Роберта Джеллис - Серебряное зеркало
Барбара уронила пергамент на колени. Он остался в Вустере из-за выкупов или же он ранен? Она вскочила и побежала обратно в трапезную, оттащила Шалье от его внимательных слушателей и с беспокойством спросила, не ранен ли Альфред.
Шалье засмеялся:
— Чем его могли ранить? Подушкой? Все были раздеты и даже не успели схватиться за мечи. Мало того, миледи, он даже не оцарапался.
Он ответил легко и естественно, и Барбара сказала себе, что Шалье не оставил бы своего хозяина, если бы тот находился в опасности. Шалье добавил также, что Альфред велел ему оставаться в Ившеме. Сначала у Барбары стало легче на сердце, затем оно сжалось, потому что она подумала, что Альфред дал ему это распоряжение с единственной целью: уверить ее, что все в порядке. У него не было других причин лишать себя слуги.
Она покачала головой.
— Нет, ты не нужен мне здесь, — сказала она и затем, чтобы не швырять в лицо мужу его великодушный жест, нашла удобную причину, чтобы отослать Шалье обратно в распоряжение Альфреда. Память подсказала ей знакомое имя.
— Кроме того, ты должен передать своему хозяину сообщение об одном из его пленных. Граф Оксфорд женат на моей подруге Алисе. Она очень молода и будет невероятно напугана. Я бы хотела, чтобы ты попросил Альфреда позволить Оксфорду написать жене и, установив выкуп, разрешить ему уехать, если Оксфорд даст слово и согласится Эдуард.
Оживление, с каким Шалье ухватился за предложенный ею повод для отъезда, мало ее огорчило, и, когда он уехал, она ругала себя за то, что не отправилась вместе с ним. Но она тут же расхохоталась: Альфред убил бы ее, если ко всем его проблемам она добавила еще и себя. Вустер, переполненный пленными и теми, кто бросился под знамя Эдуарда после его победы, должно быть, похож на свинью с многочисленным выводком: все толкаются, ищут место поесть и спокойный угол, чтобы поспать. Вообразив себе кучу поросят с лицами степенных сторонников Эдуарда, таких, как Джон Гиффард и Роджер Лейборн, она засмеялась. Захватив работу, Барбара вышла в сад, чтобы найти скамейку в тени.
Время от времени Барбара доставала письмо Альфреда и перечитывала его, чтобы уверить себя, что, он не ранен, а в Вустере его задержало дело более важное, чем государственные вопросы, — существенная выгода для его кошелька. Теперь ей не снились плохие сны, но беспокойство давало о себе знать: иногда Барбара вскакивала среди ночи, потому что ей казалось, что она слышит стук копыт. На рассвете третьего августа она внезапно проснулась, словно кто-то толкнул ее. Раздраженно вздохнув, она повернулась, чтобы попытаться снова заснуть, когда царапанье в дверь заставило ее подняться, завернувшись в легкое одеяло.
Монах, такой древний, что она не могла подумать, будто его привел к ней соблазн, поднял руку, чтобы снова поскрести в дверь.
— Святой аббат послал меня, чтобы сказать вам, что он получил сообщение от графа Лестера. Милорд находится на пути сюда, чтобы послушать хвалебную мессу и попросить помолиться за него.
— Лестер, но почему… — выдохнула Барбара, но не закончила фразу.
Она знала, почему аббат сообщил ей о прибытии Лестера. Рассказ Шалье ясно показал всем, что ее муж принадлежит к партии принца. Аббат хотел от нее избавиться. Если бы она осталась в Ившемском аббатстве, граф мог бы потребовать ее в заложницы. Аббат вынужден был бы отказать ему, а он не хотел рисковать, вызывая гнев Лестера.
— Отец аббат пошлет с вами человека, чтобы вы могли безопасно уехать из города, если захотите.
Барбара коротко кивнула и попросила монаха разбудить ее людей, чтобы приготовиться к отъезду. Она растолкала свою служанку, благодаря Бога, что приказала Клотильде упаковать все вещи в тот же день, когда приехал Шалье, в надежде, что за ней скоро примчится муж, а она уже будет готова. Пока Клотильда сидела, протирая глаза, она объяснила ей ситуацию.
— Но вы ничего не должны аббату, — возразила служанка, вставая и ища одежду для Барбары, чтобы она могла переодеться. — Нравится ему или нет, я не думаю, что он отдаст вас Лестеру, а граф слишком святой, чтобы заставить его. Если же вас схватит передовой отряд графа…
— Одевайся, — настаивала Барбара, беря из рук служанки одежду и надевая ее. — Есть опасность быть схваченными, но она не велика. Я не думаю, что люди Лестера захотят обременять себя двумя женщинами, бегущими из города. Чтобы у нас было чем отвлечь их, возьми лучшую одежду Альфреда к себе в седельную сумку, а я возьму свою и драгоценности. Тогда, если будет необходимо, мы оставим багажных животных. Мне не нравится, что мы потеряем палатку и простыни, но солдаты всегда роются в добыче.
— Но почему мы должны уехать совсем? — настаивала Клотильда, зашнуровывая платье хозяйки. — Вы предупредили аббата об армии Саймона. Он должен быть благодарен вам и защищать вас.
— Глупая женщина, — прошептала Барбара, — если Лестер перейдет реку и убежит от принца, он может пойти на восток и поднять новую армию. Тебе не приходит в голову, что мой идиот муж, несомненно, почувствует обязанность остаться и поддержать Эдуарда в этой новой ситуации? Если я предупрежу Эдуарда, возможно, он успеет захватить Лестера, пока тот не ушел отсюда. И если я смогу показаться Эдуарду слишком напуганной, вероятно, он позволит моему мужу остаться защищать меня.
— Сэр Альфред убьет вас, — испуганно прошептала Клотильда.
Но Барбара не хотела об этом думать и сердито покачала головой, так что служанка замолчала. Она запихнула простыни и покрывало в одну корзину и подхватила ее, Барбара взяла другую, и они молча прокрались по коридору к конюшне. Там они нашли Беви и Льюиса, седлающих лошадей. Они поглядели на свою хозяйку, но она повелительно подняла руку, и все они промолчали. Леди Барбара никогда не вовлекала их в беду. Оба мрачно кивнули, когда увидели, что Клотильда запихивает все самое ценное в сумки, которые крепились на ее лошадь. Бросив багажных животных, они смогут подкупить отряд, слишком многочисленный, чтобы вступать с ним в схватку. Когда Беви поднимал облегченную корзину, в конюшню вошел поверенный аббата, ведя своего оседланного мула и держа в руках два плаща из неотбеленной шерсти, таких же, как его собственный.
Барбара облегченно вздохнула и назвала себя дурой, потому что не подумала о такой простой маскировке. Ни один человек, находящийся в распоряжении Лестера, не позволит себе преследовать или поднять руку на человека в монашеской одежде, так что шанс, что им позволят проехать, если увидят в отдалении, был очень велик. Конечно, если кто-то заметит, что она едет на кобыле, а не на муле, или если им не повезет и они столкнутся лицом к лицу… Барбара отогнала эту мысль, пока надевала плащ и садилась на Фриволь. Прежде чем накинуть капюшон, она взглянула на грозовые тучи на едва посветлевшем небе и улыбнулась. Не была ли это божья милость, чтобы никакой остроглазый всадник не удивлялся тому, что братья покрыли головы в такой прекрасный день? Однако Барбара не заметила никаких признаков вооруженных людей, пока поверенный аббата вел их через город на дорогу, ведущую на север, к Олстеру. Барбара вскрикнула, когда они не повернули на запад вдоль реки, и их проводник подъехал к ней.
