Александра Торн - Бесстрашная
– Я люблю тебя, – пробормотал он. – О Боже, как я тебя люблю!
Райна уже не раз слышала от него эти слова, но запрещала себе верить им. Теперь же они проникли в самую глубину ее души.
– Я тоже тебя люблю, – ответила она. Слова ее прозвучали как клятва, как обет. Им не нужно было венчание, чтобы совершился брак. Оказывается, достаточно, чтобы двое людей любили друг друга. И теперь настала их брачная ночь.
Ее потребность в Улиссе была столь сильной, что Райна вся горела, и ей даже казалось, что он мог видеть охватившее ее пламя. Она никогда прежде не была близка с мужчиной, но ее руки и все тело, кажется, знали, что полагается делать. Велвет рассказывала ей: в близости с мужчиной есть нечто возвышенное.
И Велвет была права.
Каждое прикосновение Улисса вызывало в ней ответное пламя и отгоняло сырость и холод. Он снова прижался губами к ее груди, в то время как его руки спустились ниже к ее животу и раздвинули ноги. Его пальцы нашли средоточие ее чувственности и нежно прикоснулись к нему. Все внутри у Райны плавилось от его ласк, но она жаждала большего, чем прикосновение его губ и рук. Она желала, чтобы Улисс принадлежал ей полностью.
– Это у тебя первый раз? – спросил Улисс. Неужели он не будет заниматься с ней любовью, если она признается ему, что она девственница? Но едва ли Райна смогла бы скрыть правду.
– Да, – прошептала она. – Я так рада, что ты у меня первый.
Про себя же добавила: «И единственный». Он хрипло рассмеялся:
– Я тоже рад.
Его пальцы продолжали двигаться внутри ее тела. Это вызвало у Райны стон наслаждения.
– Я не хочу причинять тебе боль.
– Боль мне причиняет ожидание. Сделай меня женщиной, Улисс. Ну?
– Ты уверена? Я ведь не для того спасал твою жизнь, чтобы испортить ее.
– Я уверена.
Улисс оказался на ней. Приподнимаясь и опираясь на локти, он заглянул ей в глаза:
– Я хотел тебя уже в тот день, когда ты родилась. Мои родители привели меня взглянуть на тебя, и я заплакал, потому что твои мать и отец не позволили мне унести тебя домой. Прошло более двадцати лет, и наконец мое желание осуществилось. Ты выйдешь за меня замуж, Райна де Варгас?
Неужели он говорил серьезно? А может, это говорила его страсть?
– Ты не обязан это говорить. Я знаю, что не гожусь тебе в жены. Я фермер, а не леди.
Он поцелуем заставил ее замолчать.
– Ты единственная женщина, которую я когда-либо желал. Только обещай, что оторвешься от своих фермерских обязанностей, чтобы родить мне детей.
Она улыбнулась, глядя в темноту:
– Не хочешь ли попробовать сделать ребенка прямо сейчас?
Через три дня после того, как ураган пронесся над Индианолой, весть о несчастье достигла других городов. Патрик узнал об этом от ковбоя, которому эту весть принес его кузен, работавший на телеграфе в Керрвилле.
Все это сплетни, успокаивал себя Патрик, одна из тех небылиц, которые людям грезятся во время изнуряющей жары. Не желая волновать Шарлотту, он послал записку, что не приедет к обеду, и отправился в Керрвилл. Визит в редакцию газеты подтвердил его худшие опасения.
Репортер рассказал ему, что капитан Льюис приплыл вчера вечером и привез это известие из Индианолы. Сообщение было перепечатано на первой странице газеты:
«Мы терпим катастрофу. Город стерт с лица земли. Десятая часть населения погибла. Трупы всплывают по всему заливу в радиусе двадцати миль. Девять десятых домов разрушено. Ради Бога, пришлите помощь».
Патрик читал это сообщение, и глаза его застилали слезы. Ураган бушевал уже три дня, когда Улисс собирался отправиться в обратный путь. Отель, в котором он остановился, был смыт в море. А также верфи, магазины, рестораны и здание суда. Железнодорожное сообщение между Индианолой и Викторией было прервано – пути были серьезно повреждены.
Патрик не мог читать дальше. Газета выпала у него из рук, ноги подкосились. Репортер успел подхватить его и помог сесть на стул.
– У вас родственники в Индианоле, мистер Прайд? Не стыдясь своих слез, Патрик ответил:
– Мой сын отправился туда по делам.
Когда Патрик пришел в себя и мог уже контролировать свои чувства, он поблагодарил молодого человека за помощь, положил газету в карман и отправился домой. Он убеждал себя, что Улисс – находчивый малый и сможет справиться с ситуацией. Но его воспоминания рисовали ему хрупкого мальчика, боявшегося собственной тени.
Если он сам не верил в находчивость Улисса и его отвагу, то как он убедит Шарлотту, что все будет хорошо? Только вчера они говорили о своей предстоящей свадьбе и думали, как сообщить об этом детям. Смогут ли они оба когда-нибудь снова обрести радость жизни?
Четырьмя часами позже Патрик, Шарлотта и Велвет стояли в гостиной на коленях, молясь о спасении своих детей. Юсфул был тут же, уши его были прижаты к голове, словно и он понимал, что случилось.
У Велвет болели суставы. Ноги были как каменные. Но она не прервала молитвы, Бог должен услышать ее.
Она пыталась сосредоточиться на мыслях о более счастливых временах. Ее многое связывало с семьей Прайдов. Она вспоминала, как они приезжали сюда, ей даже показалось, что она слышит звук экипажа, подъезжающего по дорожке к дому.
Вдруг она поняла, что это не фантазия, и вскочила на ноги. Первым к окну бросился Юсфул. Он залаял, потом вскочил на подоконник и выпрыгнул наружу.
Велвет выглянула в окно и увидела Райну, Улисса, Алицию и Террилла, выходящих из экипажа. Огромный бык был привязан к задней дверце кабриолета. Рядом с быком стояла собака-волкодав.
– Бог услышал наши молитвы! Они вернулись! – закричала Велвет, ожидая увидеть Патрика и Шарлотту там, где их оставила. Но они уже бежали к двери. Забыв о своих больных суставах, Велвет подобрала юбки и тоже побежала. Родители и дети слились в объятиях, слезах и поцелуях.
– Я знал, что ты выпутаешься, – сказал Патрик, похлопывая Улисса по спине.
– За это надо выпить шампанского, – объявила Шарлотта.
– Я бы предпочла глоток бренди, – вмешалась Велвет. Она первая заметила Террилла:
– А ты что здесь делаешь, сынок?
– Это длинная история, – ответил он.
В течение следующего часа за шампанским и бренди Велвет, Патрик и Шарлотта слушали своих отпрысков, которые по очереди рассказывали эту длинную историю.
«Бог мой! – подумала Велвет, когда они наконец закончили. – Эта близость, о необходимости которой все время говорила Шарлотта, действительно сотворила волшебство. Будет три свадьбы, а не одна».
– Ты сердишься на меня? – спросила Алиция у матери.
– Как я могу сердиться? Я думала, что потеряла тебя, дорогая, – ответила Шарлотта.
– Значит, ты не возражаешь против моего брака с Терриллом?
