Бренда Джойс - Соперник
– Я никогда вас не любила! – выпалила она.
– Нет? – удивился он. – Значит, вы легли в мою постель из чувства… отвращения ко мне?
Вышколенные слуги сидели, не шелохнувшись и не подавая виду, что удивлены этой перепалкой аристократов.
– Это наглая ложь! – возмутилась Элизабет.
– Я сожалею лишь о том, что слишком беспечно воспользовался тем, что вы с такой охотой предлагали, – улыбнулся Гаррик. – Но вы так и не простили мне, что я не стал вашим покорным поклонником. Плод бывает красивым снаружи, но гнилым внутри, и тогда он никому не нужен, несмотря на внешний вид!
– Вы не только дикарь и глупец, но и бесхребетный трус! – гневно воскликнула Элизабет. – Полагаю, вы с этой ведьмой стоите друг друга!
– Осторожнее на поворотах! – пригрозил ей Гаррик.
– Ступайте ко всем чертям, де Вер! – парировала она.
Гаррика нисколько не тронула ее грубость. Он взглянул на слуг. Те, словно глухонемые, упорно смотрели прямо перед собой.
– Где Оливия? – грозно спросил Гаррик. – С какой стати вы отправились куда-то ночью, Элизабет?
– Она, как и полагается, давно в своей постели. И не вашего ума дело, куда я сейчас направляюсь!
Едва дослушав ее, Гаррик пустил своего коня в галоп.
– Куда вы? – встревоженно крикнула она ему вслед.
– В Эшбернэм, разумеется! – бросил он ей через плечо.
Оливия с трудом выбралась на дорогу, не веря, что все-таки смогла скрыться от погони. Ушибленная при падении нога болела так сильно, что ей пришлось идти, опираясь на палку, которую она сделала из дубовой ветки. Оливия понимала, что в таком состоянии не сможет дойти до Стэнхоуп-Холла, но выбора не было.
Она брела по дороге, думая о том, как найти Анну, и мысль о дочери подстегивала ее, заставляя забыть про боль и усталость.
Неожиданно она услышала топот лошадиных копыт. Кто-то быстро приближался в ее направлении. Охваченная ужасом, Оливия замерла на месте. Неужели это грабитель, разбойник с большой дороги?
С проворством, какое трудно было ожидать от слабой, измученной женщины, она ринулась прочь и скрылась в лесу, который тянулся по обеим сторонам дороги. Чтобы ее не заметили, она легла под куст, вжавшись в землю.
Топот копыт становился все громче.
Преодолевая панический страх, Оливия чуть-чуть приподняла голову, чтобы посмотреть на всадника.
Через несколько секунд мимо нее бешеным галопом промчался гнедой конь, из-под копыт которого во все стороны летели комья грязи. Следом за ним рыжей молнией мчался сеттер. Ирландский сеттер!
Затаив дыхание, Оливия попыталась рассмотреть крупного мужчину, сидевшего верхом. Гаррик?!
Едва придя в себя, Оливия поспешно поднялась и заковыляла к дороге.
– Гаррик! – закричала она вслед удалявшемуся всаднику. – Гаррик!!!
Очевидно, он ее не слышал, потому что пришпорил коня, и тот помчался еще быстрее.
Из глаз Оливии хлынули слезы отчаяния.
– Гаррик!!! – снова крикнула она и кинулась следом за ним. Догнать его она, конечно же, не могла. Ситуация была совершенно безнадежной. – Гаррик! – прошептала она задыхаясь и наконец остановилась.
В этот момент собака внезапно резко повернулась в ее сторону и залаяла. В следующую же секунду всадник осадил коня, и тот протестующе заржал.
Вглядываясь в темнеющую фигуру всадника в плаще и гарцевавшего на месте коня, Оливия снова отчаянно крикнула:
– Гаррик!!!
Пес залаял еще громче, и всадник помчался к ней во весь опор, от нетерпения привстав на стременах.
Секунда, другая, третья… Внезапно Оливия очутилась в надежных объятиях Гаррика. Прижавшись к его груди, она залилась слезами от счастья, усталости и страха.
– Оливия… Боже мой! Я так боялся за тебя! – шептал Гаррик, осыпая поцелуями ее лицо.
Глотая слезы, она сипло проговорила:
– Анна…
Вздрогнув от непривычно сиплого и глухого голоса, Гаррик встревоженно воскликнул:
– Что с тобой?
С трудом подняв испачканное кровью и грязью лицо, Оливия сказала:
– Меня опоили… одурманили… Но как только я это поняла, перестала есть и пить… Спасибо коту… Я так ждала тебя, Гаррик! Я просила Лайонела передать тебе, что мне нужна твоя помощь…
Больше она говорить не могла и снова разрыдалась.
– Боже милостивый! – пробормотал он, охваченный жалостью и ненавистью одновременно. – Что с твоими руками? Ты вся в крови!
– Мне пришлось выпрыгнуть из окна, – всхлипнула Оливия. – Они меня заперли в спальне…
Гаррик снова прижал ее голову к себе, неосторожно шагнув вперед и наступив на ее больную ногу. Оливия дико вскрикнула от острой боли.
– Что? Что такое? – встревожился он.
– Моя лодыжка… – застонала она. – Кажется, я ее здорово растянула, а может, и того хуже…
– Негодяи! Что они с тобой сделали! – сквозь зубы процедил Гаррик, пылая ненавистью к мучителям Оливии. – Мы немедленно едем к врачу!
– Он увез Анну в Бедлам! – воскликнула Оливия. – Теперь не время для врачебных консультаций! Надо спасать ее! Помоги мне, Гаррик, прошу тебя!
Он на секунду закрыл глаза, зловеще заиграв желваками.
– Не волнуйся, Оливия, – проговорил он в следующую секунду. – Мы спасем Анну.
– Но как? Вряд ли ее так просто отдадут! Ведь поместил ее туда Арлен!
– Отдадут, – грозно проговорил Гаррик. – Вот увидишь, отдадут как миленькие. Это я тебе обещаю.
Неожиданно она поверила, что все будет именно так, как говорил Гаррик.
– Надо поторапливаться, – решительно вымолвил он. – Элизабет вовсю ищет тебя.
– К тому же она отправила посыльного к Арлену с сообщением о том, что произошло в его отсутствие, – сказала Оливия, оглядываясь по сторонам, словно ожидая внезапного появления кареты с преследователями.
– Нам нужны свежие верховые лошади. – Гаррик посадил Оливию в седло перед собой. Придерживая ее за талию, он тронул коня. – Добудем их в деревне.
Оливия только молча кивнула.
– Больше ни о чем не беспокойся, – ласково шепнул он ей на ухо, словно читая ее мысли. – Тебе и так досталось… Теперь я позабочусь обо всем. Скоро мы вызволим твою дочь из Бедлама.
– Да, я верю тебе, Гаррик, – прошептала Оливия. – Я так люблю тебя…
У нее сдавило горло, и она тихо заплакала, не в силах совладать с этим всепоглощающим чувством.
– Я тоже люблю тебя, – прошептал Гаррик. – Больше, чем ты можешь себе представить…
Глава 28
– Миледи! – воскликнул изумленный дворецкий. – Мы вас совсем не ждали!
Не обращая внимания на дворецкого, Элизабет стремительно вошла в вестибюль городского дома Арлена, оставляя за собой мокрый след от испачканного шлейфа.
Она чувствовала себя ужасно усталой, грязной и вымокшей, потому что в пригороде Лондона попала под холодный нескончаемый дождь. Что и говорить, она была не в лучшем расположении духа.
