Ширл Хенке - Глубокая, как река
— Все это похоже на какую-то ловушку. — Шелби потемнел лицом.
— Я боюсь того же… Должно быть, проделки Вескотта, но непонятно, как он сумел ее выманить из дома? — Свой вопрос Лиза адресовала не столько брату, сколько самой себе.
— Я тоже не понимаю, но черт меня побери, если немедленно этого не выясню, — пообещал Шелби, засовывая за пояс пистолет и хватая ружье, висевшее над письменным столом. — Оставайся здесь, Лиза, и жди меня. Как только что-нибудь узнаю, вернусь. Да и Оливия может сюда приехать.
— Хорошо, — кивнула Лиза. — Я только скажу кучеру, чтобы сообщил дома, где я нахожусь.
Наступило хмурое, промозглое утро, как бы предвещая плохие новости. Лиза вскипятила кофе, потянулась за чашкой, и в этот момент с улицы послышался стук копыт. Она подбежала к парадной двери и с огорчением обнаружила за ней не Сэмюэля и не Оливию, а юношу лет четырнадцати — пятнадцати, разлохмаченного и веснушчатого. Он спешился и поднялся на крыльцо, держа в руке запечатанный конверт.
— Я ищу полковника Шелби, — важно сообщил паренек.
— Я его сестра, мадам Лиза Куинн, так что письмо можешь отдать мне, — сказала Лиза, открывая сумочку и протягивая юноше серебряную монетку.
Паренек мгновение колебался, потом улыбнулся и взял монету.
— Кто поручил тебе передать письмо? — спросила Лиза, открыв ладонь, на которой сверкнула еще одна монета.
— Одна леди вроде вас, мэм. Очень красивая.
— Как она выглядела, а?
— Да как я и говорю, красивая и хорошо одета. Еще у нее рыжие волосы, по-настоящему рыжие.
— А где она тебя нашла?
— Вчера поздно вечером в пивной «Сова и медведь». Она велела передать письмо полковнику сегодня утром.
— Она была одна?
— Нет, с ней еще был мужчина, пожилой джентльмен. Но приказывала мне эта леди.
— Опиши мне, пожалуйста, мужчину.
К этому времени паренек начал проявлять явное беспокойство из-за настойчивых расспросов Лизы. Не сводя глаз с монеты, он начал пятиться с крыльца, опасаясь оказаться замешанным в какую-то неприятную историю.
— Мужчина… Он вроде бы большой, плечистый, с густыми седыми волосами. Одет не хуже той леди. Я решил, что это ее отец.
Лиза задумчиво кивнула, бросила монетку, парень поймал ее на лету, прямо с крыльца прыгнул в седло, пришпорил коня и умчался прочь. Лиза не сдвинулась с места, внимательно изучая письмо. На душе было тяжело. Судя по тому, что сказал паренек, он выполнял поручение Оливии и Вескотта, никаких сомнений быть не могло. Но как они оказались вместе? Лизе не терпелось вскрыть конверт. А если оно содержит новости, требующие немедленных действий, и удастся помешать Вескотту принудить Оливию вернуться к нему? Ведь по доброй воле девушка ни за что бы не последовала за ним. Лиза была в этом уверена.
Лиза уже почти решилась сломать печать, когда в комнату вошел Сэмюэль. Под глазами его пролегли темные тени, лицо осунулось, щеки обросли щетиной, сделав Шелби похожим на пирата.
— Вот письмо от Оливии, — сказала Лиза. — Я допросила посыльного — она была с Вескоттом. Он принуждает ее сделать что-то страшное, Сэмюэль, я это чувствую! — Она протянула письмо, и Шелби взял его непослушными пальцами, но даже не попытался вскрыть.
— Их видели, когда они всходили на борт лодки. Они отчалили, как только взошла луна, — глухо проговорил Шелби. — Я разговаривал с человеком, который все организовал по поручению Вескотта. Он заверил меня, что дама проследовала на борт по доброй воле.
Лиза глядела на Сэмюэля с болью и состраданием. Его столько раз в жизни предавали, и он научился не верить женщинам, пока не встретил и не полюбил Оливию. Лиза видела, что новое разочарование заставило брата вновь спрятать свои чувства за непроницаемой маской, которую он носил уже несколько лет. Все это Лизе было слишком знакомо, ибо когда-то и она носила подобную маску, подавляя в себе все эмоции.
И Лиза положила руку брату на плечо:
— Сэмюэль, все не так, как нам представляется. Я знаю, Оливия любит тебя и по своей воле не сделала бы этого. Давай прочитаем, что она пишет — или что ее заставили написать, — а потом решим, как поступить. Садись — а я принесу кофе.
Сэмюэль устало опустился на стул, быстро пробежал глазами письмо, потом отбросил его в сторону и обхватил голову ладонями. Лиза подняла лист бумаги и прочитала:
«Дорогой Сэмюэль!
Когда ты прочтешь это, я уже буду в пути к Новому Орлеану. Дядя Шарль пригласил меня пожить в его доме. При нынешних обстоятельствах я считаю это наилучшим выходом из невыносимой ситуации. Дядя Эмори был столь добр, что согласился сопровождать меня. Если тебе удастся разорвать свой брачный союз с Летицией, надеюсь, мы еще увидимся.
До свидания, с любовью, Оливия».
— Он допустил несколько ошибок, — сказала Лиза.
— Это почерк Оливии, — возразил Сэмюэль.
— Похоже, — согласилась сестра, — но в письме она называет его «дядя Эмори». Я невольно слышала их последний разговор, пожалуй, даже не разговор, а резкий спор. Оливия презирает его и особенно подчеркнула, что никогда больше не назовет его дядей. Кроме того, письмо подписано «Оливия», а не Ливи. Разве я подписала бы письмо тебе «Элиза»?
Полковник слушал сестру с нарастающим интересом.
— Нет, Лиза, не подписала бы, — согласился он. — Что еще?
— Насчет Шарля Дюрана, ее родного дяди… если она его единственная наследница, а он уже в преклонном возрасте или тяжело болен…
— Вескотт уничтожит его и даже Ливи, если таким путем сможет прибрать к рукам чужое состояние.
— Именно это и пришло мне в голову, — с тревогой заключила Лиза.
— Теперь все ясно… У меня к тебе просьба. Я не успел закончить доклад президенту, но ты знаешь обстановку не хуже меня и сможешь завершить работу. Присмотри за тем, чтобы бумаги дошли по назначению. Я уже договорился с капитаном лодки, направляющейся в Новый Орлеан, и где-то через час мы отплываем.
Шелби встал из-за стола, направляясь в спальню — упаковать вещи перед дальней дорогой.
Лиза улыбнулась брату, чувствуя, как у нее несколько отлегло от сердца.
— Значит, ты с самого начала собирался отправиться за ней вдогонку?
Лицо его омрачили страх и неуверенность, но в неистовых синих глазах светилась любовь.
— У меня нет выбора, ведь я люблю ее, Лиза.
22
После ухода сестры Сэмюэль сунул кое-какую одежду в дорожную сумку и подобрал оружие: два пистолета 0,65 калибра и ружье системы «бартлетт», проверил, заряжены ли они, и прихватил запас пуль и пороха, достаточный для небольшого сражения. Уже собравшись уходить, он услышал шаги на крыльце. К тому времени улица ожила, по ней катили экипажи, и полковник не приметил карету, остановившуюся перед домом.
