Виктория Холт - Светоч любви
И еще я думала: «Что он предпримет, когда узнает, что я ушла в дом Чан Чолань?»
Я опять осмотрелась. Над моей головой стоял Дом тысячи светильников.
Я была прямо под ним. Там, где-то наверху, мог быть Джолифф. Он мог спрашивать слуг: «Где хозяйка? Куда подевался Джейсон?»
О, Джолифф, прости мне мои сомнения! О, Боже, помоги мне выбраться отсюда.
Я осторожно положила Джейсона на пол. Он был напичкан наркотиками, и за одно я была спокойна: он не мог знать, что с нами стряслось.
Я подошла к алтарю. На нем действительно стояли две смертоносные пиалы. Значит, это она приказала Лотти умертвить Сильвестера, так что ее холеные руки вроде бы не были замараны в убийстве. Теперь я должна была убить себя и моего сына. А она опять была бы ни при чем. Когда она узнала, что завещание было изменено и что наследником стал Джолифф, то расценила это как еще одно препятствие, которое судьба поставила на ее пути, чтобы испытать ее. Значит, это препятствие тоже надо было убрать.
Глаза богини, казалось, смотрели прямо в мои. Куан Цинь, по преданию, должна была выслушивать все мольбы о помощи.
Наверное, ей не приходилось за все время выслушивать такое страстное обращение, как мое.
Я уеду из этого дома — таково было мое обещание богине. Мне не надо ничего больше, кроме жизни с моим мужем и сыном… если мне удастся выбраться отсюда.
Я молилась:
— Пожалуйста, Господи, помоги мне. И ты, Куан Цинь, которая слышит все мольбы о помощи от бессильных, услышь меня…
Джейсон пошевелился. Действие наркотиков проходило. Мне стало чуть легче, хотя я по-прежнему была сильно напугана. Мне не хотелось, чтобы он пробудился здесь, в этом заточении.
Я опять позвала:
— Джолифф!
Голос мой, отразившись эхом, затухал в этом склепе. Никто меня не услышит!
Я размышляла о тех церемониях, которые совершались здесь когда-то. Я вспомнила мандарина, который похоронил здесь жену и мог приходить сюда втайне поскорбеть и помолиться о ее душе.
Не хочу умереть здесь, думала я. Слишком много есть того, ради чего я должна жить. Я должна снова увидеть Джолиффа. Я должна признаться ему, что меня одолевали жуткие подозрения. И попросить у него прощения.
Я должна сказать ему, как люблю его… если он еще жив. Что бы он ни совершил в прошлом, что бы ни сделал в будущем — ничто не изменит моего отношения к нему. Я буду любить его всегда.
Но какой смысл говорить о моей любви к нему, если никто меня не может услышать, а я смотрю смерти прямо в лицо?
Мне было трудно следить за течением времени. Джейсон опять пошевелился и что-то пробормотал.
Я склонилась к нему:
— Все в порядке, Джейсон. Я с тобой. Твой отец скоро будет здесь с нами.
Я старалась успокоить себя, приготовиться к моменту, когда сын пробудится от наркотического сна. Надо было сделать так, чтобы он не испугался.
— Джолифф, — молилась я, — приди ко мне. Я так хочу сказать тебе все, что думаю о бедах, постигших нас. Я хочу рассказать тебе, как я тебя люблю и всегда любила, даже когда считала, что ты хочешь избавиться от меня. Может ли быть более точное доказательство любви, чем это?
Боже, как тихо было в этой гробнице! И как мандарин должен был любить свою жену. Я представила себе, как он приходил сюда скорбеть о ней. И именно в этом месте, где все было пронизано любовью, я должна была умереть?
О Джолифф, ты ведь где-то прямо надо мною. Ищи меня. Ведь мог же кто-то видеть, как меня проводили сюда. Правда ли, что если кто-то любимый находится в опасности, то любящий становится ясновидящим и может найти свою любовь?
Мы, твои любимые жена и сын, спрятаны в этом склепе.
Что-то или кто-то должен привести тебя к нам. Кто и как?
Джейсон опять зашевелился. Я взяла его руку в свою, и его пальцы обхватили мою ладонь. Он спал, не ведая ничего. А если мы выпьем содержимое пиал, для нас наступит вечная тишина. Ночью слуги Чан Чолань заберут наши тела, запакуют в мешки и выбросят в море. И никто о нас больше не услышит. Это будет еще одна тайна. На этой земле полно тайн. Мне казалось, что я слышу, как Лилиан Ланг обсуждает эту тему на одном из приемов, многозначительно сверля глазами Джолиффа. Его первая жена умерла насильственной смертью. А вторая — вообще исчезла.
О, Джолифф, думала я. Тебе тоже грозит опасность. Мысли беспорядочно теснились в голове, а время шло, и минута за минутой уходили в прошлое. Сколько мне еще отпущено времени? В любой момент в решетке двери может возникнуть чье-нибудь лицо.
Шаги. Я подбежала к решетке.
Я не могла поверить глазам. Казалось, что это сон. Так просто не могло быть. Как могло случиться, что Джолифф нашел меня здесь?
Но это не был сон. Это было его лицо — жутко встревоженное, а потом такое счастливое, что мое сердце запрыгало от радости.
— Джейн! — закричал он.
— Джолифф, дорогой!
Решетка отодвинулась, и он заключил меня в свои объятия.
УСАДЬБА РОЛАНД
Глава 1
Спасла меня Лотти. Она прорвалась к Джолиффу и рассказала ему всю правду. Она выполняла инструкции и довела до смерти Сильвестера. Чан Чолань верила, что Дом тысячи светильников будет принадлежать Адаму, когда Сильвестер умрет. А тот в свою очередь оставит его Чин Ки. Лотти выполняла то, что ей было приказано, вовсе не потому, что считала это справедливым, а потому, что свято верила: Сильвестер должен умереть во имя блага ее предков.
Когда выяснилось, что дом мой, Чан Чолань надеялась, что я выйду замуж за Адама, который нашел бы возможность вернуть дом его законному владельцу… Следовательно, рано или поздно хозяином дома все же стал бы Чин Ки.
Итак, когда я вышла замуж за Джолиффа, то мне был вынесен смертный приговор. Исполнение его было поручено Лотти. Она должна была убрать меня, а затем и Джейсона тем же способом, что и Сильвестера.
Но девушка попала в сложное положение. Она искренне любила нас — Джейсона, меня и Джолиффа. Но Адам был ее сводный брат, так же как и Чин Ки, и, будучи дочерью Чан Чолань, она считала, что у нее есть долг перед семьей.
Она колебалась в нерешительности, Чан Чолань оказывала на Лотти растущее давление, но та все же не выполнила точно инструкции. Благодаря этому я не умерла. А может быть, свою роль сыграли молодость и здоровье — яд не подействовал на меня так сильно, как на Сильвестера.
Чан Чолань заставляла Лотти надевать маску Смерти и внушать мне, что я страдаю галлюцинациями. Так уже было в случае с Сильвестером.
Зная о тайнике, именно Чан Чолань велела прятать туда маскарадный костюм — подальше от любопытных глаз.
И Лотти слушалась ее. Бедная Лотти, терзаемая противоречивыми эмоциями, подложила мне денежный меч, давая знак о предстоящей смерти. Мне надо было подготовиться к ней.
