Мэри Патни - Моя прелестная роза
А затем София нашла Томаса и Марию, которые, весело смеясь, выходили из лондонского Тауэра. Между Софией и Марией было некое родство душ, которым и смогла воспользоваться мать Розалинды. Она внушила Марии мысль прогуляться в районе церкви святой Екатерины.
Она привела Фицджералдов на набережную. Филип незримо толкнул свою маленькую дочурку в объятия Марии. И только после этого граф и графиня дю Лак смогли отправиться в свой светлый сад.
— Я все понял. — Стивен, нагнувшись, поцеловал гладкую щеку своей тещи. Филип крепко пожал его руку. Это был темноволосый красивый человек с излучающими тепло карими глазами. Глазами Розалинды. — Вы оба хорошо справились со своим делом.
— Не мы одни. — Филип сделал жест рукой, и, заглянув в огороженный сад, Стивен увидел пожилую женщину со спокойным лицом, которая наблюдала за несколькими детишками, скакавшими вокруг нее в солнечных лучах. — Это мадам Стэндиш, смелая няня Маргарет.
Подняв голову, женщина улыбнулась Стивену, затем перевела заботливый взгляд на детей. Он понял, что здесь, в этом месте, которое не принадлежало целиком ни земле, ни небесам, она ухаживает за рано умершими детьми.
Стивен снова взглянул на Софию и Филипа.
— Спасибо, — спокойно произнес он. — Я знаю, что вы берегли свою дочь не ради меня, но мне очень повезло, что вы смогли ее спасти. Она величайшая радость моей жизни.
Стивен услышал их ответ:
— Скажите Маргарет, что мы очень ее любим. И с нетерпением ждем дня, когда снова с ней свидимся.
Они повернулись, пошли по направлению к солнцу и вскоре растворились в потоках света.
Обуреваемый какими-то новыми, еще не осознанными чувствами, Стивен провожал их взглядом. Все его существо пронизывал свет. Это был свет любви.
Он опустился на скамью, где еще недавно сидела Луиза. Тем временем свет наполняв его, рушил все внутренние барьеры, давая полную свободу его чувствам.
Теперь он мог хорошо видеть, как еще в раннем детстве возвел стелу, чтобы защитить себя от той боли, которую приносит с собой любовь. Он помнил, как его, совсем еще малыша, наказывали за неумение сдерживать свои чувства. Как-то отец строго отругал его за то, что он оплакивал гибель своего любимого пса, а за то, что он играл с детьми простонародья, и того хуже — побил. Немало кирпичей в постройку стены вложило беспутство его матери. Страх, гнев, стыд, чувство, что его предали, — все это тоже отгораживало его от жизненных горестей. Разумеется, и от радостей. К тому времени, когда строительство стены было закончено, он уже представлял собой образец английского джентльмена. Стал холодным в обращении, отчужденным, трезвым в суждениях, всегда удерживающим страсть в рамках приличий. И, естественно, не познавшим ни взлетов, ни падений любви.
Раздираемый болезненными порывами чувств, он ощущал себя льдиной, с треском ломающейся в самой гуще ледохода. Но струившийся на него теплый свет, свет любви, врачевал его раненый дух. Он вдруг осознал, что в его жизни всегда была любовь, хотя он и не решался назвать ее этим именем. При всех свойственных его матери недостатках, он все же ее любил, как любил и сестру, которая отдавала больше, чем стремилась получить обратно. Точно так же он всегда любил и Майкла, хотя эта любовь и была отягощена соперничеством, безотчетным стремлением завоевать одобрение отца, а это стремление было чревато самоуничижением.
Но сильнее всего была его любовь к Розалинде. Ее теплое понимание с самого начала высвечивало темные уголки его души, а их разделенная страсть возносила его о блаженства, которое вполне могло бы соперничать с райским. То, что в конце концов, невзирая на все перипетии судьбы, он нашел ее, лучше всего свидетельствовало о том, что их жизнь направляется божественным Промыслом.
Он закрыл глаза, продолжая вбирать в себя благословенный свет. Розалинда, его жена, его возлюбленная. Он испытывал благоговейный трепет, благодарность. Как же ему повезло, что, осененный тенью смерти, он познал, что такое любовь.
Отныне он никогда не будет испытывать страха перед смертью.
Глава 33
Еще долго после того, как выплакалась, Розалинда лежала, простершись на кровати. Ее пробирал осенний холод, но не было сил даже пошевелиться. Состояние Стивена ухудшалось с такой ужасающей быстротой, что ее нервы не выдерживали.
Однако выбора не было. Он — ее муж, и она, как преданная жена, должна заботиться о нем: если надо, кормить его с ложечки или не подпускать к нему врачей. И, конечно, нельзя позволять себе расслабляться, поддаваясь горю.
Уже смеркалось. Значит, она пробыла здесь несколько часов. Надо встать и пойти подменить Хаббла.
Порция, которая лежала рядом с ней, свернувшись черно-рыжим клубком, шевельнулась и открыла свои большие зеленые глаза. У нее был особый дар проскальзывать в двери; она последовала за Розалиндой в апартаменты Майкла, вспрыгнула на кровать, сунула свой маленький носик под хвост и все это время молча пролежала с хозяйкой.
Слабо улыбнувшись, Розалинда пальцем почесала шею котенка. Ведь это свадебный дар Стивена, который он выбрал, чтобы хоть чуточку поднимать ей настроение в самые мрачные часы. Невозможно было без улыбки наблюдать за шаловливыми проделками Порции, не ощущать удовольствия от прикосновения ее маленького шершавого язычка.
Внизу послышались какие-то звуки. Видимо, явились посетители. Надо было встать и хотя бы сполоснуть лицо, а потом уж выйти отсюда. Ведь она актриса. Сумеет скрыть свои чувства и сыграть роль сильной, исполненной достоинства хозяйки дома. Сейчас, еще несколько минут, соберется с силами и сделает это.
Кто-то открыл дверь гостиной. Под быстрыми шагами заскрипел пол. В следующий миг дверь спальни распахнулась.
Чувствуя себя болезненно уязвимой, Розалинда резко села на кровати и увидела перед собой самую красивую женщину, какую ей когда-либо доводилось встречать. Женщина была темноволосая, с лицом в форме сердца и даже в простом дорожном костюме казалась удивительно элегантной.
Розалинда мысленно застонала. Представляя себе, какое заплаканное у нее лицо, она соскользнула с кровати и стояла, опираясь одной рукой о сверкающий набалдашник.
— Добрый день. Вы, должно быть, леди Майкл. Извините, что зашла в ваши апартаменты.
— Вам незачем извиняться. Мы не предупредили о своем приезде. А вы, должно быть, — леди Майкл наклонила голову набок, — новая жена Стивена?
Розалинда кивнула:
— Да. Меня зовут Розалинда. Леди Майкл оглянулась через плечо и сказала шедшей за ней следом служанке:
— Ты можешь идти, Молли. Она с улыбкой пересекла комнату.
— Рада встретиться с вами, Розалинда. Зовите меня Кэтрин.
