Маргарет Пембертон - Под южным солнцем
Петр кивнул в знак согласия, но Ольга отказалась.
— Нет, — сказала она, с трудом шевеля языком под влиянием болеутоляющего, которое дал ей Стефан. — Я не так тяжело ранена, как Тома и Владко. Если они смогут добраться до пещеры, то смогу и я.
— У Томы и Владко нет выбора, — мягко возразил Стефан. — Их присутствие в деревне сразу привлечет внимание.
Она покачала головой, и ее волосы, стянутые в узел на затылке, распустились, упав на плечи.
— Нет, — повторила она. — Вы англичанин и не знаете, как выносливы женщины-славянки.
Стефан подумал о своей бабушке и тете, которые совершили тяжелейший переход через заснеженные албанские горы.
— Я наполовину серб, — сухо ответил он, — и хорошо знаю, как выносливы славянские женщины.
— Кажется, ты имеешь в виду нашу общую бабушку? — вмешался Петр, широко улыбаясь, несмотря на то что час назад им пришлось выдержать страшный бой.
Стефан улыбнулся ему в ответ, а Ольга недоуменно переводила взгляд с одного на другого.
— О, — сказала она, наконец сообразив, в чем дело. — Так, значит, вы двоюродные братья? Никто не сказал мне об этом. — Затем, помолчав, добавила:
— Впрочем, это ничего не меняет. Я не собираюсь оставаться в деревне!
В тот же день Стефан установил по радио связь с Каиром.
Старательно отстучав свое сообщение, он ждал ответа. Когда наконец пришла радиограмма из центра и Стефан ее расшифровал, он очень долго смотрел на лежащий перед ним клочок бумаги. Затем почти с таким же бледным лицом, как у Ольги, отправился на поиски Петра.
Стефан нашел его на склоне холма. Петр смотрел на долину, глубоко задумавшись. Солнце клонилось к закату, и небо было расцвечено теплыми янтарными красками.
— Это только что пришло из Каира, — решительно сказал Стефан, протягивая шифровку Петру. — Кажется, теперь нет необходимости встречаться с Михаиловичем.
Они посмотрели друг другу в глаза, затем Петр неохотно взглянул на листок папиросной бумаги. Сообщение было кратким и ясным.
«Решено прекратить всякую поддержку Михаиловича и его отрядов. Вам следует отправиться на юг и присоединиться к партизанам Тито. Дальнейшие инструкции получите позже».
Петр долго молчал, потом сказал с горечью:
— Вот и все. Англичане нас бросили, и теперь мы предоставлены самим себе.
— Когда ты намерен переправить раненых в пещеру? — спросил Стефан.
— Сегодня ночью. А ты? Когда ты двинешься на юг?
— Тоже ночью.
Над отдаленными горными вершинами небо из янтарного стало багровым.
— Тогда прощай, — сказал Петр. Его низкий голос, казалось, слегка дрогнул. — Может быть, встретишь среди партизан Ксана. Так или иначе, мы снова встретимся всей семьей, когда кончится эта проклятая война. Алексий и Зита, Кеан и Зорка, Макс и твой отец, твоя мать и моя мать, ты и я.
— Ты забыл еще кое-кого, — сказал Стефан, желая, чтобы Петр не спускал с Ольги глаз и заботился о ней.
Темные брови Петра вопросительно взметнулись вверх.
— Кого ты имеешь в виду?
— Ольгу, — сказал Стефан с пророческой уверенностью, что они обязательно встретятся.
Глава 23
Стефан отправился в путь на двух лошадях. Петр выделил ему жеребца и вьючную лошадь для снаряжения и увесистой радиостанции. Ближайший район, где действовали партизаны, находился на северо-западе, в Черногории. С картой, на которой Петр приблизительно наметил маршрут, а также зная, что из Каира должны поступить дальнейшие, более подробные инструкции, Стефан исчез в ночной мгле.
Мальчиком он часто проводил каникулы в Югославии вместе с дядей Максом, Ксаном и Петром, так что горы его не пугали. Среди его снаряжения был американский неприкосновенный запас, и он очень на него надеялся, потому что избегал заходить в населенные пункты, где могли оказаться немцы.
В конце первой недели он получил радиограмму из Каира.
Ему сообщили точные координаты места, куда он должен прибыть, а также краткие сведения о районах, занятых немцами, которых ему следовало избегать.
Стефан верхом пробирался через густой лес и был вынужден часто пригибаться. Подъем становился все круче, и он спешился, чтобы помочь коню. С трудом пробираясь вперед между берез и сосен, он задумался о том, когда сможет побывать в Белграде и увидеться с родными.
Ночью, усевшись у костра, Стефан склонился над картой.
Он все больше и больше удалялся от Белграда и был сейчас ближе к Сараево, который находился милях в пятидесяти от его маршрута. Возможно, скоро ему удастся туда попасть и выполнить обещание, данное матери.
Он сложил и убрал карту. Сараево подождет. Сейчас важнее всего установить связь с партизанами. Согласно координатам, полученным из Каира, ему оставалось несколько дней, а может, даже часов, до встречи с ними. Стефан снял с огня котелок с кипящей водой и бросил в него концентрат супа из своего неприкосновенного запаса. Он надеялся, что вместе с партизанами будет участвовать в боевых действиях.
Забравшись в спальный мешок, Стефан долго лежал без сна, думая о предстоящих сражениях, о своих родителях и сестре в Лондоне, о родственниках в Белграде и, наконец, об Ольге.
Его разбудили грубый пинок и резкий голос, спрашивающий, кто он такой. Слава Богу, вопрос прозвучал на сербскохорватском языке, а не на немецком или болгарском, однако он испугался от того, что не проснулся инстинктивно несколькими минутами раньше. Над ним стояли трое мужчин с винтовками, нацеленными ему в грудь. На них была смесь гражданской одежды с формой, захваченной у врага; Одинаковыми были только серые пилотки с красной звездой.
— Я британский офицер, — отрывисто сказал Стефан, поднимаясь на ноги, когда они опустили винтовки. Для большей убедительности он повторил фразу по-английски, а затем, перейдя на сербскохорватский, спросил:
— Вы партизаны?
Незнакомцы заулыбались и взяли винтовки на плечо.
— Да, — сказал один из них. — А вы, значит, тот самый англичанин, посланный к нам для связи?
— Так точно, — сказал Стефан с улыбкой, в душе признательный Каиру.
— Нам сообщили, что по прибытии вы договоритесь со своим центром о посылке нам снаряжения, — сказал один партизан, в то время как его товарищи пытались заглянуть под брезент, прикрывающий радиопередатчик. — Наш командир, майор Кечко, беспокоился о вашей безопасности. А я лейтенант Стефанович, хорват. Мои товарищи, Йелич и Велебит, — сербы.
— Я капитан Филдинг, — сказал Стефан, пожимая ему руку. — Далеко ли до вашей базы, лейтенант?
— Мили четыре или пять, — ответил лейтенант, пожимая плечами, а затем, как бы прочитав мысли англичанина, добавил:
— У нас еще есть время выпить кофе. У вас есть кофе?
