Джорджетт Хейер - Верх совершенства
– Вряд ли вы захотите, чтобы ваша жена преподавала в школе!
– Нет, конечно, но если заниматься проблемами образования детей – ваше призвание, то я обеспечу вас уймой работы, достойной ваших талантов! – весело сказал он.
Сначала она просто не могла поверить своим ушам. Она повернулась к нему, затем, стоило ей увидеть знакомый веселый блеск в его глазах, гнев на его чудовищную наглость заставил ее произнести:
– Как вы смеете?
Она тут же пожалела о своей несдержанности, но, по крайней мере, веселый блеск в его глазах исчез, отчего она почувствовала удовлетворение. Блеск сменился выражением крайнего изумления. Сэр Уолдо, натянув поводья, остановил лошадей:
– Простите?.. – сказал он немного растерянно.
– Я не должна была этого говорить, – отчаянно краснея, сказала она. – Я не хотела… Прошу вас, не обращайте внимания, сэр!
– Не обращать внимания? Как я могу? Что, черт возьми, я такого сказал, что вы на меня накинулись? Вы даже не знаете, о чем я говорил, потому что я еще не раскрыл вам моей страшной тайны! Помните, я обещал вам это сделать?
– Да, я помню, – ответила она сдавленным голосом. – Вы сказали, что облегчите душу, но в этом нет необходимости – я знаю вашу… вашу страшную тайну, сэр Уолдо.
– Вот как? Какой же из моих кузенов взял на себя труд просветить вас? – спросил он мрачно. – Лоури?
– Нет, нет! Он никогда об этом не говорил, клянусь вам! Не спрашивайте меня больше!
– Больше и не нужно. Джулиан, разумеется! Мне следовало догадаться! Если среди нас и есть трепло… Но я, хоть убейте, не могу понять…
– О, прошу вас! – с отчаяньем в голосе перебила она. – Он меня очень просил не говорить вам! Я очень плохо поступила, рассказав вам. Он не хотел ничего плохого. У него и в мыслях не было, что я могу отнестись к этому не так… не так легко, как он… и вы сами! Вы сказали тогда, что у меня слишком либеральный склад ума, чтобы отнестись к этому с неодобрением. Вы говорили это как комплимент, но вы ошиблись – мой склад ума не настолько либерален. Я понимаю, что в определенных кругах – кругах, в которых вращаетесь вы, – это в порядке вещей. В моем кругу это не так. И в моей семье… Ах, вы не поймете, но вы должны мне поверить, что я просто не смогла бы выйти замуж за человека, чей образ жизни внушает мне отвращение!
Первую часть речи он слушал в хмуром недоумении, но ближе к концу его лицо постепенно просветлело и выражало уже живейший интерес.
– Так вот в чем дело! – сказал он, сдерживая смех. – Я за это Джулиану шею сверну! Вот трепло! Что он все-таки сказал вам? – Они снова двинулись в путь.
– На самом деле немногим больше, чем вы сами мне рассказали, – серьезно ответила она. – Только то, что люди не одобрят, как вы будете использовать Брум Холл. Уверяю вас, он и не думал вас критиковать. Он сказал, что, несмотря на то, что один из ваших кузенов считает не совсем приличным селить в таком добропорядочном районе детей такого рода…
– Это Джордж, – вставил сэр Уолдо. – Вы уверены, что он не назвал их гнусными выродками Уолдо?
– Мне кажется, что так оно и было, – сухо ответила она.
– Не отклоняйтесь от текста, пожалуйста. Продолжайте. Она враждебно взглянула на него.
– Больше нечего рассказывать. Я хотела только, чтобы вам было ясно, что Линдет говорил о вас только с восхищением.
– Храни меня Господь от такого восхищения! Даже Лоури не мог бы мне подложить большей свиньи! Так вы не поможете мне открыть школу для моих «гнусных выродков», мисс Трент?
– Школу? – удивленно перестроила она.
– Ну, с течением времени. Что вы так встревожились? У моих детишек в Сюррее уже есть школа.
Полностью сбитая с толку, она спросила:
– Сколько же у вас детей?
– Точно не скажу. Когда я уезжал из Лондона, их было пятьдесят, но сейчас могла парочка прибавиться.
– Пятьдесят?
– Да, всего-то. Ну ничего, я собираюсь довольно быстро удвоить эту цифру.
Ее глаза вспыхнули.
– Я смотрю, вы большой шутник, сэр Уолдо! В отличие от меня!
– Я вовсе не шучу. Напротив, это один из немногих вопросов, в которых я абсолютно серьезен.
– Но не может же у вас быть пять… – она осеклась, ее глаза округлились. – Школа – гнусные выродки – слишком эксцентричны – и только пастор знал – о, Господи, какая же я была дура! – со слезами на глазах облегченно засмеялась она. – А Линдет еще говорил, когда мы отвезли ребенка в лазарет, что он хотел, чтобы вы были рядом в такой ситуации! Ну как я могла не догадаться, что вы заботитесь о сиротах?
– Да, конечно, легче было подумать, что я распутник, не так ли? – сказал сэр Уолдо, опять останавливая лошадей. – Позвольте вам сказать, радость моя, что я больше не намерен выслушивать от вас оскорбления. И если я еще услышу от вас хоть слово против светского стиля жизни, вам несдобровать!
Она не слишком обратила внимание на суровость этих слов, так как они были смягчены тем, что он слегка обнял ее одной рукой. Огромное чувство облегчения позволило ей забыть о приличиях, и она уткнулась ему в плечо.
– Я не сразу поверила в это, но люди мне говорили всякие гадости, потом вы хотели облегчить душу и под конец – Линдет! Не сердитесь на меня. Если бы вы знали, как я была несчастна!
– Я знаю. Но вот вы не знаете, что если не оторвете лицо от моего сюртука, то будете еще несчастней!
Она со смехом всхлипнула и подняла на него глаза. Совершенный крепко обнял ее одной рукой и поцеловал. Лошади дернулись и успокоились опять, когда он переложил вожжи в руку, которой держал кнут. Мисс Трент, у которой перехватило дыхание от его объятия и поцелуя, сказала нетвердым голосом:
– Ради Бога, осторожней! Если я во второй раз упаду в канаву, я вам этого не прощу!
– Вы как-нибудь должны научить меня обращаться с моими лошадьми, мисс Учительница, – сказал он. – Мне кажется, это будет сильно напоминать усилия Лоури научить чему-нибудь Теофанию.
– О, Господи! Теофания! – воскликнула она… – Я совсем забыла! Уолдо, сейчас не время для развлечений, да и не место! Что бы Уильям сказал, если бы он узнал… Все-таки вы ужасный человек! С того дня, как я вас встретила, я совсем распустилась! Довольно! Мы должны поспешить в Лидс! Кто знает, что выкинет Теофания, если она потеряет терпение?
– Если быть честным, – сказал сэр Уолдо, – меня очень мало волнует, что она там может выкинуть.
– А я не могу так легко от нее отмахнуться. Ее оставили на мое попечение, и если что-нибудь с ней случится, обвинят во всем меня!
– И чем быстрее вы от нее избавитесь, тем лучше. Сейчас мы едем достаточно быстро или поднажать?
– О, нет! Расскажите мне лучше о своих сиротах! Линдет сказал, что вы потратили целое состояние на своих детишек, я могу себе это представить, если вам нужно содержать их целую сотню.
