Дебра Дайер - Хранитель сокровищ
Золотой перстень сверкнул в лучах солнца.
– Господи! – Элизабет подняла его и стала медленно поворачивать во все стороны. Тускло сверкнул изумрудный глазок вставки. – Это ведь твое кольцо, – произнесла она шепотом.
Эш взял его из дрожащих пальцев жены. Он долго смотрел на изумрудный камушек, чувствуя, как постепенно очертания украшения перестают быть четкими из-за навернувшихся слез.
– Я не стал брать подарок отца с собой в Америку. Боялся, что разбойники отнимут его у меня. И спрятал под драконом в своем замке.
– Клэйборн озвереет, когда увидит твое кольцо, – засмеялась Элизабет.
– Да уж, кого-то эта новость явно разочарует. Теперь станет очевидным, что лорд Сэвидж, бесспорно, не кто иной, как пропавший много лет назад Пейтон Тревелиан.
– Разве может кто-то сомневаться в твоем имени и происхождении? – спросила жена.– Неужели тебя все еще одолевают сомнения?
Эш отвел взгляд от кольца. В глазах жены он видел колебания и тревогу. Тогда, подняв левую руку, он показал ей другое кольцо, – надетое на палец. Оно было точной копией, подаренного отцом, только больше размером. Драгоценность вспыхнула золотом на солнце, подмигивая изумрудным глазком.
– За день до нашего отъезда из Денвера, Марлоу дал мне это кольцо, – объяснил муж. – Оно принадлежало Эмори. Когда-то Хейворд подарил его моему отцу. Я не стал тогда брать его, посчитав, что не имею права на чужое. Но теперь все прояснилось.
Элизабет осторожно погладила Эша по руке.
– В то время ты много чего не хотел даже слушать.
Сердце Эша больно сжалось: сколько страданий причинил он своим родным и женщине, которую любит.
– Марлоу тогда сказал, что кольцо будет меня ждать. И, может быть, когда-нибудь я смогу его надеть. Такой час наступил, – у меня нет больше сомнений, – сказал Эш.
– Наконец-то такой день настал. Как я счастлива это слышать от тебя! – Элизабет посмотрела на мужа глазами, полными ожидания. – Ты вернешься назад или останешься теперь в Англии?
– За последние несколько дней, я понял: дом – это не какое-то конкретное место на карте, – ответил Эш. – Это корни, привязанность к месту, где родился. Я могу во многом сомневаться в этой жизни, но в одном уверен, как никогда. – Взяв руку жены, он поднес ее к губам. – Я всегда буду там, где ты.
В серых глазах Элизабет сверкнули слезы.
– Вот и пришло время, когда ты это понял, Эш Макгрегор, – тихо прошептала она.
Эш одел на левую руку жены кольцо, подарок отца, рядом с обручальным.
– Пришло время, и тебе теперь надо правильно называть своего мужа, – в тон ей ответил Эш.
Элизабет посмотрела на мужа и, улыбаясь сквозь слезы, спросила:
– И как я должна теперь тебя называть? Лордом или, может быть, господином?
Эш легонько поцеловал щечку жены.
– Думаю, будет лучше всего для меня и всех, если ты станешь называть меня просто Пейтоном, – ответил он.
– О Пейтон, – выдохнула счастливо Элизабет. – Я так долго ждала этого момента. – Вообще-то я уже привыкла к имени «лорд Сэвидж». А тебе оно нравится? – Элизабет озорно улыбалась мужу. Эш понял, что за шуткой, кроется более серьезное. Элизабет деликатно спрашивала мужа, сможет ли он чувствовать себя в Четсвике, как дома?
– Если ты не против, быть женой лорда Сэвиджа, мнение остальных меня нисколько не интересует, – ответил Эш.
Из груди Элизабет вырвалось сдавленное рыдание. Обняв мужа за шею, она так крепко прижала его к себе, словно боялась с ним расстаться.
– Я люблю тебя, Пейтон Эмори Тревелиан, лорд Энджелстоун, лорд Сэвидж, лорд моего сердца, – горячо прошептала она.
Эш привлек жену к себе.
– Я не знаю, чем сумел тебя завоевать, но не хочу больше испытывать судьбу. – Он припал губами к шее Элизабет. – Я люблю тебя, Бет. И буду любить всегда.
ЭПИЛОГ
Четсвик, 1898 г.
Разобрав в кабинете почту, Пейтон спустился в голубую гостиную, где собралась семья. Он переступил порог комнаты и окинул задумчивым взглядом всех присутствующих.
Сидевший у камина Хейворд, играл в шахматы с восьмилетним правнуком Эмори Хейвордом Пейтоном Тревелианом.
– Итак, молодой человек, посмотрим, как вы выйдете из этой ситуации, – сказал герцог, откидываясь на спинку кресла.
Склонив темноволосую голову, Эмори окинул шахматную доску быстрым взглядом и сделал ход белой королевой.
– Шах! – радостно объявил мальчик.
– Шах? – удивленно переспросил Хейворд и, подавшись вперед, внимательно посмотрел на поле сражения. – Прекрасный ход, мой мальчик. Прекрасный. Но я еще повоюю.
«Жизнь похожа на круг, – подумал Пейтон. – Круг, образовавшийся из членов одной дружной семьи, взявшихся за руки».
При мысли о своем месте в этом мирке его сердце радостно забилось.
На диване, между бабушкой и прабабушкой, сидела шестилетняя дочка Пейтона Ребекка. Маленькая золотоволосая леди училась вышивать.
– Вот так, милая, молодец, – приговаривала Джулиана, гладя внучку по головке. – У нас с тобой получилась прелестная маргаритка.
Трехлетний сынишка Пейтона Александр Джонатан на ковре возле кресла матери увлеченно играл с деревянным паровозиком.
В углу комнаты, раскинув густые ветви, стояла красавица-елка, украшенная разноцветными игрушками и шарами. В воздухе пахло свежей хвоей. Прошло два дня, как минуло Рождество, но Пейтон не мог придумать для себя лучшего подарка, как видеть близких и любимых людей всех вместе.
За окнами, затянутыми морозными узорами, падал пушистый снег. В камине весело потрескивали дрова, и огонь согревал и освещал все вокруг. Когда Элизабет улыбнулась мужу, даже жар печи померк, в сравнении с лучезарной улыбкой. В ней для Пейтона сконцентрировалось все земное тепло, весь свет.
Встав с кресла, Элизабет отложила роман, который читала, и подошла к Пейтону.
– Ты похож сейчас на короля, окидывающего взглядом свое королевство, – прошептала она, обнимая мужа.
Он погладил жену по спине, страстно желая в эту минуту ощутить под ладонью ее мягкую, шелковистую кожу.
– Я просто человек, принцесса, – ответил Пейтон. – Мужчина, радующийся за свою жену и за своих детей.
Элизабет нежно поцеловала мужа.
– В спальне тебя ожидает новая коробка шоколадных конфет, – многозначительно прошептала она Пейтону. – Думаю, никто не заметит нашего отсутствия. Мы, незаметно улизнем, и немного полакомимся.
Обхватив стройную талию жены, Пейтон увлек ее за собой в коридор.
– Ты же знаешь, какую особую страсть я испытываю к тающему шоколаду, – усмехнулся он.
Элизабет одарила мужа нежнейшей улыбкой:
– Я обожаю тебя и твои игры, мой дорогой лорд Сэвидж!
