Джулия Куинн - Романтическая история мистера Бриджертона
Гиацинта шагнула вперед, и пошла рядом с матерью, в то время, как Элоиза отстала и зашагала вровень с Пенелопой.
– В воздухе словно разлито волшебство, - проговорила Элоиза, оглядываясь вокруг, словно она ни разу еще не была на Лондонском балу. - Ты чувствуешь это?
Пенелопа лишь молча посмотрела на нее, боясь, что если она сейчас откроет рот, то точно выболтает все свои тайны. Элоиза была права. Что-то странное и необычное было в ночи, словно в воздухе витала некая энергия - сродни той, что бывает перед грозой.
– Такое ощущение, что скоро наступит некий поворотный и грандиозный момент в истории, - размышляла Элоиза, - Словно чья-то жизнь полностью изменится после одной этой ночи.
– Что ты сказала, Элоиза? - спросила Пенелопа, встревоженная взглядом своей подруги, направленным на нее.
– Ничего, так пустяк, - пробормотала Элоиза, пожимая плечами.
С таинственной улыбкой, она взяла Пенелопу под руку, и проговорила:
– Пошли. Ночь ждет нас.
Глава 23
Пенелопа была в Гастингс-Хаусе неоднократно, на официальных приемах, и при случайных визитах, но никогда еще она не видела, чтобы старое здание имело такой чудесный - точнее сказать волшебный вид - чем в этот вечер.
Она и леди Бриджертон с дочерьми приехали сюда одними из первых; леди Бриджертон всегда говорила, что это очень грубо для членов семьи даже рассматривать возможность опоздания на такие приемы. Было достаточно удобным быть одной из первых. По крайней мере, Пенелопа могла спокойно осмотреть дом и его декорации, не проталкиваясь сквозь толпу.
Дафна решила не использовать определенную тему для своего бала в отличие от египетского бала на прошлой неделе, и греческого на позапрошлой. Скорее, она просто украсила свой дом с той же простой элегантностью, с какой она жила в нем каждый день.
Сотни свечей украсили стены и столы; мерцающие в темноте, огромные люстры, висевшие на потолках, освещали залы. Окна были закрыты мерцающей серебристой тканью, с таким оттенком, который могла носить только волшебная фея. Даже слуги сменили свои ливреи. Пенелопа знала, что слуги Гастингсов обычно носили голубой и золотой цвета. Но сегодня их голубой цвет был украшен серебром.
Это почти заставляло женщину чувствовать себя принцессой в какой-то сказке.
– Мне интересно, сколько же все это стоит, - проговорила Гиацинта, широко раскрывая глаза.
– Гиацинта!- Вайолет наказала дочь, шлепнув ту по руке. - Ты же знаешь, что невежливо спрашивать такие вещи.
– А я и не спрашивала, - указала Гиацинта, - Я поинтересовалась. И, кроме того, это же просто Дафна.
– Твоя сестра герцогиня Гастингская, - сказала Вайолет, - И она должна соответствовать своему положению. Тебе бы лучше запомнить этот факт.
– Но разве ты не согласна с тем, - проговорила Гиацинта, беря мать под руку, - Что важнее просто запомнить тот факт, что она моя сестра.
– Она опять тебя обыграла, - сказала Элоиза с улыбкой.
Вайолет тяжко вздохнула.
– Гиацинта, я заявляю, что ты все-таки будешь причиной моей смерти.
– Нет, не буду, - ответила Гиацинта, - Грегори будет.
Пенелопа с трудом сдержала смех.
– Я все еще не вижу Колина, - сказала Элоиза, вертя головой во все стороны.
– Нету? - Пенелопа осмотрела комнату. - Удивительно.
– Он сказал тебе, что приедет раньше тебя на бал?
– Нет, - ответила Пенелопа, - Но по некоторым причинам, я думала, он приедет раньше меня.
Вайолет ласково погладила Пенелопу по руке.
– Я уверена, он скоро будет здесь, Пенелопа. И тогда мы все узнаем, что это за тайна, из-за которой мы должны приклеиться к тебе на весь вечер.
– Не то, - добавила она поспешно, в ее глазах появилась тревога, - чтобы мы считали это неким видом грязной работы. Ты же знаешь, что мы очень любим твою компанию.
Пенелопа улыбнулась ей.
– Я знаю. Это чувство взаимно.
Перед ними было всего лишь несколько человек, так что не прошло много времени, как они уже приветствовали Дафну и ее мужа Саймона.
– Что, - спросила Дафна без всякой преамбулы, как только уверилась, что другие гости за пределами слышимости, - происходит с Колином?
Так как вопрос главным образом адресовался в ее сторону, Пенелопа почувствовала себя обязанной ответить: - Я не знаю.
– Тебе он тоже прислал записку? - спросила Элоиза.
Дафна кивнула.
– Да, мы должны не спускать с Пенелопы глаз, написал он.
– Могло быть хуже, - проговорила Гиацинта, - Мы должны будем приклеиться к ней на весь вечер.
Она наклонилась вперед. - Он подчеркнул слово “приклеиться”.
– Я думаю, все же, я не являюсь такой уж грязной работой, - язвительно заметила Пенелопа.
– О, ты, конечно, нет, - ответила Гиацинта, - Но есть что-то довольно неприятное в слове в этом слове. Так неприятно соскальзывает с языка, ты не считаешь? Приклеиться. Клей. Клеееее -
– Это у меня, - спросила Элоиза, - или у нее зазвенело в голове, не сошла ли она с ума?
Гиацинта проигнорировала ее, пожав плечами.
– К тому же это похоже на драму. Я чувствую себя в центре какого-то шпионского заговора.
– Шпионаж, - простонала Вайолет, - Господи, помоги нам всем.
Дафна наклонилась вперед с загадочным выражением лица.
– Ладно, должна вас сказать. Он сказал нам -
– Сейчас не время для лишней болтовни, жена, - вставил Саймон.
Она одарила его раздраженным взглядом перед тем, как снова повернуться к своей матери и сестрам.
– Он сказал нам, чтобы мы были уверены в том, чтобы она находилась, как можно подальше от леди Данбери, - сообщила им Дафна.
– Леди Данбери! - воскликнули все в один голос.
Точнее все, кроме Пенелопы, у которой появилась мысль, почему Колин хотел, чтобы она находилась подальше от старой леди. Он, должно быть, придумал что-то получше, чем ее план убедить леди Данбери солгать, и заявить во всеуслышание, что она и есть леди Уислдаун.
Это все- таки наверно двойной шантаж. Что еще могло быть? Он, должно быть, отыскал какую-то очень ужасную тайну в прошлом Крессиды.
Пенелопа подумала о своем муже с восхищением.
– Я думала, что ты в хороших дружеских отношениях с леди Данбери, - сказала ей Вайолет.
– Так и есть, - сказала Пенелопа, стараясь выглядеть озадаченной.
– Это очень любопытно, - проговорила Гиацинта, задумчиво постучав указательным пальцем по своей щеке, - Действительно, очень любопытно.
– Элоиза, - внезапно вставила Дафна, - Ты что-то очень молчалива сегодня.
– Кроме того момента, когда назвала меня сумасшедшей, - заметила Гиацинта.
– Хм-м? - пробормотала Элоиза, уставясь куда-то в пространство - или возможно на что-то, позади Дафны и Саймона, - словно, ее совсем не интересовал весь этот разговор. - Ох, ну, мне просто нечего сказать.
