Мэри Бэлоу - Смятение чувств
Когда Джулиан пришел, Ребекка, как обычно, ждала его в постели. Она лежала на спине, глубоко и ровно дыша. Ее руки раскинулись на матраце вдоль бедер. Она улыбнулась мужу.
– Мы сделаем это как раз в намеченное время, Бекка, – сказал он, подкручивая лампу. – Возможно, в прошлый раз тебя смутил свет.
– Нет, – возразила она. – Виновата новизна ощущений: я тогда еще не успела привыкнуть к твоему возвращению. Благодарю тебя за то, что проявил ко мне терпение.
– Но ты же знаешь, – сказал он, – что я люблю тебя.
Она глубоко и равномерно задышала, когда его руки приподняли ночную рубашку до ее талии и он лег на нее, раздвинув, как поступал и раньше, своими ногами ее ноги.
«Я люблю тебя», – вновь и вновь мысленно повторяла Ребекка. Она вознамерилась доказать свою любовь к нему так, как только могла. Она собиралась преподнести ему то, что способна дать только верная жена.
– Я люблю тебя, Джулиан, – сказала она, когда тот принял наконец удобное положение.
А потом повторилось то, что случилось и в прошлый раз, только в еще более жутком виде. Ребекка яростно боролась, колотила Джулиана руками, брыкалась ногами, громко вскрикивала.
– Ш-ш-ш!.. Успокойся!.. Дьяволица!.. – заговорил Джулиан, когда она пришла в себя настолько, что смогла прислушаться. – Что за черт? Сейчас же успокойся, Бекка. Ты же поднимешь на ноги всех домашних. Успокойся или я буду вынужден как следует наподдать тебе. – Джулиан говорил резким голосом, совсем не похожим на его обычный тон.
Ребекка ослабела. Она лежала поперек кровати, а Джулиан навалился на нее всей своей тяжестью. Руками он прижал ее руки по бокам к постели, а ноги Ребекки зажал между своими.
– Джулиан. – Она с трудом дышала, – О, что я наделала? Прости меня. Мне так жаль… Мне так жаль… Я не могу. О, пожалуйста, я не могу.
Он вдруг встал. А она лежала, пытаясь отдышаться, пока лампа вновь не загорелась ярким светом. Ребекка поспешно натянула на себя ночную рубашку. Джулиан сейчас казался крайне возбужденным, можно сказать, взбешенным. Ребекка не могла припомнить, чтобы ей когда-либо приходилось видеть Джулиана в такой ярости. Он свирепо уставился на Ребекку.
– Мне всего этого хватит сполна, – сказал он. – Если хочешь, Бекка, то я готов убраться куда угодно. Мне безразлично. Если во всем этом замешан Дэйв, то ты можешь о нем забыть. Ты слышишь меня? Прикрываясь лживым предлогом, он владел тобою более года. Но теперь этому пришел конец. Нравится тебе или нет, я вернулся и ты – моя жена. Лучше бы тебе это осознать.
– Джулиан, – взмолилась Ребекка, – я люблю тебя.
Он грубо рассмеялся.
– Странным же образом ты это доказываешь, Бекка, – сказал он. – Чертовски странным. Ведь если кого-нибудь любишь, то хочешь лечь с ним в постель. И не станешь драться, как дикая кошка, как только улеглись рядом.
Ребекка почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Она уставилась на Джулиана – на этого чужого ей, злого, вульгарного мужчину. Она была напугана кошмаром, в который она их обоих вовлекла. Ведь она любит Джулиана. Она действительно любит его.
Но… Но ведь есть Дэвид. Ее тело принадлежит Дэвиду.
– Мне нужно время, – произнесла она каким-то безжизненным голосом.
– Сколько времени? – выпалил Джулиан. – Еще неделю? Месяц? Год? Десять лет, черт возьми? А что, по-твоему, я должен делать все это время?
– Дай мне еще неделю, – сказала она.
Он склонился над лежащей на кровати Ребеккой, и его рука обвила ее голову.
– А в конце этой недели мы опять окажемся участниками такого же представления? – поинтересовался он. Ребекка заметила, что с его лица постепенно сходит гневное выражение.
– Я люблю тебя, Бекка. Ты моя жена. Неужели все испорчено? Это все из-за Дэйва? Да такой вопрос глупо и задавать. Это Дэйв.
Она покачала головой:
– Нет, ничего не испорчено, Джулиан. Я любила, я обожала тебя в годы, предшествовавшие нашему браку. Я обожала тебя после нашей свадьбы. Когда услышала, что ты погиб, то думала, что сама скончаюсь от горя. Я вышла замуж за Дэвида, потому что мне казалось, что самой мне моя собственная жизнь уже не нужна, а он там, у себя в Стэдвелле, хотя бы нуждался в помощи. Но я ни на секунду не переставала любить тебя. Дай мне время. Или прикажи мне. Я не думаю, что смогу не подчиниться приказу. Я твоя жена.
Она подняла руку и прикоснулась кончиками пальцев к его щеке.
Он резко отдернул голову.
– Лучше не прикасайся ко мне, Бекка, – сказал он. – Или может случиться так, что я возьму тебя силой, даже не отдав приказа. А если ты думаешь, что я намерен скомандовать тебе раздвинуть ножки, то значит, ты не так уж хорошо знаешь меня. Понятно?
Она вспыхнула и прикусила губу.
– Мы должны как-то решить эту проблему, – заявил он. – Только ответь мне правду, Бекка: ты ведь не любишь его? Да?
Ребекка широко раскрыла глаза.
– Дэвида? – спросила она. – Конечно, Джулиан, я не люблю его. Я люблю тебя.
– Тогда мы решим проблему, – сказал он. – Осмелюсь предположить, что сегодня утром тебя расстроило это письмо. Ты очень беспокоишься о ребенке. Так?
– Конечно, – сказала она. – Он мой сын, Джулиан. Я с таким трудом пережила те девять месяцев, что носила его под сердцем. Я родила его и выкормила.
Джулиан испытующе взглянул на нее.
– Мальчик похож на Дэвида? – спросил он.
– У Чарльза золотистые волосы, как у меня, – ответила она. – Но у него глаза Дэвида. И когда он вырастет, то и комплекция у него, видимо, будет, как у отца.
– У нас будут наши собственные дети, – сказал Джулиан. – Как только ты преодолеешь отвращение к принятию семени, у нас появится собственный ребенок, и ты опять будешь счастлива.
– Я счастлива и теперь, – сказала она. На лице Джулиана проступила слабая улыбка – бледная тень его привычной ухмылки.
– Бекка, – сказал он, – я возненавидел бы себя, если бы увидел тебя несчастной. Мы, однако, поговорим завтра. Ладно? После визита этого проклятого стряпчего. Мы с тобой составим планы. Решим, куда отправиться в путешествие.
– Хорошо, – сказала она. – Завтра, Джулиан.
Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты.
Ребекка осталась лежать поперек кровати. Она закрыла глаза и наконец осмелилась четко сформулировать ту мысль, которая вот уже несколько минут робко трепетала где-то на краю ее сознания: «Мне никогда не хватит времени, чтобы привыкнуть. Я никогда не буду готова заниматься любовью с Джулианом».
Да, она солгала Джулиану.
Он спросил ее, любит ли она Дэвида, и она ответила отрицательно. Когда Ребекка произносила эти слова, то думала, что говорит правду. Но, как только они прозвучали, она поняла, что солгала.
