Джиллиан Брэдшоу - Наследник Клеопатры
– Тише, тише, тише! – сказала Тиатрес, обнимая ее.
– Успокойся, – велел отец. – Вдохни поглубже. А теперь скажи мне, почему ты так уверенно говоришь, что тот человек – троюродный брат Ариона?
Внезапно девушка почувствовала облегчение и шмыгнула носом. «Папа придумает, что можно сделать», – решила она.
– Думаю, что это действительно он, – с жаром ответила Мелантэ. – Он богат. И он – друг императора. Этот мужчина сразу узнал Ариона: когда он увидел его, то воскликнул: «О Зевс, это невозможно, но так и есть!» – и приказал своим людям отнести Ариона в повозку. Он сказал, что его зовут Арей Дидим, а это очень похоже на имя Ариона.
– Арей! – послышалось чье-то восклицание.
Мелантэ оглянулась и увидела, что это был Аполлоний, человек Клеона.
– По слухам, Арей – самый могущественный человек во всей Александрии!
– Что ты знаешь о нем? – быстро спросил Ани. – С тех пор как мы приехали сюда, я слышал, как несколько человек упоминали его имя, но ничего не знаю о нем.
Аполлоний презрительно усмехнулся.
– Похоже, египтяне никогда ничего не знают. Он философ. Раньше он находился при дворе царицы, но никогда не занимал высокой должности. Когда Цезарь Октавиан впервые приехал в город, Арей был рядом с ним в колеснице. Он объявил жителям, что пощадил Александрию благодаря заступничеству Арея. Когда Дидим просил Цезаря пощадить того или иного человека, император никогда не отказывал ему. Каждый хотел бы быть его другом. Сейчас Арей Дидим обладает огромной властью.
– Он маленький и противный, – с пылкостью возразила Мелантэ. – Он пытался посадить в повозку и меня тоже, но я убежала.
– Тем лучше, – заметил Аполлоний. – Это не тот человек, с которым стоит ссориться.
Мелантэ метнула на него недовольный взгляд, а потом с мольбой посмотрела на отца.
– Что мы можем сделать? – прошептала она. – Это я виновата, что так случилось. Арион плыл бы себе спокойно на Кипр, если бы не я.
– Ты не виновата в том, что тебя похитили, – ответил Ани. Его голос звучал очень сурово. Он вздохнул, провел рукой по волосам, и ей вдруг показалось, что отец очень устал. – Пташка моя, я не знаю! Я... я думаю, что мог бы пойти к Арею и заявить, что Арион не претендует на наследство, что если он отпустит его, то юноша навсегда исчезнет и они больше не встретятся.
– Ты с ума сошел? – вмешался Аполлоний. – Если Арей считает этого мальчика-эпилептика своим врагом, то Арион покойник. Во всей Александрии не найдется ни одного человека, который бы пальцем пошевелил, чтобы спасти его. Арион знал это: он не раз говорил, что тебе не нужно ввязываться во все это. О Зевс, даже если Арей ничего тебе не сделает, все, кто об этом слышал, будут отныне мешать тебе, чтобы угодить ему!
– Но я в долгу перед Арионом! – возразил Ани, бросив жалостливый взгляд на Мелантэ.
– Товар, который находится на твоей лодке, принадлежит не тебе! – закричал Аполлоний, резко вскочив со своего места. – Это груз Клеона. Капитан послал меня, чтобы я присматривал за ним, и ты не... Ты не посмеешь расторгнуть прибыльную сделку из-за дружка своей дочки!
Мелантэ снова заплакала.
– Арион никогда не оскорблял своего брата, – тихо ответил Ани. – Он не заслужил такой ненависти.
– Да что ты об этом можешь знать? – прорычал Аполлоний. – Ты вообще ничего не знаешь об Арионе, который все время отмалчивался, отказываясь отвечать на вопросы!
– Я знаю о нем самое главное, – резко заявил Ани. – Я знаю, что он нравится мне намного больше, чем ты.
Аполлоний презрительно усмехнулся.
– Я давно это понял. Хорошенький мальчик-грек знатного происхождения, с красивым голосом и прекрасным образованием. Жаль только, что он слишком горд, чтобы обращать на тебя внимание. Ты надеялся отдать его дочери или хотел делить его с ней?
Ани резко вскочил.
– Ты, мерзкий похотливый грек! – зарычал он. – Не смей пачкать меня своей грязью! – В глазах Ани зажегся злой огонь, и он бросился к Аполлонию.
Тот попятился к перилам, потом оттолкнулся от них и кинулся на противника. Тиатрес вскрикнула. Ани и Аполлоний упали на палубу и, страшно ругаясь, стали избивать друг друга.
Все, кроме Эзаны, были на стороне Ани и, подбадривая его, пытались пнуть Аполлония. Тиатрес нашла ведро, перегнулась через борт, наполнила его и вылила грязную воду прямо на дерущихся мужчин. Те, кашляя и отряхиваясь, остановились. Эзана тут же подбежал к Аполлонию, схватил его за плечи и оттащил к корме, где начал о чем-то ожесточенно спорить и убеждать его. Тиатрес тем временем упала на колени рядом с мужем и обняла его. Она уговаривала его не драться с человеком своего партнера. Ани, мокрый, взлохмаченный, сидел посреди кормы и вытирал кровь, сочившуюся из пореза на щеке. Бранясь и злобно поглядывая на Аполлония, он никак не мог успокоиться.
Мелантэ закрыла лицо руками. Отец – человек, не бог. Ей не следовало ждать от него чуда. Спасения не будет. Арион решил помочь ей, вместо того чтобы обеспечить себе безопасность, и теперь поплатится за это жизнью. Ко всему прочему – краска стыда залила ее лицо – она бросила его. Если бы она пошла с тем человеком в алом гиматии, возможно, ей удалось бы помочь Ариону, но она убежала и бросила его одного. Теперь Мелантэ понимала, как Арион чувствовал себя в храме в Птолемаиде, когда понял, что обманул ожидания тех, кому клялся в вечной любви и верности, и не удивлялась, почему он хотел умереть.
Постепенно все на «Сотерии» успокоились. Товарищ Аполлония убедил его смириться и скрепя сердце извиниться перед Ани, который, в свою очередь, неохотно принял извинения.
Мелантэ лежала в каюте на корме с компрессом на лбу, когда отец отправился к начальству гавани, чтобы сообщить о том, что его дочь вернулась и с ней все в порядке. Чиновник предупредил Ани, что известит городскую стражу, которая пришлет человека для выяснения подробностей нападения на их лодку.
– Если ты чувствуешь, что не в состоянии говорить с ними, скажи, – велел отец, возвратившись на лодку. – Я попрошу их прийти в другой раз. – Он сидел у постели дочери и с жалостью смотрел на нее.
Мелантэ сняла со лба компресс. В ее глазах затаилась неизбывная тоска.
На лице отца, всегда казавшемся ей мудрым, остались следы драки; он вообще выглядел уставшим и каким-то пристыженным. Сострадание, казалось, превратилось в ноющую боль. Да, он не бог, но он любит свою дочь и заботится о ней. Он обязательно помог бы ей, даже рискуя собственной жизнью.
Мелантэ потянулась к отцу, и он обнял ее.
– Мне очень жаль, – пробормотал Ани.
– Ничего не поделаешь. – У девушки перехватило дыхание. – Я поговорю со стражниками, когда они придут. Папа, что мне сказать им об Арионе?
