Розанна Битнер - Дыхание страсти
— Поживешь с нами подольше — и поймешь, где твое место, — сказал Эмилио. Он взял в руки барабан и начал его чистить. — Скоро ты поймешь, что твой гринго не станет тебя разыскивать. Когда он узнает, что ты опять в банде вместе со своим братом, он откажется от тебя. Кроме того, разве наша жизнь не интереснее той, которая была у тебя на ранчо? Разве ты не чувствуешь вины за то, что изменила своему брату, который тебя вырастил?
Нина потягивала кофе и посматривала на Карлоса, который вечно крутился рядом с ней, как будто уже решил, что она принадлежит ему. Ей всегда нравился Карлос, но не как мужчина. Теперь, когда он и Эмилио сколотили банду, совершившую несколько успешных угонов и ограблений, Карлос зазнался, подобно брату Нины. Да и к виски он тоже пристрастился. Нина больше не доверяла Карлосу.
По правде, она никому в банде не доверяла. Ей не нравилось, как эти люди смотрят на нее.
Эмилио играл в опасные игры. Его могли убить или ранить. А что тогда стало бы с ней? Она оказалась бы во власти этих людей, которые не относились бы к ней с таким уважением, как сейчас, когда Эмилио их главарь. В любой момент кто-то из бандитов, напившись, может возгордиться и объявить себя главарем. Такой человек свободно может выстрелить Эмилио в спину и занять его место. Если такое случится, новый главарь сделает ее своей собственностью. Но Нина уже решила, что убьет всякого, кто посмеет к ней прикоснуться. Она принадлежит Клею Янгбладу.
— Я бы испытывала чувство вины, если бы изменила такому брату, каким ты был раньше, — ответила она Эмилио, — но ты стал совсем другим. Я поехала с тобой лишь потому, что не хочу, чтобы ты причинил вред Клею и уничтожил наш дом. Но больше не могу жить той жизнью, какой живешь ты. Сколько раз тебе это объяснять?
— Он вскружил тебе голову, — сказал Эмилио, отложил в сторону пистолет и сунул в рот сигару.
Нина в отчаянии покачала головой. Нет, этот человек не поймет ее.
— Ты мексиканка, — продолжал брат, — Хуарес. Ты должна ненавидеть таких людей, как Клей Янгблад. Ты должна быть со мной.
— А как насчет Майка Биллингса и других американцев, с которыми ты водился? Они же были гринго, но ты ничего против них не имел.
— Я только использовал их в своих целях. Мне нужно было кое-чему у них научиться. Оставаться с ними навсегда я не собирался. Но без тебя я не могу жить. И не говори мне, что ты не получала удовольствия от угонов, которые мы сделали за несколько последних ночей. Я слышал, как ты вскрикивала, видел огонь в твоих глазах, когда ты гнала этих лошадей.
— Я делала это только ради того, чтобы все прошло как надо и нас не поймали. Если меня схватят, Эмилио, я окажусь в большей беде, чем ты! Если они узнают, что я была в тюрьме, откуда меня освободили незаконно, то и Клей окажется в опасности. До сих пор, возможно, никто еще не знает о его поступке.
Эмилио улыбнулся, зажав сигару в зубах. Он посмотрел на Нину взглядом негодяя, каким стал в последнее время.
— Я надеюсь, что его поймают. Поделом ему будет. Он ведь так любил поучать меня и наставлять на путь истинный.
— Он ничего подобного не делал. Это всего лишь твое больное воображение. Он хотел помочь. Он хороший человек, и он любит меня. — В ее глазах появились слезы. О, как она скучала по Клею! Он уже, должно быть, вернулся домой и знает, что она исчезла. Что он подумал? Клей — умный человек. Он поймет, что произошло, и отправится на ее поиски. Но ему опасно возвращаться в Техас! Если он найдет ее, то его жизнь будет в опасности. Эмилио и его люди могут его убить. А если ее арестуют, то Клея могут арестовать за связь с ней.
— Эмилио, — произнесла она вслух, — я хочу домой. У меня должен родиться ребенок от Клея. Я уже говорила тебе об этом.
— Ты все выдумываешь.
— Нет, не выдумываю! У меня должен родиться ребенок, но если ты будешь заставлять меня заниматься угоном лошадей, я могу потерять его! Как ты можешь так поступать со мной?
Брат окинул ее сердитым взглядом. Потом встал и начал ходить взад и вперед. Остальные бандиты молчали. Одни пили, другие играли в карты. Эмилио ушел в темноту. Карлос покинул своих собутыльников и присел возле Нины.
Он прикоснулся к ее руке. Нина тотчас отдернула руку.
— Я верю твоим словам о ребенке, — сказал он ей заплетающимся языком. — Но Эмилио прав, Нина. Ты должна быть с нами. И я… ты мне очень нравишься. Если ты действительно родишь ребенка, я буду любить его, пусть его отец и гринго.
Нина нахмурилась и посмотрела ему в глаза.
— Что ты имеешь в виду? Неужели ты думаешь, что я позволю тебе стать отцом моего ребенка? Карлос замер. Гнев отразился в его глазах.
— Я буду хорошим отцом.
— Ты? Бандит? Конокрад? Пьяница?
Он вскочил на ноги.
— Я не пьяница! — Кто-то из бандитов засмеялся. Карлос с негодованием посмотрел на Нину. По его глазам она видела, что у него на уме, и знала: лишь присутствие Эмилио сдерживает этого человека, который уже решил, что она принадлежит ему. Он пнул ногой какой-то мусор и шумно удалился прочь. Нина вздрогнула.
— Тебе не следует так с ним разговаривать, — сказал ей Эмилио, возвращаясь к костру. — Он любит тебя, Нина.
— А я не люблю его и принадлежу другому мужчине! — Она обняла голову руками. — Боже, Эмилио, отвези меня домой. Я хочу быть с Клеем. Я не должна потерять моего ребенка.
Эмилио затянулся сигарой, глядя на огонь.
— У тебя действительно будет ребенок?
Нина глубоко вздохнула.
— Сколько раз мне повторять это? Я так хочу этого ребенка. Почему ты так со мной поступаешь?
Эмилио вынул сигару изо рта.
— Все изменилось, верно? Теперь все по-другому. Ты тоже изменилась.
— Ты сам очень изменился, Эмилио. Я всегда понимала, почему ты занимаешься воровством. В сущности ты ведь хороший человек. Но ты боялся, что мы можем умереть с голоду. Однако теперь ты уже не можешь жить иначе. Ты очень одинок, Эмилио, и слишком упрям, чтобы признать это. Вот почему я нужна тебе. Ты хочешь, чтобы кто-то любил тебя, но тебе придется понять, что я больше не твоя младшая сестра, а женщина с своими собственными запросами. Я люблю Клея. Нас обвенчал священник, поэтому наш брак освящен церковью. Я не могу бросить моего мужа и жить с кем-то другим. Это было бы грехом. Мы поженились по любви, Эмилио.
Он опять затянулся сигарой.
— Не понимаю, как ты можешь любить грин-го. Как ты можешь заниматься с ним любовью, не вспоминая при этом тех людей, которые напали на нашу мать?
— Клей не похож на тех людей, Эмилио. Не все же американцы такие.
Эмилио положил локти на колени. Нина радовалась тому, что хоть в этот вечер он не напился. Когда он бывал пьян, спорить с ним не представлялось возможным. В трезвом виде он еще кое-что понимал.
