Розанна Битнер - Нежное предательство
Солдат пристально оглядел ее. Одри стало понятно, о чем он подумал. Конечно, бесполезно объяснять что-то, поэтому, она просто поблагодарила и направилась к школе. С каждым шагом сердце ее трепетало все тревожнее. Когда-то она считала, что больше не увидит Ли, ведь со дня их последней встречи прошло два года. Казалось невероятным, нереальным его появление здесь.
Когда Одри и Тусси подошли к школе, Тусси успокаивающе пожала ей руку и сказала, что подождет на крыльце.
– Тебе лучше пойти одной.
Одри закрыла глаза, глубоко вздохнула. Хотелось повернуться и убежать домой, но она, наконец-то, набралась храбрости, пришла сюда и решила, что должна преодолеть страх и неуверенность.
– Хорошо, – согласилась она и поднялась по ступенькам. Солдат, стоявший у двери, преградил ей путь.
– Ваше имя, мэм?
– Одри Бреннен Поттер. Я старый друг полковника Джеффриза.
Солдат смерил ее оценивающим взглядом.
– Я должен обыскать вас, мэм, а вдруг у вас есть оружие. Ни один южанин не имеет права находиться наедине с офицером, даже такая красивая вдова, как вы, – он протянул руку, дотронулся до ее пояса, но Одри решительно отстранилась.
– Доложите полковнику, что я здесь, и он объяснит вам, что меня не следует обыскивать!
Постовой удивленно посмотрел на нее, пожал плечами и вошел в здание. Одри хотелось хорошенько ударить его в спину. Она одернула платье, не в силах справиться с волнением, глубоко вздохнула. Что она делает здесь? Это просто смешно. Ли – один из этих проклятых янки! Сколько невинных людей он убил, сколько домов и ферм приказал сжечь? И каким высокомерным стал, наверное, после грандиозных побед, заслужив звание полковника?
Дверь распахнулась, и Ли появился на крыльце еще более красивый, чем прежде, как и говорила Тусси. Ярко-голубые глаза смотрели на нее с нежностью и любовью. Мгновенно гнев и страх испарились, в душе Одри ярким факелом вспыхнул огонь воспоминаний, огонь, который никогда не угасал совсем.
Сначала Ли только молча смотрел на нее, во взгляде были боль и страдание. Одри поняла, что он многое пережил за эти годы. Если бы не война, они могли бы стать счастливыми. Все, что Одри и Ли сейчас испытывали, они сказали друг другу глазами.
– Одри, – тихо пригласил он. – Входи.
И отступил в сторону, чтобы дать ей пройти. Она оглянулась, несколько солдат с любопытством наблюдали за ними.
– Я не уверена, что это благоразумно.
– Приказываю всем разойтись и заняться своими делами. Знайте, я накажу любого, кто проявит неуважительное отношение к этой женщине.
Солдаты, насмешливо переглядываясь, тихо переговаривались о чем-то, неохотно возвращаясь к своим делам. Ли заметил Тусси, сидящую на ступеньках, улыбнулся и поздоровался с ней.
– Здравствуйте, мистер Джеффриз, – ответила негритянка.
Ли взял Одри под руку и провел в комнату, приказав постовому, охранявшему здание, не впускать никого, разве только если произойдет что-то чрезвычайное. Он закрыл дверь и запер ее. Потом повернул Одри лицом к себе. С одной стороны, при мысли, что к ней прикасается федерал, Одри хотелось отстраниться. Но, с другой стороны, она чувствовала, что сердце ее навсегда принадлежит этому человеку, которому она обязана слишком многим. Сначала они молчали, внимательно изучая друг друга, втайне испытывая радость от того, что снова встретились, изо всех сил стараясь сдерживаться, не проявлять чувств.
– Я не мог поверить, когда рядовой Диллон доложил, что ты здесь. Почему ты находишься в Батон-Руже? Разве не безопаснее было оставаться в Бреннен-Мэнор?
Одри слегка отстранилась.
– Может быть, вы мне ответите на этот вопрос, полковник Джеффриз, – спросила она. – Насколько безопасны такие места, как Бреннен-Мэнор, когда войска янки наводнили города и плантации, словно полчища муравьев?
Одри приподняла вуаль и посмотрела ему в глаза. Ли усмехнулся, понимая, что она по-прежнему играет роль надменной дамы, которая так разозлила его, когда он увидел ее в первый раз.
– Не знаю, что тебе рассказывали, но я не из тех, кто приказывает убивать невинных людей и разрушать дома. Ты должна меня лучше знать, Одри.
Он стиснул кулаки и Одри подумала, что, наверное, руки у него стали гораздо сильнее, чем были прежде. В помещении было жарко, Ли ходил без пиджака в простой белой рубашке и синих брюках, плотно облегающих бедра. Желание снова оказаться в его объятиях захлестнуло ее. Одри быстро отвернулась и вздохнула, решив больше не изображать притворной злости.
– Да, думаю, что знаю тебя достаточно хорошо. Но именно поэтому не сразу решилась прийти сюда. Мне следовало бы возненавидеть тебя, как и всех остальных проклятых янки, – она повернулась и пристально посмотрела ему в глаза. – Но мне никак не удается, хотя хорошо знаю, что должна относиться к тебе неприязненно. Мне необходимо вести себя очень осторожно, Ли, иначе мои друзья и соседи станут называть меня предательницей.
Ярко-голубые глаза внимательно изучали ее и вызывали в ней прежние чувства, какие мог возбуждать в ней только Ли Джеффриз. Улыбка, как и прежде, была нежной, густые темные волосы отросли до плеч. Ему давно уже надо постричься, по всей видимости, он сегодня еще не брился, но щетина нисколько не портила его внешность.
– Как ты узнала, что я здесь? Я не видел тебя на улице, когда мы входили в город.
Одри отвернулась, отошла к письменному столу, который стоял в другом конце комнаты.
– Я не собиралась выходить в город и приветствовать союзные войска, словно спасителей, и очень зла на тех, кто радуется вашему появлению. Люди должны были остаться дома и запереть двери.
Певучий южный выговор Одри всегда нравился ему.
– Тебя увидела Тусси. Она выезжала в город с тетей Джанин и Элеонор. Я сейчас живу у них. Временно.
Ли нахмурился.
– А что случилось? Почему ты так одета?
Взгляды молодых людей снова встретились.
– Ричард умер. С тех пор, как началась война, негры стали беспокойными и дерзкими, как мы и предсказывали. Один из таких смутьянов был продан, но убежал от нового хозяина и вернулся назад, чтобы нанести нам визит. Ричард случайно обнаружил его в негритянском поселении в Сайпресс-Холлоу. И этот человек заколол Ричарда вилами, – она снова отвела глаза. – Это была мучительная медленная смерть. Ричард прожил еще почти две недели.
– Мне очень жаль, что он так тяжело умирал. Однако не могу сказать, что чересчур сожалею о его смерти, – наконец заговорил Ли. – По-видимому, тебе было очень трудно. Страшно смотреть на умирающего человека.
Одри подошла к окну.
– Я так и не смогла полюбить его, Ли, но я пыталась быть ему женой в полном смысле этого слова, потому что другого выхода нет. Или я должна была сделать это и попытаться родить ребенка, иначе мне осталось одно – прожить совершенно пустую одинокую жизнь.
