Дженнифер Блейк - Аромат рая
– Скажи мне правду. Ты в самом деле любишь меня, Дюран?
Стоявший рядом с нею Райан взял ее за руку.
– Не делай этого, – попросил он грубоватым голосом, – не здесь и не сейчас.
Элен, обернувшись к нему, решительно проговорила:
– Другого, более подходящего момента или места, чем теперь, больше не будет. Поэтому я спрашиваю и тебя тоже. Ты любишь меня, Райан?
Дюран, учуяв возможность получить некоторое преимущество, если сумеет быстро ответить, выступил первым.
– Да, Элен, я тебя люблю, – сказал он напряженным от волнения голосом.
Вслед за Дюраном, выдержав взгляд Элен, ответил Райан:
– Ты заворожила мое сердце с того первого раза, когда я увидел тебя позолоченной лунным светом в темном лесу, с тех пор, как держал в своих объятиях в течение трех дней в подвале у Фавье. Ты для меня превыше всего на свете... Но если твой вопрос не более чем уловка, чтобы выжать подобное признание из Дюрана, то я клянусь...
– А ты отпустил бы меня с Дюраном, если бы я попросила тебя об этом?
В саду было тихо, ярко сияло солнце, высушивая росу на траве. Райан смотрел на Элен, и кровь у него стыла в жилах. Боль, пронзившая грудь, распространилась по всему телу. Он, затаив дыхание, закрыл глаза, решив про себя: будь что будет. С трудом подняв отяжелевшие веки, он сказал:
– Я отпустил бы тебя, если бы ты поклялась, что любишь только его и никогда не сможешь полюбить другого.
Элен повернулась к Дюрану.
– А ты, отпустил бы ты меня к Райану, если бы мне это понадобилось? – спросила она.
– Конечно же, нет! – ответил он насмешливо. – Если бы ты стала моей, я никогда не отпустил бы тебя, ни к одному из мужчин!
На ее губах промелькнула кривая улыбка. Элен повернула лицо к Райану.
– Пожалуйста, – сказала она, – отведи меня домой!
Дивота и Бенедикт были напуганы тем, что Элен отправилась к месту дуэли. Они поругали ее и теперь заставили сидеть на галерее, пока не приготовят особый завтрак, чтобы отметить замечательное завершение этой встречи на рассвете. Дивота сердилась, что ее отвлекали комплиментами за участие в этом событии, и не отвечала на вопросы Райана, зачем она вмешалась. Правда, потом призналась, что волновалась она не столько за него, сколько за Элен, если бы с ним что-нибудь случилось.
Когда Дивота, а за нею и Бенедикт удалились на кухню, Райан подошел к перилам галереи и встал напротив кресла Элен. Он нахмурился и намеренно скрестил руки на груди, но заговорил весело:
– Мне кажется, что все, даже Бенедикт, очень много говорят о твоем здоровье. Конечно, я знаю, что тебя чуть не отравили, как, впрочем, и меня, но обо мне почему-то так не беспокоятся. Нет ли здесь чего-нибудь такого, что мне следовало бы знать?
Элен оторвалась от задумчивого созерцания поблескивающей воды в фонтане во дворе и подняла на него глаза. Она хотела ответить Райану в его же насмешливой манере, хотела все обернуть в шутку, но почему-то не смогла.
– У меня будет ребенок, наш ребенок, – тихо сказала она.
– Наш, – повторил Райан, словно проверяя, может ли произнести это слово. – И ты решила сообщить мне, что он мой?
– Мне не хотелось заставлять тебя спрашивать.
Он наклонился над ней, положив руки на спинку кресла.
– Боже мой, Элен, я же говорил, что люблю тебя. Неужели ты думаешь, я не знаю, что этот ребенок может быть только моим и что меня нужно в этом убеждать?
– После того, как я вырвала у тебя признание в любви...
– Которого ты не получила бы, если б я не был уверен в каждом своем слове! Я ведь догадался, что ты носишь моего ребенка, с первой минуты, когда поднял тебя на руки на площади. Как же я мог не догадаться, если знаю каждый дюйм твоего тела, как собственную ладонь? Могу согласиться с тем, что у тебя не было достаточно времени, чтобы сказать мне, что скоро я стану отцом, но никак не ожидал, что придется заставить тебя сообщить мне эту новость, или рассматривать это как смертный приговор.
– Смертный приговор? – эхом отозвалась она.
Райан встал перед Элен на колени и взял ее руку в свои ладони.
– Я понимаю, что ребенок приходит в наш мир с болью и унижением матери, и никаким словами не могу выразить свое огорчение этим. Но хочу спросить у тебя: чувствуешь ли ты сама радость от того, что у нас будет ребенок? Неужели у тебя нет и к нему любви, как нет ее и ко мне?
– Ну конечно же, я уже люблю его, – ответила Элен с изумлением, – но почему ты решил, что...
Райан не дал ей договорить.
– Тогда почему не выходишь за меня замуж? Если ты принимаешь мою любовь, то почему не хочешь взять и мое имя ради ребенка?. Сколько мне еще придется упрашивать тебя сказать «да»?
– Чтобы облегчить твою задачу, я могу принять твои слова, которые ты только что произнес, за предложение выйти за тебя замуж.
Он встал с колен и протянул Элен свои руки, чтобы помочь встать ей с кресла. Настойчивым в своей решимости получить от нее ответ тоном он спросил:
– Почему именно сейчас?
– Что? – переспросила Элен, недоуменно глядя на него.
– Ты не выходила за меня раньше, как мне кажется, из-за недостатка любви ко мне. Так почему же все-таки сейчас принимаешь мое предложение?
– Недостатка в любви никогда не было... – тихо проговорила она, с трудом проглотив подступивший к горлу комок.
– Ты имеешь в виду – недостатка в моей любви?
– Нет, – возразила Элен и затрясла головой. – В моей... Я же люблю тебя, Райан.
– Ты хочешь сказать, что все это время...
– Все это время я любила тебя. – Слезы навернулись ей на глаза. – Но я боялась...
– Тебе незачем бояться. Я всегда буду с тобой. Всегда!
Элен слабо улыбнулась с глазами полными слез.
– А потом были эти духи... Я не стала бы выходить замуж за тебя только из-за того действия, которое они на тебя оказывали.
Райан притянул ее к себе, нежно обнимая:
– Твои духи не играли никакой роли. Клянусь! Я был покорен тобой и всегда наслаждался только тобой!
– Теперь я это знаю, – прошептала Элен и, обняв его за талию, крепко прижалась к нему.
Дрожащими пальцами Райан поглаживал ее золотистые волосы, потом наклонился к ней, чтобы попробовать вкус ее губ. Тишина опустилась вокруг них, и было слышно только журчание фонтана во дворе да перестук глиняной посуды на кухне под галереей. Наконец Райан поднял голову.
– С другой стороны, если бы сегодня вечером от тебя пахло твоими духами, то я, возможно, стал бы твоим добровольным рабом.
– Духов уже не осталось, – прошептала она.
– Очень жаль, – вздохнув, проговорил Райан.
– Но у меня есть эссенции и масла, чтобы их приготовить, а до темноты еще уйма времени.
– Слишком долго ждать, – с улыбкой ответил Райан и направился с нею в дом.
