Эллен Марш - Бегство от грез
– Дай это мне, – велела Тереза. – Фрау Штольц требует горячей воды. Живее!
Повернувшись с занятыми руками, Тереза неуклюже взялась за дверную ручку. В этот же самый момент дверь распахнулась изнутри, и Терезе пришлось быстро посторониться, чтобы пропустить выбежавшую мадемуазель де Бернар. Она не заметила Терезу, так как на лестничной площадке не было окон и царил полумрак.
– О Господи! – услышала Тереза ее шепот. – Я не могу выносить этого больше!
Приподняв юбки, Ровена побежала вниз по ступенькам, оставив позади себя пораженную девушку. Как много боли было в этих словах, какое страдание отражалось на этом прекрасном лице! Тереза быстро открыла дверь, приготовившись к самому худшему. Но лицо Джейми Йорка оставалось прежним. Его жена и теща хлопотали над ним, тихо разговаривая и держа его за руки. Нахмурившись, Тереза окинула комнату быстрым взглядом. Фрау Штольц была чем-то занята у накрытого стола, месье Симон беспокойно ходил перед окном, и офицер в грязных сапогах и в мундире темно-желтого цвета стоял у изголовья кровати. Тереза задрожала, уловив выражение его лица. Может статься, он сказал что-то недоброе мадемуазель Ровене?
– Тереза!
Она вздрогнула.
– Да, мадам?
– Вынеси это отсюда. Где вода? И полотенца? – фрау Штольц взглянула на Жюстину. – Жюсси, боюсь, вам надо немного подвинуться. Я хочу повернуть его. Так, так, либхен, не плачь. Мы сделаем ему лучше, я обещаю.
Спустившись в сад, Ровена, едва дыша, прислонилась к дереву. «Я не буду плакать, – подумала она. – Не буду!» Она пролила столько слез из-за Феликса и из-за Джейми. Но Тарквин Йорк ее слез не стоил. После того как он так несправедливо обвинил ее в скрытности и недоверии, между ними установились странные натянутые отношения. Если ему и приходилось смотреть на нее и разговаривать с нею, то делал он это, судя по всему, только из-за любви к брату. Их холодные, безмолвные встречи причиняли ей столько боли, что Ровена искренне ужаснулась, узнав, что Квин получил месячный отпуск, чтобы проводить Джейми в Шартро.
– Я ненавижу его! – страстно прошептала она. – Почему он здесь? Я больше никогда не хочу видеть его!
– Ровена?
Она обернулась в тревожном смятении.
– О, это ты, Симон.
– Да, Симон, – неестественно улыбаясь, сказал он, – твой брат, который в самом деле находит очень странным, что ты собираешься плакать, когда герр Вольмар – Джейми еще даже не умер. Это на тебя не похоже – сдаваться так легко.
Ровена выпрямилась и вытерла глаза.
– Я не плачу.
– Очень хорошо, подышим воздухом, – сказал Симон, взяв ее под руку, – пойдем, пройдемся со мной немного. Сейчас в любом случае, пока не пришел доктор, делать нечего.
Они пошли по дорожке, ведущей к реке.
Деревья в саду были почти голые: холодный ветер отбрасывал юбку Ровены на ноги идущего рядом Симона. Река огибала летний домик и крошечную лодочную пристань перед изящной каменной часовней.
– Внутри часовни было холодно, бледный свет с трудом пробивался через стекла. Брат и сестра безмолвно постояли в боковом приделе. В семейном склепе неподалеку лежала их мать, Джулиана, и бедный Феликс, и рядом, на кладбище, были могилы их бабушки, Анны-Марии, и ее мужа. Их отца, Жан-Филиппа де Бернар, не было среди похороненных здесь, потому что его тело так и не нашли среди погибших при Эйлау.
– Я не могу вынести мысли о том, что здесь похоронят Джейми, – подумала Ровена, оглядываясь на холодные каменные стены. – Еще одни похороны, еще один длинный обряд с плачущими и стенающими женщинами. Я не хочу больше этого. Может, Квин заберет Джейми обратно в Лонгбурн. Разрешит ли это Жюсси? Возможно. Она слишком мягкосердечна, чтобы отказать его семье.
От этих мыслей на ее глазах выступили слезы, и Симон, взяв ее руку, ласково сжал ее. Вместе они вышли на солнечный свет и медленно пошли назад, к дому.
– Расскажи мне, как Жюсси стала женой герра Вольмара – я имею в виду месье Йорка, – попросил Симон.
Ровена начала тихо рассказывать ему о своей жизни в Париже. Она рассказала об участии Джейми в стычке в кафе «Париж», и как он попал в дом дяди, и что доктор имеет мало надежды на выздоровление.
Майор Йорк сначала хотел перевезти его в посольство, чтобы ухаживать за ним там, но, ко всеобщему удивлению, Жюстина не позволила этого.
Нежная маленькая Жюсси, которая ни на кого даже не повышала голоса, стояла перед майором Йорком со вздернутым подбородком и сверкающими глазами, утверждая, что его брату небезопасно находиться в посольстве из-за такого непредсказуемого человека, как Джозеф Арчамбальт, и что Джейми лучше остаться в доме ее отца, где за ним будут ухаживать постоянно, независимо от приемов и выездов британского посла.
– Тетя Софи была совершенно поражена, – закончила Ровена с легким смешком. – Она отказалась оставить в доме неженатого мужчину, потому что дядя Анри снова должен был уехать по важному делу.
– А Жюсси?
– Она выслушала это совершенно спокойно. И сказала только одно: если дело за семейным положением Джейми, то она просто выйдет за него замуж, чтобы сделать приличным его пребывание здесь.
– И тетя Софи согласилась? Неужели сразу?
– Я думаю, если бы Жюстина плакала или умоляла, никто из них не согласился бы, – предположила Ровена. – Этому помогло то, что оба они – и дядя, и тетя – очень любят Джейми. Конечно, решиться на это было нелегко. Многие ли родители позволили бы своей дочери выйти замуж за умирающего?
Симон подбросил носком сапога камешек. Надо же! Даже Мадлон не могла бы так поступить. Вернее, могла бы, но только внезапно лишившись своего здравого смысла.
– У Джейми была достаточно ясная голова, перед тем как он впал в лихорадку, – продолжала Ровена. – Он даже пошутил, сказав, что никогда не воображал, что его женят у него за спиной, но что если Жюсси хочет взять его в мужья, то он чрезвычайно ей благодарен. Хотя, конечно, скоро он так ослаб, что не мог даже поднять голову. Квин – майор Йорк – стоял в церкви за жениха.
– Я чувствую, Жюсси не хочет признаваться себе в том, что Джейми умирает.
Ровена вздохнула.
– Она настаивает на том, что ему будет лучше в Шартро, но в глубине души все понимает. Доктор в Париже сказал, что это только вопрос времени, перед тем как инфекция разрушит его поврежденное легкое.
Ровена замолчала, и Симон бросил на нее быстрый взгляд. Она опустила голову, и короткий трен ее шляпы развевался по ветру позади нее. Ее фигура была прекрасна в своем совершенстве юности, но Симон, стоявший рядом, видел только легкие тени на ее скулах и несвойственные ей напряженные складки у рта. Он тяжело вздохнул, потому что удрученное состояние сестры причиняло ему глубокую боль.
![Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]](/uploads/posts/books/48398/48398.jpg)
