Мэйдлин Брент - Тени прошлого
Тоби стоял около мольберта, как всегда, пыхтя, что-то бормоча и сердито посматривая на меня, то есть приготовляясь к тому моменту, когда ему вдруг откроется, что и как надо делать. К сожалению, сегодня это длилось дольше обыкновенного, но я старалась не обращать на Тоби внимания, решая про себя, вернуться мне в «Раковину», если папаша Шабрье захочет взять меня обратно, или поискать себе место няни или даже гувернантки, неважно, в Англии или во Франции, но только подальше от столицы, чтобы мне не пришлось встретить кого-нибудь из прошлого. Вторая мысль была мне более симпатична, но я знала, что в конце концов решу остаться в Париже, потому что даже подумать не могла не видеться с Тоби. У меня не было ни одного друга, кроме него, и мы так хорошо узнали друг друга, что теперь никто не мог бы мне его заменить.
Я услыхала стук кисти о палитру. Когда я подняла голову, то увидела, что Тоби стоит посреди комнаты, уперев руки в бока, и смотрит на меня.
– Послушайте-ка, красавица, – сурово проговорил он, – вы ведь не знаете, что я сделал прошлым летом. Я купил дом в Корнуолле и еще один на юге Франции в маленькой рыбачьей деревушке, о которой вы слыхом не слыхивали. Она называется Жуан-де-Пэн. За все заплачено деньгами, которые я получил, сдавая в аренду «Девушку с бабочкой», да еще кое-что осталось. Вот что я сделал прошлым летом.
– Знаете... Тоби, дорогой, это так замечательно, что вы теперь состоятельный человек, да еще владеющий недвижимостью. Но почему Корнуолл и Жун-ле-Пэн?
– Потому что там красивые места для человека, которому нравится рисовать. Я бы пожил сначала в одном месте, а потом перебрался в другое. Лето в Корнуолле, зима – на Средиземноморье, а?
Сердце у меня кольнуло, но я все равно постаралась улыбнуться.
– Тоби, для вас это будет очень хорошо, хотя я буду ужасно скучать, когда вы уедете.
– Вот к этому я как раз подхожу, – хмуро проговорил он. – Ханна, как вы относитесь к тому, чтобы выйти за меня замуж и уехать вместе со мной?
Я перестала шить и подняла голову.
– Выйти за вас замуж? Ох, Тоби, вы в первый раз меня обижаете.
– Обижаю? Господи, да чем же?
– Ну, не совсем так. Вам меня жалко, и вы хороший друг, поэтому вы за меня переживаете, и вам вдруг пришло в голову, что все будет замечательно, если вы сделаете мне предложение. Но, Тоби, вам же известно, мне не нужна жалость.
Он покачал головой и перестал хмуриться.
– Ох, как же вы не правы, – проговорил он. – Мне вас не жалко, Ханна. И я сказал это не случайно, потому что не вдруг решил жениться на вас. Может быть, так было с Эндрю, но ко мне это не имеет отношения. Господи, да вы знаете, что я люблю вас чуть ли не с самого начала? Ну, правда, не с самого начала, потому что это не было любовью с первого взгляда, но через несколько недель после того, как вы тут поселились, я уже вас любил. Я много побродил по земле, исходил ее вдоль и поперек, и знаю, что это у меня не мимолетная фантазия.
Мысли у меня перемешались, и мне почему-то стало тепло, хотя я еще пыталась сопротивляться.
– Но, Тоби... когда я была в больнице, вы мне сказали, что влюбились безответно в Вене, разве не так?
Он смиренно кивнул:
– Так. Я ужасно вам лгал, Ханна, потому что я вас любил и потерял. Вы заметили, что я загрустил, и захотели узнать, почему, а как мне было сказать вам правду, когда вы только что обручились с Эндрю? Разве я мог?
– Ох, Господи... Нет... Думаю, что нет. Тогда было слишком поздно. Тоби, помните, вы как-то сказали мне, чтобы я не была излишне доверчивой и всех остерегалась. Даже вас. Почему вы это сказали?
– Потому что я желал вас, – не стал скрывать он. – Не просто как женщину, а как мою жену. Я желал заполучить вас, как никогда ничего не желал. И я боялся, что не смогу это скрыть от вас.
– А почему вам надо было скрывать?
– Я думал, что потеряю вас, стоит мне открыться. Совсем вас потеряю.
Я смотрела на него, ничего не понимая.
– Почему вы должны были меня потерять? Не знаю.
– Почему? – Он запустил обе руки в шевелюру. – Да из-за того, что с вами сделали, вот из-за чего. Из-за того, что вы четыре года провели у мамзель Монтавон и вас все время продавали разным мужчинам. И вы не знаете, упрямая девчонка? Да я был уверен, что вы придете в ужас, стоит мне коснуться вашей руки, не говоря уж о том, чтобы разделить с вами постель. Я был просто ошеломлен, когда вы приняли предложение Эндрю! Мне показалось, что у меня вместо мозгов каша, и только тогда я понял, каким непроходимым дураком был... Но слишком поздно. Я упустил свой шанс.
Я вспомнила, как он всегда старался не коснуться меня, пока я сама по собственной инициативе не брала его под руку, если мы шли гулять.
– Тоби, вы не были дураком. Вы были очень добрым человеком... и другом.
Он скривился:
– И глупым. Теперь я получил еще шанс, и хотя я хотел немножко подождать с признанием, но не смог. Господи, сделай так, чтобы я не слишком поторопился.
Он стоял возле мольберта и смотрел на меня своими зелеными глазами. Неожиданно я вспомнила, как Эндрю сказал, что в ящике у Тоби полно моих портретов, и я спросила себя, почему же я сама не догадалась. Постепенно я успокоилась, и в голове у меня немножко улеглось. Тогда я отложила шитье, протянула к Тоби руки и попросила:
– Подойди, пожалуйста, поближе, Тоби. Мне много что нужно спросить у тебя и сказать тебе.
Он подошел и встал возле меня на колени, взяв мои руки в свои, и его голова была почти на одном уровне с моей, потому что он был очень большой, Тоби Кент.
– Не буду врать, что я сразу же влюбилась в тебя. Думаю, после всего, что со мной было, меня не поразит громом, как Клару и Эндрю, но... за эти несколько минут я узнала, что мне доступны чувства, о которых я раньше не подозревала.
– Ты мне не можешь рассказать о них? – ласково попросил он.
– Ну... Когда я думаю о прошлом, я понимаю, что рядом с тобой всегда была счастлива. Я понимаю, что мне никогда не приходилось следить за собой и я всегда могла говорить все, что только хотела, потому что ты понимал меня и никогда не обижался. Мне всегда нравилось, как ты говоришь со мной, даже как называешь упрямой или глупой девчонкой, но ведь ты тоже всегда чувствовал себя со мной свободно, зная, что я тоже не обижусь на тебя.
Он поднял мою руку и поднес ее к губам.
– Я понимаю, – продолжала я, – что уже после нашего первого вечера, когда ты пригласил меня поужинать, я совершенно поверила тебе и ни разу в тебе не усомнилась. О, я всегда ценила твою доброту и заботу, и все-таки я была ужасно слепой. Как я могла не заметить, что мне ни разу не было неловко с тобой? Что нам всегда было так... приятно и хорошо друг с другом? Что мне всегда нравилось что-то для тебя делать – готовить тебе завтрак, пришивать пуговицу, позировать тебе?
