очень неприятному делу, Иуда, — он положил на стол закладную и несколько писем. — Это прислал мне из Эспаньолы Аарон, — он замолчал, смотря на Иуду в упор. — Рейнард и твои пираты мертвы. Все кончено.
Иуда уронил голову на руки.
— Я разорен… и все благодаря этому варвару, будь проклято его имя!
— Но почему, мой старый друг, почему ты пытался разорить меня и мою семью задолго до того, как Мириам встретила Риго? Ты стоял за рейдерами, нападавшими на ранчо Торресов, за пиратами, грабившими нас на море. Ты сражаешься против нас уже более двух лет. — Исаак стоял спокойно, глядя на Иуду и ожидая ответа.
Впервые в жизни он увидел на лице Иуды умоляющее выражение.
— Я никогда не желал разорения Аарону. Я только хотел, чтобы он с семьей вернулись сюда — разве ты не хотел того же? Если бы их дом в этой дикой стране был разрушен, у них не было бы выбора. Все те годы, когда Мириам и Бенджамин были помолвлены, она очень хотела, чтобы он оставил свою мечту вернуться в Эспаньолу. А если бы я преуспел, они остались бы здесь, в Марселе.
— Но потом другой мой племянник вошел в жизнь Мириам, и она вышла за него. И поэтому умерла для тебя, — сказал Исаак печально.
— Да, она мертва для меня — пока жив этот дикарь! Мне не нужна дочь как жена христианина-полукровки! — Его лицо исказила настоящая ненависть. — Я дал ей все! Все! Она — моя единственная наследница, последняя из рода Талонов. У меня не осталось в живых никого из родных. Я не могу позволить исчезнуть моему роду и не позволю нашей крови замутиться кровью христиан и дикарей.
— Думаешь, если бы Риго умер, ты смог бы заставить Мириам и Бенджамина вернуться сюда вместе с семьей? — спросил Исаак, начиная понимать, в чем дело.
— Ты сам знаешь, как давно мы собирались объединить наши дома. Она должна была выйти за Бенджамина. Он старший сын Аарона Торреса, — в его глазах блеснул безумный огонь.
— Бенджамин женился на цыганской девушке, Иуда, а у Мириам и Риго уже сын. У тебя есть внук.
— Я не признаю отродье этого ублюдка! Он грубое, бесчестное животное! Исаак вздохнул.
— Но это уже не в твоей власти. Иуда. Я не позволю тебе продолжать вредить моей семье, которая включает теперь метиса-христианина и венгерскую цыганку. Они — моя семья, а я привык защищать свою семью. Больше от причала Лакидонии не отойдет ни одного твоего корабля. Мы враги навсегда. А я страшный враг. Фернандо Трастамара и Бернардо Вальдес могли бы подтвердить это… но они мертвы, — он смотрел на странное выражение лица Иуды и понимал, что старика уже не спасти. — Я обязан передать эти документы в городской совет, Иуда. Он, наверное, примет решение конфисковать твои суда. Я знаю, что ты получил груз рабов и, кажется, золота. Но, как я уже сказал, все кончено. — Иуда смотрел сквозь него, словно желая показать, что и он мертв для него.
Исаак вышел из комнаты и закрыл дверь дома человека, с которым дружил тридцать лет. Горько. Но Исаак Торрес должен защитить свою семью во что бы то ни стало.
На следующее утро весь город собрался поглазеть на арест Иуды Талона.
