Патриция Поттер - Шотландская наследница
— Одобрит ли она? — закончил за нее Бен. — Разумеется. Она очень хочет иметь семью. Не уверен, что она готова к тому, что ее семья сразу станет такой большой, но…
— А как насчет сестер и братьев?
— Полагаю, что она будет очень счастлива.
— А ты?
— Да, — искренне воскликнул Бен. — Как минимум — дюжину.
Она снова поднялась на цыпочки и поцеловала его.
— Я так люблю тебя.
— Ты выйдешь за меня еще до отъезда? — спросил Бен. — Тогда мы могли бы взять отдельную каюту. Особенно…
— Мы увезем с собой половину Шотландии.
— Увезем, — согласился Бен и закончил разговор долгим поцелуем.
* * *Сара Энн обернулась на скрип открывшейся двери. Вошла Элизабет, следом за нею — Бен с большой коробкой в руках… Рядом с ними с гордым видом крутился Генри.
Когда Сара Энн увидела котят, ее глаза округлились от восторга, а на губах появилась радостная улыбка.
— Аннабел стала мамой! — воскликнула она.
— Точно так, — подтвердил Дрю, сидевший рядом с Сарой Энн.
— А Генри решил, что он папа, — с усмешкой добавила Элизабет.
— У них теперь семья, — заключила Сара Энн. Элизабет почувствовала на своей талии руку Бена.
— А как ты отнесешься к тому, чтобы и у нас теперь была своя семья? — спросил Бен. — Что, если у тебя будет теперь и папа, и мама. И собака. Кошка. Пони. Лошадь. Блохи. И еще бог знает кто.
Он посмотрел на Дрю.
— Может быть, даже дядя.
Последние слова он сказал чуть слышно, но Элизабет услышала. Брови ее сошлись к переносице. «А это-то как прикажете понимать?» — говорил ее взгляд.
Впрочем, в этот момент не это было для нее главным. Она с трепетом ждала ответа Сары Энн. Она любила эту девочку и знала, что та тоже любит ее. Но может быть, она станет ревновать к тому, что у ее папы будет теперь жена. Может быть, она не захочет, чтобы Элизабет стала ее мамой…
Опасения Элизабет улетучились, когда она увидела восхищенный взгляд Сары Энн, которым она посмотрела на Бена.
— Настоящая семья? — спросила Сара Энн.
— Я попросил леди Элизабет выйти за меня замуж, — пояснил Бен своей дочери. — Мы ждем твоего согласия.
Сара Энн просияла.
— Я люблю леди Элизабет.
— Мы все вернемся в Америку.
Улыбка Сары Энн стала еще шире.
— Домой?..
— Я люблю тебя, Ягодка.
Сара Энн снова просияла и спросила:
— А Дрю может поехать с нами?
— Почему же нет? — сказал Бен. — Если, конечно, захочет. Его провезти на судне будет куда легче, чем Шэдоу и даже, чем этого слона, которого все почему-то считают собакой.
Он посмотрел на Дрю и повторил:
— Если, конечно, он сам захочет.
Дрю взглянул на Бена. Элизабет не сводила глаз с Дрю. Что за тайну они скрывают? Впрочем, неважно. Мысль о том, что Дрю поедет вместе с ними в Америку, привела ее в восторг.
Бен крепче обнял Элизабет.
— А ты уверена, что сама хочешь всего этого? — тихо спросил он ее на ухо.
Элизабет слегка повернула голову и ответила чуть слышно:
— Что касается семьи, то я просто не могу больше ждать ни минуты.
Аннабел замяукала. Генри залаял. Дрю деликатно скрылся за дверью.
Их поцелуй, бесспорно, обещал долгое семейное счастье.
Эпилог
Денвер
Бисквиты опять пригорели, но Бену этот запах все равно казался просто восхитительным.
После нескольких попыток Элизабет, наконец, освоила дровяную печь. И пользовалась ею довольно уверенно — если, конечно, ее мысли не были отвлечены на что-нибудь более важное.
А Бен очень любил, когда она отвлекалась на это «более важное».
Дрю Камерон уехал в город и взял с собой Сару Энн и Генри. Ну, как же было не воспользоваться таким случаем?
И они воспользовались.
После чувственных наслаждений Элизабет лежала в постели совершенно обнаженной — и это посреди дня! Затем принюхалась и стрелой вылетела из их огромной двуспальной кровати.
— Проклятие! — поморщилась она. Бен удовлетворенно крякнул.
Такое наслаждение, которое они только что испытали в постели, стоило всех бисквитов на свете. Их маленькое ранчо располагалось в пригороде — идеальное место для семьи, в которой дочь помешана на домашних животных, а хозяйка держит пару лошадей. Шэдоу был в прекрасной форме. Правда, у них пока не было денег, чтобы заявить его на участие в Гранд Националь, но на маленькую конюшню их средств хватило.
Шесть месяцев тому назад Бен открыл в Денвере свою контору, и у него постепенно начали появляться клиенты. На днях он закончил дело, сулившее принести большие деньги, — выиграл иск против крупной добывающей компании, незаконно выселившей с земли фермера. А перед этим тоже были удачи — пусть пока и маленькие. Бен составлял завещания, предъявлял иски, но при этом брался только за дела тех людей, к которым испытывал доверие. Однажды ему даже удалось избавить от тюрьмы невиновного.
Недавно из Северного Техаса ему прислал письмо Дьявол. Он осел в этом штате и стал владельцем ранчо. Своего первенца Дьявол назвал Беном — в честь своего друга. Письмо Дьявола было и неожиданным и трогательным. Бен долго колебался, прежде чем решился показать его Элизабет.
Бен никогда еще не был так доволен жизнью. Когда-то он хотел спасти весь мир и был несчастлив. Сейчас он мог помочь немногим, но оттого, что эта помощь была реальной, а не умозрительной, Бен чувствовал себя счастливым.
Особую радость доставляли ему Элизабет и Сара Энн. Впрочем, как и Аннабел с ее котятами, и Генри, который по-прежнему считал себя главой этой семьи, и Пепперминт, и Шэдоу, и Бейли, и его старый конь — друг и свидетель бурного прошлого, которого Бен сумел отыскать и вернуть. Были и новые питомцы: цыплята, поросята и старый мул, которого бросили хозяева.
И еще был Дрю. Он приехал в Америку вместе с ними и помог обустроить и отремонтировать купленное ранчо. Через несколько дней Дрю собирался уезжать, и Бен заранее грустил по этому поводу. Они с Дрю стали большими друзьями. Дрю открыл, наконец, Элизабет, что они с нею — брат и сестра. Элизабет отреагировала на это спокойно, словно всегда знала эту тайну.
А теперь Дрю хотел попытаться наладить свою собственную жизнь. Он не раскрывал Бену и Элизабет, где и как собирается устраивать ее, но Бен и без этого знал, что его новый шурин сумеет приспособиться где угодно.
Элизабет вернулась с кухни.
— Опять сгорели бисквиты, — печально сообщила она. — Скажи, ты и в самом деле не жалеешь, что женился на мне, а не на Фионе?
— Нет, — ответил он. — Ты мне дороже всех бисквитов.
— А мы? — улыбнувшись, спросила она. Бену потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Потом его осенило.
