Патриция Поттер - Радуга
Мередит кивнула. Они договорились, что Лиза выдаст себя за недавно овдовевшую кузину Мередит, которая возвращается в Миннесоту на похороны брата. Это объяснение было оправдано, потому что женщины походили друг на друга, однако Квинн надеялся, что Лизе удастся спрятаться под шляпкой и вуалью.
Мередит подошла вместе с Квинном к двери. Он резко повернулся к Кэму.
— Если “Лаки Леди” пришла, но завтра меня не будет на верхней палубе в девять утра, на борт не поднимайтесь. Это будет значить, что что-то случилось. Идите к Софи. Я встречусь с вами там.
Кэм кивнул.
Квинн поцеловал Мередит. Он хотел, чтобы это был легкий прощальный поцелуй, но получилось что-то отчаянное, страстное. Наконец, он с трудом оторвался и, выходя, не сводил взгляда с Мередит. Она была без шляпы, длинная черная коса упала ей на плечо. Ее лицо было по-прежнему темным от грима, и она была прекрасна — глаза, полные любви, губы, заалевшие после его поцелуя, руки, протянутые к нему, словно она пыталась удержать его.
— Я люблю тебя, — прошептал он и, повернувшись, пошел туда, где были привязаны лошади. Квинн взял оседланную лошадь, на которой прежде ехал Кэм, и, больше не оглядываясь, пустил лошадь в галоп.
Сара все ждала удобного случая. Она нашла его, когда по пути в лавку, где собиралась купить ниток, проходила мимо конюшни. Возле нее стояли двое здоровых грубого вида мужчин и изводили хозяина вопросами. Они держали в руке какую-то бумагу. — Мы ищем беглую рабыню, — говорил один, — возможно, с ней высокий белый и здоровый негр.
Владелец лавки враждебно посмотрел на них и покачал головой.
— Никого похожего на них не видел.
— Объявлено вознаграждение. Мы готовы выплатить часть за информацию.
— Я сказал, что никого здесь не видел, — хозяин резко повернулся и ушел в сарай, оставив этих двоих на улице.
— Черт, — сказал один из них. — Мы прочесали уже весь город. Мы небось не там ищем. Они небось уже в Огайо.
— Не думаю, — ответил другой. — Наводка была слишком явная. А потом, это описание…
— Жителя Виргинии?
— У меня предчувствие, Джон. Сегодня прибыл этот проклятый пароход, “Лаки Леди”.
Второй пожал плечами.
— Ну и что? Мы только выставим себя на посмешище, если попросим шерифа опять обыскать пароход.
— Да, но приметы…
— Но там ничего не сказано о седине на висках, и Девро ни с кем по этой седине не спутаешь.
— Но все-таки…
— Оставь, Джон. Ты все не можешь забыть, что продул ему в покер.
Но Джон упрямо покачал головой и посмотрел по сторонам. Он заметил, что на него внимательно смотрит проститутка-мулатка, и задержал на ней взгляд. В ее лице было что-то такое, что заставило его подойти к ней.
— Ты, девочка, знаешь что-нибудь о молодой беглянке?
Сара словно приросла к месту. Вот возможность отплатить Кэму! Большой негр, сказал охотник за рабами. И белый. Наверняка, это Кэм и капитан Девро. И она вдруг поняла, как сделать так, чтобы не впутать мисс Софи.
— Я кое-что, похоже, знаю, — сказала она хитро. Один из мужчин позвякал монетами в кармане, “— — Пять долларов, — сказал он.
— Один человек… он был пьян и рассказал мне, что работает на Подпольную железную дорогу и переправил черт знает сколько беглых негров.
— Кто?!
Она посмотрела в сторону пристани.
— Он приходил с одного из пароходов. Сказал, что его капитан тоже этим занимается.
Джон посмотрел на нее с подозрением.
— Почему ты нам это рассказываешь, детка?
— Он мне не заплатил, — мстительно сказала она.
Это был самый подходящий ответ. Двое посмотрели друг на друга.
— Когда ты видела его последний раз?
— Пять дней назад.
Джон Кэррол посмотрел на своего брата Тэда.
— “Лаки Леди” тогда здесь не было. А через два дня исчезла эта девушка.
Рот Тэда растянулся в широкую улыбку. Из кармана он вытащил несколько монет и вручил их Саре.
— На, детка, — сказал он.
Мужчины повернулись и пошли к пристани, а Сара осталась стоять, где была, зажав в кулаке пять долларов. Она взглянула на монеты, и у нее закружилась голова. Ей стало дурно; слова, как щепки в водовороте, кружились вокруг нее. “Ты хорошая девочка, Сара”, — услышала она далекий голос.
Затем эти слова сменились чем-то еще. “Тридцать сребреников, — говорил мистер Хичкок, — тридцать сребреников”.
Сара разжала кулак и посмотрела на монеты. “Тридцать сребреников, и Иуда предал Господа своего”. Голос умершего мистера Хичкока повторял эти слова снова и снова. Сара бросила монеты, словно они жгли ее руку.
Тридцать сребреников. Она смотрела, как на золото ложится дорожная пыль. Что она наделала?
Он заслужил это, сказала она себе. Он дал ей надежду… Кэм был вором. Его надо наказать. И ее надо наказать за ее злобу.
Тридцать сребреников. Слова все звучали в голове, ушах, и она бросилась бежать, словно стараясь скрыться от них. “Ты хорошая девочка, Сара”. Она была хорошей девочкой. И опять будет ею.
Тридцать сребреников. Нет.
— Нет! — закричала она и побежала еще быстрее, не замечая кареты, ехавшей по улице. Она споткнулась и упала, вокруг нее поднялся шум. В ушах раздался гром, все вокруг стало алым, словно запылал огонь ада. И все скрыла темнота.
“Лаки Леди” стояла у причала. Квинн перевел дыхание — он верно рассчитал время. Обычно пароход оставался у причала на ночь, потому что в Каире было много дел, и сейчас на грузовой палубе наблюдалась лихорадочная деятельность, там где выгружали и загружали товар. Мередит и Лизу можно будет легко переправить на борт завтра утром, когда многие еще будут спать.
Квинн легкой походкой поднялся по трапу и разыскал Джамисона. Шотландец мрачно посмотрел на него.
— Я уж думал, вы погибли. Вас долго не было. Квинн улыбнулся и пожал плечами.
— Рождество, мистер Джамисон.
— С каких это пор вы занимаетесь такой ерундой?
— Пытаюсь изменить себя.
Джамисон поднял бровь, выражая сомнение.
Квинн не обратил на это внимания.
— Свободна ли отдельная каюта?
— Да.
— Мисс Ситон займет ее со своей кузиной.
— Это мисс Ситон похитили?
— Вы что-то слышали?
— На реке вверх и вниз по течению не осталось никого, кто об этом не слышал. Я-то думал, что мы давно освободили реку от пиратов. С девушкой все в порядке?
Квинн на минуту закрыл глаза, чтобы не выдать улыбку.
— Кажется, она вполне оправилась, — сказал он мягко. — Бедная девушка. Мы о ней позаботимся.
— Хорошо, — сказал Квинн с трудом. Его лоцман редко проявляет человеческие чувства, и теперешний случай был наименее подходящим. — Ничего необычного не случилось?
Джамисон посмотрел на него.
— Необычного?
