Кейт Ноубл - Лето для тебя
Этой же ночью маркиз нашел в себе силы пожать руку мистеру Уорту, но только после того, как убедился, что часовые, которых он поставил у двери дома вдовы Лоу, пришли в себя и вернулись в Коттедж на собственных ногах.
Еще несколько дней ушло на выздоровление Джейн, Берна и Большого Джима. Последний, естественно, провел все это время в манчестерской тюрьме в ожидании депортации в Австралию.
В течение ближайших недель Рестон вернулся к привычной жизни, а жара наконец спала. Пришло время сбора урожая. Морганы любезно согласились выделить на своей земле полоску под новую тропу для скота, и теперь жители деревни получили возможность гонять коров на новые удобные пастбища. Майкл и Джошуа Уилтоны больше не могли целыми днями купаться, и вскоре мистер Дэвис поймал сорванцов на месте преступления, когда те пытались украсть несколько банок красных чернил. Кружок рукоделия регулярно, в назначенное время, собирался в гостиной леди Уилтон, чтобы за вязанием обсудить последние новости.
Дни становились короче, и вслед за солнцем берега озера Мерример покидали туристы, отправляясь в места с менее суровым климатом. Однако в течение долгих дней, недель и месяцев, в течение долгих лет одно обстоятельство осталось неизменным.
Берн так и не отпустил Джейн.
Эпилог
К концу октября в Озерный край пришли холода.
Ни теплый ветерок, ни жаркое солнце не напоминали о проведенном вместе головокружительно бурном лете. Дни стали слишком короткими и серыми. Впрочем, улыбок, радости и разговоров от этого не стало меньше.
Два из многочисленных разговоров оказались особенно важными.
Один произошел между мистером Берном Уортом и лордом Джейсоном Каммингсом, маркизом Весси, в те минуты, когда и тот и другой томились возле церковного алтаря в ожидании невесты первого и сестры второго.
Брат Берна Маркус присутствовал здесь же в качестве шафера — стоял между означенными джентльменами и во многом способствовал началу беседы. Вот как она проходила.
— Хочу сделать вам предложение, Уорт, — произнес маркиз театральным шепотом и наклонился, чтобы высокая фигура Маркуса не заслоняла собеседника.
— О? — откликнулся Берн. — Интересно.
— Я со школьных лет дружен с сыном канцлера герцогства Ланкастерского, — с серьезным видом поведал Джейсон. — Того самого, который ведает назначением мировых судей в нашем графстве.
Берн посмотрел на сэра Уилтона, который гордо восседал в первом ряду между супругой и младшей дочерью (рука Виктории утонула в ладони доктора Берриджа). Почтенный джентльмен, конечно, слышал разговор, но вместо того чтобы рассердиться или смутиться, кивнул в знак согласия и поддержки.
— Роль канцлера мне знакома; Джейсон, — ответил Берн, также наклоняясь. — Но не считаю правильным…
— Почему нет? — нетерпеливо перебил маркиз.
— Может быть, поменяемся местами? — не выдержал Маркус. — С удовольствием подвинусь, чтобы не мешать.
— Не стоит, — ответил Берн.
— Конечно, не стоит, — поддержал Джейсон. — Просто согласитесь стать новым мировым судьей Рестона, и дело с концом.
Берн улыбнулся и покачал головой:
— Согласиться не могу, но все равно спасибо.
— Почему же? — повторил маркиз.
— Действительно, почему? — поддержал Маркус.
— Во-первых, мировой судья в Рестоне уже есть, — ответил Берн.
— Сэр Уилтон собирается в отставку и будет рад передать бразды правления, — небрежно отмел аргумент Джейсон.
Мистер Уорт посмотрел на старшего брата, ожидая поддержки, однако тот лишь иронично наморщил лоб и усмехнулся. Берн перевел взгляд на сэра Уилтона: тот внимательно следил за разговором, хотя и делал вид, что слушает доктора Берриджа (справедливости ради надо отметить, что доктор молчал).
— Мировой судья должен владеть недвижимостью. Сомневаюсь, что мой небольшой домик соответствует требованиям.
— Конечно, нет. Но зато коттедж подходит в полной мере, — возразил Джейсон с многозначительной улыбкой. — Особняк переходит в вашу собственность в качестве приданого Джейн. — Он щелкнул пальцами, подражая фокуснику. — Сюрприз.
— Сюрприз, — произнес Маркус и повторил жест.
— Но я не хочу, чтобы Коттедж стал моим, — нахмурился Берн.
— Почему?
— Да, почему? — эхом отозвался Маркус.
— Может быть, перестанешь, как попугай, повторять каждое слово? — не выдержал Берн.
— Прости, но мне действительно интересно знать. Берн прищурился.
— Не хочу принимать Коттедж, потому что женюсь на вашей сестре вовсе не из-за вашего дома. Уверен, что Джейн думает точно так же.
Вообще-то Берн вовсе не был уверен в поддержке Джейн, а, напротив, смутно подозревал, что любимая рассчитывает и дальше жить в привычном комфорте… но гордость диктовала свои условия.
— Что ж, отлично.
Джейсон выпрямился, спрятавшись за Маркусом.
Все трое сосредоточились на двери в дальнем конце церкви, откуда должна была появиться невеста.
— Но, — продолжил Берн, — пожалуй, соглашусь купить его у вас.
— Купить коттедж? — изумленно переспросил Джейсон и снова наклонился.
— Разумеется, на условиях родственной скидки, — ухмыльнулся Берн. — Как, по-вашему, это возможно?
Маркиз недоуменно посмотрел на братьев. Старший молча улыбнулся, а младший пожал плечами.
— Не могу взять в толк, что надо делать на войне, чтобы заработать такую кучу денег, — вздохнул Джейсон и, к счастью для себя, пропустил быстрый взгляд, которым обменялись братья.
— Когда же наконец? — проворчал он и вытащил карманные часы.
Всем присутствующим, начиная с леди Уилтон и заканчивая миссис Морган, не терпелось увидеть свадебный наряд дочери герцога Рейна и стать свидетелями события чрезвычайной важности: женитьбы странного, но, несомненно, героического мистера Уорта на столичной аристократке.
— Может быть, Джейн передумала? — поддразнил маркиз. — Испугалась и убежала?
Берн выразительно взглянул на будущего шурина.
— Плохо вы знаете собственную сестру, сэр.
Второй разговор произошел в церковном приделе.
По давнему обычаю, пока собравшиеся (а больше всех, конечно, жених) ожидают появления невесты, отец в последний раз беседует с дочерью. Так было и на этот раз.
Герцог Рейн, нарядный, чисто выбритый и аккуратно причесанный, сидел рядом с дочерью на каменной скамейке и смотрел в окно, на яркие листья старинных дубов.
Джейн понимала, что суета последних дней утомила отца, хотя и она сама, и Нэнси, и Берн старались, чтобы подготовка к торжеству как можно меньше отразилась на привычном распорядке жизни. И все же хорошие дни случались у больного все реже и реже.
