Саманта Джеймс - Непокорное сердце
– Ну, хватит, леди. Довольно этого! Приберегите свою резвость для другого раза, когда у нас будет время повеселиться.
Принцесса изумленно посмотрела на него, наконец, поняв, что он имеет в виду. Его ухмылка стала шире. Он провел пальцами по ее шее. Шана задрожала от отвращения и с негодованием посмотрела на него.
– Что вы сделаете со мной? – холодно спросила она.
– Мы отправимся в Шотландию. У меня там родственники. И скоро, моя дорогая, ты узнаешь ласку настоящего рыцаря, а не какого-то там бастарда.
Его взгляд неприятно задел ее. Она вся вспыхнула от стыда.
– Торн придет за мной.
Его смех словно окатил ее, словно ледяной водой.
– Неужели? Миледи, не сомневаюсь, что он даже не обнаружит до утра вашего отсутствия. А может быть, он уже нашел успокоение в постели какой-нибудь хорошенькой служанки. Завтра он получит от вас сообщение, что вы не желаете терпеть этот брак далее и ищите укрытия у друзей. Никто не станет – спрашивать мотивы, по которым вы уехали, так, как всем хорошо известно, что вы не пара. И всем известно, как вы страдали и унижались после поражения Левеллина.
Шана судорожно сглотнула, трепеща от мысли, что он может оказаться прав. Торн был так на нее сердит этим вечером. Она чувствовала это по тому, как он ее держал, в каждом гневном взгляде, которые они бросали друг на друга. Ее душу охватило отчаяние. Без всякого сомнения, Торн почувствует облегчение, избавившись от нее.
– Вы забываете о Вилле, – внезапно сказала Шана, хватаясь за эту мысль, как за соломинку. – Когда его найдут раненным и истекающим кровью, Торн поймет, что это предательство.
Квентин холодно улыбнулся.
– Нет, миледи. У мальчика должна быть каменная голова, чтобы выжить после такого удара, который он получил, – он пожал плечами. – Все подумают, что его растоптали лошади. И вряд ли кто-нибудь будет волноваться.
Я ВОЛНУЮСЬ! – отозвалось в душе у Шаны, и страх охватил ее. – О, ВИЛЛ, ТЫ НЕ УМРЕШЬ… ТЫ НЕ МОЖЕШЬ…
Принцесса плотнее укуталась в плащ и собрала все свое мужество.
– Вы не имеете права задерживать меня. Мой ребенок…
Квентин свирепо посмотрел на нее.
– Мы найдем ему другое место. В моем доме не будет Бастардова отродья!
– Ты, грязная тварь! – Шана вскочила на ноги. – Неужели ты думаешь, что я отдам тебе своего ребенка, ребенка от человека, которого я люблю больше жизни? Неужели ты думаешь, что я позволю этим отвратительным рукам дотронуться до меня? Господи, да ты безумен!
Внезапно он действительно обезумел. Злоба, которая переполняла его, выплеснулась наружу. Шана поняла, что далеко зашла в своем гневе.
– Я безумец? – яростно зарычал он. – Ей-богу, сука, удивляюсь, как это только Бастард не вырвал тебе язык.
Он схватил ее, сжал свой огромный кулак и занес его над ней, собираясь ударить. Шана не отступила, а только закрыла глаза и приготовилась к удару.
Но что-то вдруг резко изменилось. Отовсюду послышались крики, и поднялась тревога. От топота конских копыт сотрясалась земля, воздух со свистом рубили стальные клинки. Квентин повернулся с отборной бранью. Ночная тишина огласилась мужскими голосами и лошадиным ржанием, доносившимися прямо с просеки. Шана закричала и стала пятиться назад. Потрясенная, в шоке она с трудом понимала, что происходит.
Чья-то рука накрыла ей рот, обхватив при этом за талию. Девушка отчаянно пыталась вырваться, но ее подняли и понесли подальше от места сражения. Когда ее ноги вновь почувствовали землю, она услышала шепот:
– Не сопротивляйтесь мне, миледи. – Это был такой знакомый, милый для ее слуха голос. – Это я, Грифин.
От облегчения она чуть не упала. Но в следующий момент Шана повернулась к нему лицом.
– Грифин, – задыхаясь, проговорила она, – Торн…
– Он сражается вместе со своими людьми, миледи. Не беспокойтесь, их в два раза больше.
Шана услышала, как звенела сталь. До них доносились крики, вопли, предсмертные хрипы. Она увидела Торна среди всадников. Он куда-то помчался стрелой с высоко поднятым мечом. В следующий миг она потеряла его из вида.
Люди Квентина носились вокруг. Торн понимал, что скоро все закончится. Яростно он высматривал свою жертву. И когда сэр Квентин повернулся, он увидел высокого сильного человека, преградившего ему путь.
– Клянусь, тебе доставил радость этот день, проведенный в Лэнгли в качестве его хозяина, – проговорил Квентин. – Но судьбе угодно, чтобы он стал последним в твоей жизни!
Он схватил своей меч двумя руками и яростно им размахнулся. Торн отбил удар с таким грохотом, что, казалось, прогремел гром.
– Думаю, что не последний, мой друг.
– Друг?! Когда это ты был моим другом? Ты украл у меня Лэнгли, а теперь я отберу его у тебя и твою жену впридачу! Потому что это я был тем «другом», который убил ее отца. А теперь мне доставит удовольствие убить ее мужа-бастарда! И с таким же успехом!
Луна ярко освещала место сражения, и в ее свете Шана увидела их двоих. Дважды она пыталась проскочить мимо Грифина, и дважды он преграждал ей дорогу.
– Вам там нечего делать, миледи! – умолял он ее. – Торн никогда не простит мне, если с вами случится беда, да я и сам этого себе не прощу!
Она боролась с обжигающими горькими слезами, мучительно стараясь избавиться от воспоминаний, моля Бога, чтобы он оставил в живых всех, но больше всего человека, которому она готова была отдать все. Битва, разразившаяся у нее на глазах, была так похожа на ту, другую, что девушка закричала от душевной боли, которая полностью ее охватила.
Такая же, но и другая… Теперь Шана стояла как вкопанная. Невольный свидетель их яростной схватки.
И снова она вся задрожала. Ужас сковал ее сердце, а душа трепетала от страха за жизнь любимого человека. Она молилась так страстно, как никогда, чтобы финал был не таким же… Она уже потеряла отца. Господи, она не должна потерять мужа!
– Торн, – шептала она. – Торн!
Ее сердце гулко стучало. Она с ужасом смотрела, как Квентин размахивал мечом. От таких ударов голова Торна скатится с плеч, если он за какие-то доли секунды не успеет увернуться.
Теперь битва продолжалась только между двумя людьми: Торном и Квентином. Люди графа стояли в стороне и наблюдали, уверенные в его победе. Уверены были все, но только не Шана. Она напряженно стояла, прижав руки к щекам, не в состоянии оторвать глаз от их мечей, которые скрещивались, снова и снова нанося удары. Ее тело каждый раз вздрагивало, когда раздавались ужасные звуки звона металла о металл. Квентин наседал еще более нагло и яростно. У Шаны перехватило дыхание, когда она увидела, что он оттесняет Торна к валуну, на котором она сидела. С искаженным злобой лицом Квентин яростно размахивал мечом, нацелившись прямо в грудь Торна. Граф скрылся за валуном и пропал из вида. Квентин исчез вслед за ним. Больше ничего не было видно и слышно.
